Соответственно в свои полновесные двадцать шесть лет, пять из которых промчались в студенческой среде, Леонид мнил себя если не знатоком, то уж опытным пользователем наверняка.
И как же он заблуждался, почитая ласки жриц любви или случайных подружек, склонных к всестороннему общению, тем самым блаженством… Воспетым трубадурами и менестрелями, начиная с времен античных.
Каждое прикосновение вызывало такую вспышку нежности и блаженства, что голова кружилась, как на американских горках. С замиранием сердца и нехваткой воздуха в груди. Слова уносились прочь и не желали складываться в логически завершенные формы. Тем более Оля как раз решила, что с прелюдией можно заканчивать и передать инициативу мужчине.
Но у насмешницы судьбы, как всегда, были свои планы на сегодняшний вечер. Ибо богам нет дела до желаний смертных. Даже самых сокровенных…
– Эй, хозяин! – заорали во дворе луженые мужские глотки. – Не спишь?! Встречай гостей!
Это было так не вовремя, что Леонида словно холодной водой окатили. И без внутреннего голоса озвереть впору.
– Какого рожна надо?! – заорал он в ответ, вскакивая с кровати.
– Дело к тебе есть. Да ты выдь во двор. Чего зря горло драть?
– Утром приходите. Ночью только темные дела свершаются.
– Негоже так, хозяин… Сын Гюрдира-ярла Бранд Рыжий перед дверью твоего дома стоит, – попытались образумить Бурого пришлые, но того уже понесло. Да и кто в подобной ситуации сохранил бы благоразумие и доброту душевную!
– А ты мне не указывай… Я никого в гости не звал. Проваливайте.
– Что ты сказал?! – молодой голос звенел яростью. – Рубите дверь! Никто не смеет меня на пороге держать!
– Ой, – только и произнесла Оля, когда тяжелые удары сотрясли дом.
Леонид уже и сам сообразил, что хватил лишку, ведь никто его не уполномочивал так привечать посетителей Жнеца, и поторопился открывать. К счастью, успел. А то кто знает, стали бы викинги, врубившись в дом, сдерживать секиры, или заодно порубили бы и его негостеприимных обитателей?
– Ты кто такой? Трелль Жнеца? – шагнул внутрь молодой рыжеволосый воин, почти брезгливо отстраняя Бурого в сторону. Следом за ним вошли еще трое здоровяков. Один с зажженным факелом.
Воин уже заметно успокоился и глядел хоть и высокомерно, но почти дружелюбно.
– Хозяин где? Ормульв, не прячься! Это я – Бранд. Я пришел с миром! Отец мой, Гюрдир Безбородый, опасно ранен. Помощь твоя нужна, Травник. Белый Ворон позвать сказал. Не мешкая…
– Нету его. – Рука у парня была как железная. Вроде и силы не прикладывал, а Леонид попятился, будто его оттолкнули. – Сами второй день ждем.
– Сами?
Сын ярла еще только вопрос задавал, а пара хирдманов уже проскользнули во вторую комнату. И ответом стал возмущенный вскрик девушки.
– Девка? – удивился Рыжий Бранд. – У Травника?
Оля успела натянуть на себя только короткую рубаху, даже шнуровку в вырезе пазухи не стянула. И теперь стояла перед мужчинами в том фривольном виде, который возбуждает гораздо больше, чем полная нагота.
Третий викинг, тот, что был с факелом, уже успел зажечь еще парочку настенных лучин. Для освещения дома. Так что и красоту девушки, удерживаемую на весу двумя дюжими лохматыми и бородатыми мужиками, как и ее обнаженность, больше не прятала даже ночная тьма.
– Забавно, – хохотнул Бранд, оценивающе глядя на Олю, в руках хирдманов казавшуюся еще более хрупкой. – Старый отшельник решил себе от прострела наложницу завести? Вместо грелки… А что, по размеру, как раз к больному месту прикладывать. Или в ногах держать…
– Это да… Мелковата для настоящего мужчины, – согласился с Рыжим один из викингов. – Но девка всегда девка. Время скоротать можно. Пока Ормульв вернется…
– Посмотрим, – кивнул Бранд и повернулся к Леониду: – Так когда хозяин будет? Утром?
Бурый замешкался. Все случилось как-то слишком быстро. Неожиданно. И он еще не успел сообразить, как правильно реагировать. Единственное, что не вызывало сомнения – супротив викингов у него шансов нет. Вообще…
– Если недалеко ушел, догони!
– Пусть лучше пожрать принесет… – отозвался один из викингов, держащих Олю. – Если Травник рядом, гонец не нужен. Когда Клык за его подстилку примется, она завизжит громче корабельного рожка. Глухой услышит.
– Да, об этом я не подумал, – Брад Рыжий, похоже, вполне серьезно воспринимал столь оригинальный способ подачи сигнала. – Ну, так чего ждете? Тащите ее обратно в постель. А ты, – палец Бранда уткнулся в грудь Бурого, – собери на стол. И пошевеливайся, если не хочешь присоединить свой голос к ее воплям, когда тебе углей в штаны насыплют.
Умом осознавая всю тщетность сопротивления трем дюжим воинам, Леонид все же примерился, как сподручнее вцепиться в горло сынку ярла, но в этот момент в игру вступила Оля.
– Перед тобой, Бранд Рыжий, не подстилка! – голос у девушки почти не дрожал. – Я – Хельга Цветок Клевера! Ученица знающего Ормульва Травника по прозвищу Жнец! И уберите от меня свои лапы, если не хотите, чтобы они отсохли по локоть. И не только руки! Эй, трелль! – откуда только властность в голосе взялась. Видимо, занятия в Гимназиуме не прошли зря. – Подай мой посох!..
Похоже, женщина, приказывающая мужчинам, для викингов была примерно таким же необычным явлением, как красотка телеведущая, шагнувшая с экрана, для современников Бурого. В общем, офигели они прилично и замерли в растерянности. Всего на секунду. Но когда Леонид, по-быстрому врубившись, подыграл подруге – подав с поклоном на вытянутых руках тот самый резной посох от Хмеля, суровые северные парни впали в ступор окончательно.
– Я слышала, – Оля шагнула в сторону Бранда с таким величавым видом, словно на ней была мантия и корона. – Ты сказал, ярл Гюрдир Безбородый ранен?
– Да… госпожа…
Молодой викинг явно не знал, как себя держать. Жизнь у парня была суровая. А в этой школе первым делом учат одному незыблемому правилу: если незнакомый человек держится высокомерно, не факт, что у него на это нет прав. И если ситуация терпит, не спеши проверять. Даже если это не совсем человек, а всего лишь незамужняя девица.
– И сильно ранен? Что говорил Белый Ворон?
– Наш знающий считает, что если до рассвета ему не помочь, отец может больше не вернуться в Мидгард
[12]. Хель заберет его.
– Это плохо. Ярл где?
– В деревне.
– В деревне… И времени почти не осталось. Рассвета недолго ждать, – Оля продолжала говорить не как рабыня, а как госпожа. Тем самым еще больше убеждая Бранда Рыжего, что он поторопился с оценкой ее статуса. – Ждать Травника не будем. Не успеет… Веди меня к ярлу, воин.