Третий не лишний - читать онлайн книгу. Автор: Степан Кулик cтр.№ 55

– Слишком умным справки не даем…

– Не обижайся, чего ты, – Леонид подбросил в очаг пару поленец и пересел на лежанку. – Я серьезно. Достали, реально. Нет, ты можешь объяснить, кому и нафига нужна такая достоверность?

– Может, чтобы курсанты поверили? – Оля зачем-то осмотрелась по сторонам. – И не сомневались все время, как мы… Отвар надо сделать.

– А если просто натереть стеблями открытые участки? Да по карманам распихать? Вон оно какое пахучее.

– Три, если кожу не жаль… – похоже, такое кощунство по отношению к собственному телу девушке даже в голову не приходило. – Кстати, Травник по хижине еще и бузину разбросал, от мышей. Ее запах тоже большинство насекомых на дух не переносит.

– От мышей?

– Ну да… Полевки дохнут за милую душу.

– Забавно… А медведи?

– Что медведи? – покосилась на товарища Оля.

– Ну, если от бузины в небольших пропорциях дохнут маленькие мыши, – вполне серьезно объяснил Леонид, – то что будет, если набрать охапку побольше? Медведя отпугнет?

– Не знаю, – Оля задумалась. – Чисто теоретически – подобный эффект возможен. Но поскольку история не донесла до нас информации о таком способе охоты на медведей, я бы на него тоже не поставила. А в природе, думаю, медведи просто избегают участков с цветущей бузиной.

– Жаль…

– Не поняла, ты что, на охоту собрался?

– Типа того.

– На медведя? С веткой бузины и дрыном?

– Не-е, – Леонид усмехнулся. – Может, я и с причудами последнее время, но не идиот. Потому и прикидываю: чем бы себя от нежелательной встречи обезопасить. Мало ли… Если тут волки стаями охотятся, то почему бы и топтыгину какому не объявиться. Который в каждой тайге хозяин. Так что ты там про отвар говорила?

– За водой сходи, я пока стебли измельчу.

– Ты что, его прямо в казане варить будешь?

– А есть варианты? – Оля сползла на край лежанки и стала обуваться. – Ничего… Соли все равно больше нет. Так что если Ормульв Травник к завтрашнему не объявится, чай из полыни и каша на ней же нам в самый раз будет.

– Шутишь?

– Даже не начинала, – Оля ободрительно похлопала Бурого по плечу. – Кстати, если не знал, просвещу: из полыни готовят знаменитый абсент. И в небольших дозах его употребление даже полезно. Для улучшения аппетита и нервов.

– Куда уж улучшать-то, в смысле аппетит, – проворчал Леонид. – А вот рюмку успокоительного я бы с удовольствием принял.

– Да, права была бабушка, – притворно вздохнула Оля. – Совсем перевелся нынче мужик. Ночь, лес, избушка, двуспальное ложе, шкурой застеленное, а он только о выпивке мечтает. И где его искать… женское счастье?..

– Так я это… останусь? – Леонид подмигнул. – Вместе поищем. Может, вчера плохо смотрели?

– Шагай к ручью давай… – пихнула его кулачком девушка. – Искатель. Забудь. Тебе приснилось…

– Ну, на нет и суда нет… – развел руками Бурый. – Одно только Особое совещание.

– И поторопись, философ!.. – Оля притворно возмущенно фыркнула. – А после того, как воды принесешь, дровишками озаботься. К утру во дворе отсыреют, замучимся разжигать…

– Есть, мэм! – козырнул Леонид и не удержался от шпильки: – Кстати, Оля, расслабься, а то ты прямо интонациями Исаака Гольденберга шпаришь. Скоро картавить начнешь, – и шмыгнул за дверь, не дожидаясь ответа. Ибо нет хуже пытки для женщины, чем невозможность оставить за собою последнее слово.

Тяжела длань у корабела. Из-за разлившейся на половину лица фиолетово-синей опухоли Виктор не сразу и признал трелля. Зато отлично понял, как и при допросе в лесу, произнесенную им фразу. Тем же древнерусским штилем.

– Здрав буди, господин. Пошто звал?

Микс из «Ивана Васильевича» вырвался совершенно непроизвольно.

– Паки, паки… Иже херувимы. Поелику мы зело на самолет опаздываем.

– Простите, господин, – захлопал глазами раб. – Но если можно, говори помедленнее. Странные твои речи, и не все слова понятны.

– И тебе не хворать, – прекратил ерничать Лысюк. Все же обстоятельства не самые подходящие, чтоб комедию ломать. – Толмач мне нужен. Не понимаю по-свейски… Они все расспрашивают о чем-то, а я в толк не возьму. Не подсобишь?

– Отчего нет? Если велят…

Видя, что Виктор и Скуба могут общаться, лысый викинг тут же вскинул длань – жестом, напоминающим нацистское приветствие, а потом разразился короткой тирадой, предельно насыщенной вопросительными интонациями.

Скуба поклонился и перевел:

– Ульрих Медный Лоб спрашивает: ты ли тот воин, что убил большого медведя?

– Я…

Викинг кивнул и, не дожидаясь перевода, задал очередной вопрос. Виктор сперва удивился, а потом вспомнил, что русское местоимение «я» соответствует в немецком языке утвердительному «да». Видимо, и в древнескандинавском тоже.

– Ульрих Меднолобый спрашивает, – тем временем заговорил Скуба, – куда и зачем ты тащил его старшего брата Гюрдира-ярла?

«Брат, значит. А так непохожи…»

– Он же был ранен…

Лысый выслушал перевод, но следующий вопрос задал рыжеволосый.

– Бранд Рыжий спрашивает: если ты хотел убить его отца – то почему не закончил дело? А если хотел спасти – зачем нападал?

«А вот и сын нарисовался. То-то лицо показалось знакомым…»

– Я не хотел убивать ярла. У меня к нему…

– Но ведь это ты ударил его копьем в бок? – Скуба почти синхронно продублировал очередной вопрос викинга, перебивая Виктора. Кстати, заданный совсем не вопросительным тоном. Обычно так произносят фразы «добрые» следователи. «Облегчите душу. Мы и так все знаем, а вам чистосердечное зачтется».

Но Лысюк, не чувствуя за собою вины, не собирался финтить.

– Это случайно получилось. Я метил в медведя…

После того как Скуба перевел объяснение, племянник с дядей недоуменно переглянулись, а потом расхохотались. Причем ржали не только они. Похоже, слова Виктора приняли за удачную шутку, если не все, то большинство.

Сперва Лысюк решил, что трелль исказил ответ, но очень быстро сообразил, в чем настоящая причина смеха. Викингам, управляющимся с оружием лучше, чем иной современник владеет столовыми приборами, попросту было невдомек: как можно нанести удар случайно?

Отсмеявшись, лысый встал и торжественно произнес несколько рубленых фраз, ударив при этом себя кулаком в грудь.

– Ты либо очень глуп, либо чрезвычайно храбр, чужак. Если способен шутить в такой час… – слегка запинаясь, торопливо перевел Скуба. – Поэтому я – Ульрих Меднолобый – обещаю, что перед казнью спрошу твое имя и запомню его… Но не сейчас.