Агриков меч - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Фомичёв cтр.№ 8

Которые победнее, тем отводили под строительство места на посаде, тем, кто побогаче, кто мог хорошо заплатить, позволяли селиться в городе, среди княжеского окружения, среди бояр и дружинников. Однако всех свежеиспечённых горожан, где бы они не селились, как бы худо не выглядели, обязывали явиться на пустырь. На нём, отведённом под торг в дни мира и под размещение беженцев в дни войны, нынче собрали мужчин — молодых и не очень, умеющих держать оружие и совершенно необученных бою, горящих желанием защищать город, если придётся, и вовсе такового желания не испытывающих.

Однорукий воин по прозвищу Жёлудь прохаживался перед нестройным рядом ополченцев и старался скрыть неуверенность. Бывший начальник воевода Слепень, посоветовал его князю, а тот поручил старому воину городское ополчение. Жёлудь не привык, да и не умел распоряжаться людьми. Он привык быть простым воином, рубакой. Но с одной рукой много ли врагов нарубишь? И хорошо хоть такое дело нашлось, близкое и понятное, не то пришлось бы зарабатывать на хлеб починкой сбруи, правкой клинков или ещё чем-нибудь подобным.

— Почто в город подались? — без злобы ругался на новобранцев Жёлудь. — Почто в деревнях своих не остались? Лес и прокормит и убережёт случись что, а в городе защищать своё надобно. Охотников до чужого добра много вокруг.

— Насиделись уже в лесах-то, — решился возразить кто-то.

Жёлудь зыркнул на голос, но как ни вглядывался в толпу, не нашёл говорливого новобранца. И тот не объявил себя, словом или движением. Даже на такой пустяк решительности у людей не хватает. И самые смелые робеют перед начальником. Такой вот народ подобрался, а другого никто и не даст. Нет его, другого-то. Махнул Жёлудь в сердцах здоровой рукой.

— Ладно, нам в поле не драться, наше дело на стенах стоять, на настоящих воинов глазеть, да врага, который осмелеет в ров сбрасывать. Всему вас не научу, да и времени на такую учёбу не хватит, но кое-что покажу, а там, кто смышлёный переймёт, а нет, так потом у врага учиться придётся и уж платить полную цену.

***

Молодая княжна Варвара едва поспевала за мужем, когда тот метался по городу, осматривая укрепления, проверяя войско, лошадей, припасы, принимая у кузнецов оружие, доспехи, у шорников всевозможную упряжь и сбрую, и оставляя мастерам новые и новые заказы.

Павел был старшим сыном князя Юрия Ярославича, а стало быть глазами, ушами и ногами отца. Тому невозможно за всем уследить, других забот хватает. Муром только столица, и десятки селений разбросанных по всему княжеству нуждались в постоянном присмотре. Они кормили князей и дружину, они же порой требовали защиты. Селянам, если подумать, ведь всё одно кому дань платить. Какой князь сильнее тому и платят. И потому Юрий с воеводами и небольшой дружиной часто отлучался на далёкие рубежи, чтобы напомнить о себе, чтобы долги собрать, да отогнать возможных соперников. А за старшего в городе неизменно оставлял Павла.

Варвара могла бы, наверное, в тереме сидеть с девками досуг коротать, но предпочла мужа сопровождать. Павел не возражал. Помощи от жены, правда, выходило немного, редко когда посоветует что-то, всё больше молчит, улыбается, зато на усталых мужчин её улыбка действовала ободряюще и на просьбы князя поднажать, успеть к сроку, работники кивали в присутствии княжны с куда большей охотой. Порубежные земли накладывают особую печать на людей. Здесь отважны не только воины, но и простые селяне, не только мужчины, но и жёны их, и молодая княжна, участвуя в делах мужа, с одной стороны просто следовала обычаю.

Но не только в обычае было дело, и его Варвара скорее использовала как повод. Княжну по настоящему захватывало возрождение Мурома. Она всегда хотела жить именно в таком вот большом и укреплённом городе со стенами и рвами, с сотнями защитников, с шумным торгом и красивыми многолюдными службами в храмах. Только в таком месте её страх перед лесом мог отступить.

