Комната с белыми стенами - читать онлайн книгу. Автор: Софи Ханна cтр.№ 57

В результате его доверия и идиотизма юриста Джейси осталась у родителей, которые в конечном итоге убили ее в августе 2005 года, когда ей было всего год и восемь месяцев. Отец признался, что забил ее до смерти, и был приговорен к пожизненному заключению. Мать так и не предстала перед судом, так как не удалось доказать ее причастность к избиению дочери.

Мой отец подал в отставку. То же самое сделал и врач Джейси. Юрист отказался последовать их примеру и в конечном итоге был уволен. Их имен теперь никто не помнит, а вот имя Джейси Херридж у всех на слуху. И лишь немногие скажут вам, что родителей несчастной малышки звали Дэниел Херридж и Оскар Келли.

Мой отец так и не простил себя. В 2006 году, за неделю до годовщины смерти Джейси, он принял тридцать таблеток снотворного, запил их бутылкой виски и заснул. И больше не проснулся. По всей видимости, он все спланировал заранее. А чтобы мать случайно не разгадала его замысел и не помешала ему, он уговорил ее провести уик-энд у своей сестры.

Я могла бы поведать Рейчел Хайнс много больше. Например, как я провела последний год жизни отца, обманывая его, делая вид, будто я не виню его за роковой промах, хотя голос в моей голове беспрестанно вопил: почему ты не проверил? Почему ты принял на веру чьи-то слова, когда на кону стояла человеческая жизнь? Почему ты оказался таким кретином?

Мне всегда хотелось узнать, притворялась ли мама, так же как и я, или же искренне верила в то, что повторяла раз за разом: мол, это не вина отца, и никто не смеет его ни в чем обвинять? Но как она могла в это верить?

Я кое-как заставляю себя вернуться в настоящее. Мне нужно закончить с объяснениями и как можно быстрее убраться отсюда.

– Чего вы не знаете – а вы не можете этого знать, – так это того, что незадолго до того, как покончить с собой, он разговаривал со мной о вас.

– Ваш отец разговаривал с вами обо мне?

– Не только о вас, обо всех троих. Хелен Ярдли, Саре Джаггард…

– О нас троих. – Рейчел улыбается, как будто я сказала что-то забавное. Затем улыбка исчезает, и ее лицо становится серьезным. – Мне наплевать на Хелен Ярдли и Сару Джаггард, – говорит она. – Что ваш отец говорил обо мне?

Я ощущаю себя садисткой, однако не могу отказать себе в удовольствии ответить на ее вопрос, раз уж все зашло так далеко.

– Однажды мы на целый день отправились за город, я, мама и отец. Мама часто устраивала такие поездки, чтобы взбодрить его после смерти Джейси. То, что толку от них не было никакого и отец все так же пребывал в подавленном состоянии, нас не обескураживало. Мы не оставляли попыток. Как-то зашли в ресторан перекусить. Мы с мамой беспечно болтали, как будто все в порядке. Отец читал газету. Там была статья про вас, о вашем деле. Кажется, там что-то говорилось про апелляцию – мол, вы собирались ее подать. Вроде бы так, точно не помню.

Наверное, ее написал Лори.

Отбросив газету, отец сказал: «Если Рейчел Хайнс подаст апелляцию и ее удовлетворят, то не будет никакой надежды».

Ее губы подрагивают. Но в остальном никакой другой реакции.

– Его трясло. До этого он ни разу не произнес вашего имени. Мы с мамой не знали, что сказать. Воцарилось напряженное молчание. Мы обе знали… – Я умолкаю. Я не знаю, как это выразить, чтобы не показаться чудовищем.

– Вы знали, что если он думает обо мне, то думает и о мертвых детях.

– Да.

– И это была опасная тема для его раздумий.

– Он сказал: «Если Рейчел Хайнс выпустят из тюрьмы, то ни одного родителя, убившего своего ребенка, в этой стране больше никогда не осудят. Все работающие в системе опеки могут собирать вещички и отправляться домой. Подобно Джейси Херридж, дети будут погибать и дальше, и никто не сможет положить этому конец». Его взгляд горел… яростью, как будто он узрел страшное будущее и…

И он предпочел уйти из жизни. Я не могу заставить себя произнести это вслух. Я убеждена – я всегда была в этом убеждена, – что отец покончил с собой потому, что не хотел жить, если Рейчел Хайнс окажется на свободе.

– Он был по-своему прав, – тихо говорит она. – Если все матери, осужденные за смерть своих детей, подадут апелляцию и выиграют суд, то идея ясна: матери не убивают своих детей и не способны на убийство. А это – мы знаем – не соответствует истине.

– Он начал кричать. – Я снова плачу, но теперь мне все равно. – «Они все вдруг стали невиновными – Ярдли, Джаггард, Хайнс! Всех их судили, двое получили сроки, но теперь все они невиновны! Как такое может быть?» Он кричал на нас с мамой, как будто это была наша вина.

У мамы не выдержали нервы, и она выбежала из ресторана. Я сказала: «Папа, никто не говорит, что Рейчел Хайнс невиновна. Оттуда в тебе такая уверенность, что она собирается подавать апелляцию? И даже если подаст ее, вовсе не обязательно, что она добьется своего».

– Он был прав. – Рейчел встает и бесцельно начинает ходить по кухне. Она наверняка возненавидела бы мою кухню – та слишком мала, чтобы расхаживать по ней туда-сюда. Ей от одного ее вида точно сделалось бы дурно. – Мое дело внесло изменения в закон. Как и ваш отец, трое судей, заслушавших мою апелляцию, не видели во мне личность. Для них я была обвиняемая номер три, после Ярдли и Джаггард. Все валили нас в одну кучу – три детоубийцы, – говорит она и хмурит брови… – Не знаю, почему из нас сделали знаменитостей. В тюрьмах сидит немало женщин, осужденных за убийство детей, своих собственных и чужих.

Я думаю о статье Лори. Хелен Ярдли, Лорна Кист, Джоанна Бью, Сара Джаггард, Дорна Ллуэллин… И этот список далеко не полон.

– Удовлетворил бы суд мою апелляцию, не установи Хелен Ярдли прецедент? Она первой привлекла внимание Лори Натрасса. Именно ее случай заставил Лори усомниться в профессионализме Джудит Даффи, благодаря чему мне разрешили подать апелляцию. – Она поворачивает ко мне разгневанное лицо. – Я тут ни при чем. Все дело в Хелен Ярдли, Лори Натрассе и СНРО. Это они раздули скандал. Конкретные случаи их не интересовали – ни Сары Джаггард, ни мой. Для них мы были марионетки, участницы скандального шоу национальных масштабов, жертвы злокозненной докторши, которая хотела, чтобы мы всегда оставались за решеткой. Ее мотив? Свирепая злоба. Мы ведь знаем, что некоторые врачи – изверги. Согласитесь, обыватель обожает смаковать такие истории, а Лори Натрасс – мастер их сочинять. Неудивительно, что обвинение дало задний ход, избавив меня от повторного суда.

– Потому что Лори не видит за лесом деревьев.

– Что? Как вы сказали? – Она смотри на меня сверху вниз.

– Моя начальница, Майя, она так выразилась о нем. Она думала, что вы извратили пословицу; вы же имели в виду именно то, что сказали, не так ли? То, что для Лори вы – очередная несправедливо осужденная жертва, а вовсе не личность. Поэтому вы и хотите, чтобы фильм был бы посвящен только вам одной, а не Хелен Ярдли или Саре Джаггард.

Рейчел опускается на колени рядом со мной.