Мир Уэйда - читать онлайн книгу. Автор: Мария Введенская cтр.№ 27

Кроме кожаной мебели по стенам стояли несколько полосатых канапе, старинное пианино, укрытое ажурной кремовой скатертью с золотой нитью и огромная напольная амфора, наполненная сухоцветами.

Уэйд слепо вперился в одну из картин, на которой были изображены два дворянина в широкополых шляпах с перьями и в сюртуках, один из которых держал за ноги застывшего в немом протесте петуха, а другой замахивался здоровенным тесаком. Он не казался докой в этом деле. Вряд ли эти двое вообще хотели есть. По жестоким ухмыляющимся и алчным лицам было очевидно, что это всего лишь забава, желание узнать – а что если…. Желание попробовать нечто новенькое. Убийство – ведь это нечто новенькое? Масса свежих и острых ощущений. С этим ничто не сравниться.

– Жуть какая… – Уэйда передернуло.

Впереди открывался коридор, уходящий довольно далеко, и вереницей тянулись двери, но лишь одна – та, что справа имела номер. 2308.

– Ну что, мой друг… – он запнулся, когда взгляд, наконец, упал на Гарри, который сейчас окончательно перестал напоминать человека, известного Уэйду сорок с хреном лет.

Он побелел как снег. Лоб и надгубье лоснились от испарины, рот приоткрылся, а губы подрагивали. Внезапно Гарри показался очень-очень старым и дряхлым, как будто кто-то высасывал из него жизнь прямо сейчас… и этот кто-то стоял рядом с ним. Стоял молча, просто вылупившись своим спокойным взглядом на Гарри, который смотрел в ответ и был очень далек от спокойствия. Уэйд не знал этого человека, но судя по реакции друга понял, что это и есть один из самых страшных его секретов. Было или не было. Он имел болезненный вид. Лет тридцать пять-тридцать семь, белобрысый, какой-то безликий в клетчатой видавшей виды рубахе и перемазанных краской джинсах, довольно худенький невысокий, светлобровый и светлоглазый. Казалось, что его лицо присыпано песком – все такое золотистое, обработанное солнцем.

– Гарри… – позвал Уэйд осторожно, видя, что у того сейчас случится как минимум сердечный приступ. – Гарри, что с тобой? Ты как будто призрак увидел.

– Я и увидел. – просипел тот, подрагивая, будто сходило нервное напряжение.

– Что? – не понял Уэйд, но Гарри даже глазом не повел.

Он буквально разъедал взглядом человека, стоящего напротив. Взглядом, полным ненависти и страха. Два сложных по сочетаемости чувства, потому что одно постоянно должно доминировать. Но, тем не менее, человеческая психика выдает подобное очень часто.

– Ты же мертв, сука… – прошипел Гарри. – Я точно знаю. Томас Стилович, верно? Я всё узнал, это было несложно…. Что уставился, сука??? ПОЧЕМУ ТЫ ЖИВ!? ОТВЕЧАЙ!!!

Тот лишь слепо мигнул.

– Я знаю, он сдох. – обратился Гарри к Уэйду.

Он казался сейчас совершенно раздосадованным и растерянным. Обезумевшим из-за всего этого, и почти слетевшим с катушек.

– Он подох на стройке в семьдесят пятом, во Фрипорте. Люлька, в которой он поднимался, сорвалась вниз. Я знаю. – закивал Гарри как ненормальный. – Я потратил кучу времени, чтобы узнать, кто он и где находится. Я всё о нем знаю, потому что собирался убить его.

Уэйд разул глаза.

– И я бы сделал это, но узнал, что он сдох, что жизнь сама сделала эту работу за меня. Всё по справедливости. И теперь… Я ПРОСТО В ТОЛК НЕ ВОЗЬМУ – истерировал Гарри. – КАКОГО ХЕРА ОН ЗДЕСЬ СТОИТ???

– Я не удивлюсь, друг, если всё это какой-то обман… – осторожно вставил Уэйд.

– Обман, говоришь… – прошипел Гарри, въедаясь Томасу Стиловичу в мозг глазами. – А ты, что скажешь? А? Что молчишь, уродец???