А леса Варвара боялась. Боялась жутко. Хотя ужас её имел мало общего с тем обычным страхом, что охватывает деревенских жителей при кровавых набегах вурдов, проносится по деревням пожаром при слухах о появлении в окрестностях оборотня или ведьмы, не говоря уж о таких обыденных явлениях, как разбойники. Муромские леса издревле славились изобилием всевозможной нечисти и нелюди. Страх перед ними был пусть и неискореним, но привычен. А значит и сердца у людей трепетали не больше чем перед бурей или громом или наводнением. За века народ придумал множество способов уберечься от зла, избежать опасной встречи. И травы особые нашли, и слова нужные подобрали. Но даже и не будь никакой защиты от нечисти лесной, люди всё одно не ушли бы. Они продолжали кормиться лесом, они жили среди леса, и страх являлся частью их жизни.

С Варварой по-другому вышло.

В общем-то, ничего особенного — сколько сказок подобных рассказывают, о скольких подлинных случаях молодые девушки вечерами шепчут, оглядываясь на тёмное оконце. Пошла с подружками в лес по ягоды, да и пропала. Отбилась, заплутала во вроде бы знакомом с детства леске.

Как и во многих сказках приключилось это с Варварой незадолго до свадьбы. А сватался тогда к ней не кто-нибудь, а княжеский сын. Может оттого и пошла голова кругом, и думала не о ягодках красных и зов подружек прослушала. Но только вдруг оказалась Варвара совсем одна.

Тут совпадениям и конец. В сказках всё больше медведей девицы встречают, волков или колдунов, а Варвара вовсе никого не встретила, только взгляд ощутила. Лица, глаз не увидела. Свет в ветвях с тенью играя то там, то здесь ей показывал что-то похожее на обличье, а сучья, шишки представлялись зрачками. Но стоило присмотреться, наваждение исчезало, чтобы чуть погодя появиться в сторонке.

И медведь, говорящий человеческой речью, и безобразный колдун напугали бы её, пожалуй, меньше чем такой вот бесплотный взгляд исходящий неизвестно откуда и от кого. Словно сам лес смотрел на Варвару — разглядывал, присматривался, оценивал. Девушка даже не поняла, что именно напугало её в странном взгляде. Он вовсе не показался ей злым. Скорее тоскливым. Но ведь морок бывает разным и отнюдь не одна лишь злоба губит в лесу людей.

Она крикнула раз, другой. Но крик пропал среди деревьев, как камень в болоте. Никто не ответил, никто не пришёл на помощь. И взгляд призрачный крика не испугался. Побежала тогда Варвара, дороги не выбирая. И в овраги несколько раз срывалась и в болото залезла. Взгляд не отставал, словно прилип к спине. Выдохлась от бега Варвара, сдалась. У берёзы присела, заплакала. Но и слёзы призрачному взгляду не помешали.

Случайно помогла ей обычная сова. А может и не обычная, и не случайно. Средь бела дня, пусть и в полумраке лесном редко совы летают. Ослаб взгляд, когда сова появилась. Совсем не исчез, но менее настойчивым, что ли, стал, будто смутился непрошенного свидетеля. А сова полетела, словно дорогу показывая, а быть может и показывая. Слишком уж явно дожидалась птица Варвару, когда та спотыкалась, или вставала передохнуть. Так или иначе, ещё до темноты выбралась девушка на дорогу, а там и до села недалеко оказалось.

Всё вроде бы счастливо закончилось, но после этого случая в лес Варвара не ходила. Ни одна, ни с подругами, ни с вооружённым отрядом. И даже став княжной, даже хоронясь в острожке княжеском, не чувствовала себя в безопасности. Старый острожек был мал и лес окружал его со всех сторон: стоило только Варваре поднять глаза, посмотреть поверх частокола, она всякий раз ловила навязчивый взгляд, хотя и понимала, что тот создан её собственным страхом.