Буря (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: протоиерей Владимир Чугунов cтр.№ 76

– Так…

Хлоп.

– Нет, определённо ей за китайца надо было замуж выходить. А ты, кстати, не желаешь?

– Даже за деньги.

– Почему?

– А ты смог бы тут жить?

– Разве что на каторге. И это несмотря на весь этот манхеттэнский блеск и железный порядок.

– Как всё-таки хорошо, что я родилась в России.

– И я!

До начала заключительного мероприятия оставалось полтора часа. И когда мы вошли в зал, там уже полным ходом шла подготовка. На месте задника установили огромнейшего размера монитор, по бокам невысокой сцены аппаратуру, две световые пушки на высоких постаментах в конце зала. Перед сценой поставили накрытые кумачом столы для жюри. Вперемешку со звучанием фонограммы в зале было слышно непрестанное говорение, кто-то из наших время от времени под сопровождение пытался петь, туда и сюда сновала с озабоченными лицами обслуга, прокладывали через весь зал к центральной камере шнуры, кричали, спорили, наши составляли предполагаемую программу, кто что, если повезёт, будет петь. Мы решили всё-таки повторить есенинского «Коня», хотя Ирина категорически настаивала на чём-нибудь патриотическом, типа «любушка да галюбущка».

– Тогда, может, сразу «Неслышны в саду даже шорохи» или «Расцветали яблони и груши»?

– И что?

– А то, что мы приехали сюда петь свои, а не чужие песни.

– Это «Подмосковные вечера» и «Катюша» для вас чужие песни?

– Та-а! Отшэнь! Ми па-аём толика на сываём ратыном ясыкье!

Стоявшая рядом Эля засмеялась. А Ирина, водевильно закатив глаза, протянула:

– Кошма-ар!

Так ни до чего и не договорились. И когда подошло время, все ушли переодеваться.

И на этот раз снимали. И опять несчётное количество раз с каким-то издевательским садизмом было произнесено приглянувшееся китайцам всего лишь одно-единственное, но очень распространённое в России нецензурное слово на букву «х». И всё это безобразие три китайских оператора снимали, Ли время от времени фотографировал, я вместе с залом томился в ожидании, как вдруг сначала по-китайски, а потом Эллиным голосом сказали, что сейчас назовут имена победителей конкурса. Называли по каждой номинации отдельно. И сразу пошли китайцы, китайцы, китайцы… Все, кого называли, выходили на сцену и выстраивались в ряд. Когда дошла очередь до эстрадного вокала, произошла небольшая заминка, как будто уронили микрофон, и вдруг громогласно на весь зал прозвучал Эллин голос:

– А ситяс на сыцену приклашаеца аплататильница салатова приса в наминации эстратный вакал Евгения.

Я не поверил своим ушам, оглянулся на стоявшую за моей спиной дочь. Она растерянно пожала плечами. И тогда над всем залом командирским голосом пронеслось:

– Евгения, бегом на сцену! Бего-ом!

Проходя мимо, дочь с потрясённым недоумением успела ещё обронить на ходу: «Мне что, золото дали?»

Когда объявление результатов было закончено, на сцену поднялся председатель жюри и, пожимая всем по очереди руки и скаля зубы, стал вручать награды.

Затем начался заключительный концерт, точку в котором опять же, как и на открытии, поставила Женя. Само собой, поднялся вой, буря аплодисментов, которые ещё усилились, когда дочь победоносно произнесла в микрофон: «Ра-си-я! Ра-си-я!»

Ли несколько раз фотографировал дочь во время выступления, а после концерта сфотографировал нас вместе. Мы были счастливы, мы улыбались. Подошла Эля и, отведя меня в сторону, сказала, что с нами хочет поговорить тот самый продюсер.

– Где же он?

– Он путит вас штать низу. Ресепшна.

– А как мы его узнаем?

– Он сам к вам патайтёт.

Мы спустились в номер, ополоснули холодной водой горячие лица. Во время переодевания и сборов взволнованно переговаривались:

– Я чуть живая. Так я не поняла, кто с нами хочет поговорить?

И тогда я сказал, что имел удовольствие после прослушивания получить визитную карточку от известного китайского продюсера.

– А почему не сказал?

– Чтобы не расслаблялась.

– Так ты думаешь…

– Пока только надеюсь.

– А давай сегодня напьёмся?

– Не возражаю. Только, чур, с пивом не мешать, а то, пожалуй, и на Китайскую стену не попадём.

– Или с неё навернёмся. Говорят, она очень высокая.

– И длинная. Шесть, кажется, тысяч километров длиной. А что ты удивляешься? Около двух тысяч лет строили. Знаешь, почему у нас нет Китайской стены? Нет? У них каждая новая династия продолжала строить новый участок стены. Сто лет одна, сто лет другая. У нас же одни строят, другие разрушают. Поэтому у нас нет Китайской стены. Ну что, идём? Тебе очень идёт это платье! Боюсь, что вместо гастролей тебе сейчас предложат руку и сердце.

Но предложили именно гастроли, и притом с хорошими условиями. Правда, высказано было в виде обязательного условия наличие балета и приведение программы к полному единству.

– Только народный песня и танца, – сказал невысокий живой китаец, лицо которого, как и у стюардесс, отличалось отсутствием загара и морщин. Манера поведения тоже заметно отличалась. Было в ней что-то такое самоуверенное.

Договорились, что будем держать связь по электронной почте или, как он выразился, по «эйсикю», а по-нашему «аське». И тут же стали прощаться. Я проводил его до роскошного, представительского класса автомобиля, который ожидал его напротив входа. Мы пожали друг другу руки. Он проворно уселся на заднее сиденье, мягко хлопнул дверью. Блеснув чёрным лаком, машина неслышно отъехала.

На ужин мы пошли только затем, чтобы взять немного закуски. И, пообещав Ирине, что у фонтана будем непременно, направились в номер. Но у лифта столкнулись с выходящим из широко раздвинувшихся дверей квартетом.

– Вы уже поужинали?

И меня словно дернули за язык.

– Мы решили взять сухим пайком, а точнее говоря, напиться. Не желаете составить компанию?

– Я, во всяком случае, нет, – отказалась Ксения.

– И я, – поддержала Валя.

– А вы?

– А что, пошли? – глянув на Свету, сказала Таня, и та как бы нехотя согласилась:

– Разве что за вашу победу.

– Если не возражаете, я позову Ли – полчаса назад он сидел в вестибюле, – а потом все вместе пойдём к фонтану.

– Тогда и мы что-нибудь на закуску сейчас принесём – не пропадать же добру. А что у вас – сухое, водка?

– Коньяк и…

– Газированная вода, – ловко зажилила ирландский ликёр дочь.

Это было уже второе застолье в номере и по своей бесшабашности удивительно напоминало первое. Если бы мы не встретились, я бы и не подумал их пригласить, и разве что позвал бы только одного Ли, потому что я сразу решил это сделать, но словно кто специально подстроил и эту нечаянную встречу, и в решительный момент дёрнул за язык, хотя я и уверял себя, что это исключительно из желания не пить вдвоём, и потом, должен же был кто-то ещё разделить радость нашей победы, и именно так всеми это и было принято.