Гарри весь трясся от злости. Он был на грани срыва, на грани полной потери контроля. Того, о чем они говорили не так давно – о грани, по разные стороны которой находится то, что мы привыкли называть нормой и безумием. То, что отделяет благопорядочного, воспитанного человека от извращенца насильника. Всего лишь грань поведения, а мысль… она всегда где-то есть. Мысль, в которой не всегда признаешься даже себе. Мысль – это дело каждого. Уэйд бы поставил свою шляпу на то, что на планете не осталось людей, в чьи мысли не проникла грязь, порочность и зло. Их миру почти пришел конец, и это не самоубийства приманивают апокалипсис, как сказал Гарри, а апокалипсис внедряется в мозг и кровь и незаметными маленькими шажочками подталкивает людей к краю. Хотя этот спор из разряда не разрешаемых. И Гарри сейчас был на самом краю. Мышцы лица дергались, всё тело лихорадило, зубы едва не стирали себя в порошок, а глаза ослепли от ярости – и это не дурацкая гипербола, так действительно бывает, когда в голову ударяет абсолютная сводящая с ума ярость и ненависть. Ты действительно ничего не видишь.

– А может, это неплохо, а?! – с остервенением прошипел он. – Может, это неплохой шанс для меня, как считаешь? Встань-ка раком, Томас, к пианино. И сними свои брюки, уродец…. ДАВАЙ!!!

Уэйд коротко глянул на друга и испугался, что у того сейчас случится инсульт. Весь красный как помидор, вена проступила на лбу, и вздулась шея. Глаза налились кровью, губы побелели. Интересно, а что будет дальше? – подумал Уэйд. – Если этот ублюдок действительно стянет штаны… что сделает Гарри? На что он способен сейчас? На самом деле?

Хотя вполне… слепой от ярости, голодный от ненависти, жаждущий чужого унижения и боли, расплаты и удовлетворения. Что бы сделал Уэйд на его месте? Уэйд, который, наконец, получил прямой ответ, что тогда произошло с Гарри на самом деле? Увидел прямо воочию то, что долгие десятилетия хранилось под грифом секретно. Он бы трахнул ублюдка, а потом убил бы… оторвал голову, вспорол брюхо и спросил бы себя, насколько он доволен сейчас. И если бы в душе оставалась хоть толика сомнений, он бы приготовил Томаса под кисло-сладким соусом и сожрал бы как долбанный Ганнибал Лектор. И что интересно… после этого, и положа руку на сердце, Уэйд бы не считал себя ни педиком, ни каннибалом. В общем, он прекрасно понимал Гарри и не осуждал то, что могло сейчас произойти.

– Что-то я не вижу, чтобы ты делал то, что я тебе велел, говнюк! – пророкотал Гарри и шагнул в сторону, опустив голову, словно огромный разъяренный бык.

И Уэйд подумал, что лучше бы Томасу сделать уже хоть что-нибудь, потому что Гарри реально готов броситься. Но по виду тот оставался спокойным и не двигался. Словно из воска. Так прошли еще пара секунд, и настал момент, когда у Гарри истекло терпение. Словно кто-то невидимый поднял руку со стартовым пистолетом, Гарри напрягся для броска. И в этот самый момент Томас Стилович открыл рот, словно увидел нечто поразительное и, выждав театральную паузу, заверещал высоким мальчишеским голосом:

– Не надо, мистер, что вы делаете? Отпустите меня, мистер! Не надо! Не надо! – и тут он завизжал, сойдя на фальцет, при этом не изменившись ни на йоту, прямо в лицо Гарри, который за последние минут пять-семь побывал уже и бледным как мел, и багровым, и серым, и зеленым. Сейчас друг Уэйда приобрел землистый оттенок. Он растерялся, опешил и замер….

Воспользовавшись этой паузой, Томас Стилович, всё еще визжа, как девчонка, на которую из-за угла бросились одноклассники, переодетые в маски зомби и оборотней, рванул в ближайшую дверь. Гарри в считанные секунды снова покраснел, заставив Уэйда в очередной раз испугаться за его здоровье. Сначала он затрясся как в лихорадке, а потом закричал… и Уэйд понял, что обречен еще очень долгое время вспоминать этот крик, который будет стоять в ушах, вызывая леденящий ужас. Не бессвязный крик. В нем плохо, но все же увязывались смазанные слова: «я убью тебя, сука!!!»