Он, она и Анжелика - читать онлайн книгу. Автор: Кара Колтер cтр.№ 23

Она была в его старой армейской куртке и джинсах, которые висели на ней мешком.

Прямо девушка с плаката о помощи бездомным.

Только вот голоса сразу смолкли, а взоры обратились на нее. Небось дух захватило, мрачно подумал Гаррет.

— Привет всем! — сказала Тони, махнув рукой, и, повернувшись, стала помогать Анжелике снимать куртку. В результате она не заметила ухмылок и многозначительно поднятых бровей на лицах пожарных.

Эти пожарные все молодцы, как на подбор, — высокие, крепкие, симпатичные, уверенные. Ради таких женщины идут на все.

Тони сняла куртку и оказалась в его толстой клетчатой рубашке из шотландки, надетой поверх белой водолазки. Чисто пугало огородное. Да только где ты найдешь пугало с таким бюстом, который не спрятать даже самой мешковатой одежкой? Что же до бело-красных клеток рубашки, то они, по идее, не должны были гармонировать с ее волосами. Так ведь мало того, что гармонируют, по еще и подчеркивают их роскошный огненный цвет.

— Теперь попятно, почему мы так улыбались утром, — прошептал Сэм. Гаррет бросил на него колючий взгляд и встал. Ему ужасно захотелось положить руку на плечо Тони и поцеловать ее в шею. На тот случай, если кому-нибудь из пожарных закрались в голову кое-какие мыслишки.

Однако вместо этого, мысленно ругая себя за ребячество, Гаррет приподнял Анжелику и поцеловал ее. Разговоры за столом возобновились. Гаррет взял пальцами прядку волос, выпавшую у Анжелики из криво заплетенной косы, и заправил ей за ушко.

— Шоколадное печенье, — сообщила Анжелика, показывая ему большой бумажный пакет.

— Много? — спросил Гаррет, с опаской глядя на него. Между тем Тони как-то уж очень сосредоточенно рассматривала висевший у двери плакат, изображавший искусственное дыхание рот в рот. Хорошо, что этот метод уже не изучают на живых людях, иначе он бы, как пить дать, пригласил ее на тренировку.

— Хватит на всех, — ответила Анжелика. — Мы так веселились, пока его пекли.

— Правда? — Гаррет взглянул на Тони. Ей бы небось сейчас лимузин с открытым верхом и мчаться по береговому калифорнийскому шоссе со скоростью сто двадцать миль в час. Вот это было бы весело. И тогда он со спокойной душой мог бы забыть про поцелуи раз и навсегда.

— Это правда было весело, — ответила Тони со слабой улыбкой. — Только вот печенье… — Она в замешательстве посмотрела на Анжелику.

— Замечательное, да? — с придыханием спросила Анжелика.

Тони улыбнулась. И сказала неправду:

— Да, замечательное.

Так, с удовлетворением отметил Гаррет, лгунья. И как раз тогда, когда я по глупости уже собрался считать ее совершенством. Хотя, с другой стороны, если бы она была настоящей, закоренелой лгуньей, это бы так не бросалось в глаза.

— А в следующий раз мы испечем овсяное печенье с изюмом, — сообщила Анжелика.

Одно ухо Тони было в муке. Интересно, как она умудрилась по уши вываляться в муке?

И вдруг ему стало ужасно жалко, что его не было там с ними. Вместо того чтобы сидеть здесь, занимаясь своим любимым делом…

Возьми себя в руки, Бойд.

Одну минуточку, сказал внутренний голос, вот только сотру муку с уха.

Гаррет протянул руку и осторожно стер белое пятнышко. Пальцы коснулись ее волос — они были словно шелк. И жгли огнем.

Им овладело сумасшедшее желание запустить обе руки в гущу ее волос и целовать — в губы, в глаза, в нежное белое горло.

Ее взгляд взлетел к его губам, словно его мысли передались ей мгновенно. Их взгляды встретились. В нефритовой зелени ее глаз горела страсть.

Гаррет поспешно отдернул руку. Не надо было дотрагиваться. Даже если теперь эти чертовы пожарные и поняли, что нечего губы раскатывать.

А собственно, почему его это так беспокоит? Она ведь ему не принадлежит.

— Мука, — пояснил он.

— У нас все было в муке, — радостно оповестила Анжелика. — Люблю печь печенье. Так весело, все кругом летит, а потом еще его надо есть.

— Мы будем с тобой вместе печь печенье, когда Тони уедет, — сказал Гаррет. — Обещаю.

Вот так. Маленькое напоминание самому себе. Тони уедет, и ему будет некому ставить очки в своей дурацкой таблице. По крайней мере, в ближайшем будущем. Так что остается быть за маму самому.

А почему бы и нет? Почему бы ему и не быть за маму, за папу, за дядю, за тетю? Этому что-нибудь мешает? Не тому же ли учит он сам в своей школе: если хочешь чего-то добиться, приложи все свои силы и добьешься непременно?

Если, конечно, забыть еще об одном постулате, который он последовательно внедряет в головы своих слушателей: действовать как одна команда, в которой каждый делает то, что умеет лучше всего.

— Никуда Тони не уедет, — проговорила Анжелика, высвобождаясь из его рук. — Привет, Сэм!

Сердце у Гаррета подпрыгнуло и забилось. Неужели…

— Не уедет? — он вопросительно взглянул на Тони.

Та вздохнула.

— Уеду при первой же возможности. Но она почему-то считает иначе.

Сердце снова сжалось — что ж, так и должно быть. Столько лет разумно и целенаправленно строить жизнь, чтобы все разрушить в одно мгновение только из-за того, что он что-то там почувствовал, стирая муку у нее с уха?

— Я попыталась сегодня связаться с констеблем Фреем, но его не было на месте, — сказала Тони. — Мне сказали, что о ювелире пока ничего нового нет. Четыре дня — это для меня крайний срок.

Значит, она мечтает убраться отсюда как можно скорее. И кто ее за это осудит? Разве ей место в городке, где и делать-то нечего, кроме как лепить снежную бабу или печь печенье. А что она вывела его из равновесия — так это естественно после стольких лет ограничений. А ведь его куда только не приглашают вести курсы спасателей — в Колорадо, на Аляску, даже в Швейцарию.

Она уедет — и он тут же ответит на все эти письма. Тогда они с Анжеликой начнут странствовать по свету, и, кто знает, может, судьба занесет их однажды в Сан-Диего.

Сан-Диего… Мысль заработала сама собой. Какая там может быть работа для спасателей?

— Привет, Чарли. — Анжелика подбежала к повару, бывшему футболисту, сильно смахивающему на бульдога, и звонко чмокнула его в красную щеку. Тот расплылся в широчайшей улыбке.

Гаррет подвел Тони к столу, где занял для нее место между полковником Бертой и Петти — интересно, случайно или нарочно? — и представил ее собравшимся. Племянницу представлять не понадобилось — она сама прекрасно с этим справилась, шагая вдоль стола, словно заправский политик, и раздавая рукопожатия и поцелуи.

— Полковник?! — воскликнула Тони, знакомясь с Бертой, сидевшей справа от нее. — Очень приятно. — И повернулась к Петти: — У вас потрясающей лепки лицо. Вы никогда не работали фотомоделью?