Под прикрытием - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 66

На протяжении еще нескольких дней Яэль вынуждал Ариану день за днем вспоминать первые дни плена, пока наконец на пленке ее воспоминаний не появились первые кадры с Хорхе. Ариана очень старалась, но дело продвигалось медленно и трудно, и к концу второй недели она поняла, что процесс исцеления может затянуться на четыре, пять или даже шесть месяцев. С первоначальной надеждой вернуться домой через шесть недель пришлось распрощаться, но ее это не особенно расстроило. Куда больше ее огорчило, что за эти две недели она дважды перечитывала письма Хорхе, не сумев совладать с чувством одиночества и отчаяния, вызванным воспоминаниями, которые Яэль заставлял ее воспроизводить на каждом сеансе. Письма напоминали ей о любви Хорхе и помогали бороться со страхом, который просыпался в ней каждый раз, когда она вспоминала душный и тесный деревянный ящик, где она провела столько бесконечных часов. Правда, потом всегда приходил Хорхе, который освобождал ее из заточения… Только сейчас Ариана начала понимать, что́ имел в виду Яэль, когда говорил, что он нарочно делал все, чтобы она воспринимала его как своего спасителя. Это Хорхе давал ей напиться, кормил, водил ее в уборную и на реку, где она могла вымыться и вдоволь наплаваться в холодной и чистой воде. За все три месяца плена он был единственным источником добра, единственным, кто приносил ей хоть какое-то облегчение, и ей было очень грустно думать, что на самом деле все это было просто способом заставить ее полностью довериться своему тюремщику. И все же даже теперь, после двух недель ежедневных занятий с Яэлем, Ариана продолжала считать, что в конце концов Хорхе – возможно, сам того не ожидая, – полюбил ее по-настоящему. Его чувство представлялось ей слишком искренним, чтобы она могла в нем усомниться. Она и не сомневалась, и Яэль, как ни странно, с ней не спорил и не пытался ни в чем ее разубеждать. Вместо этого он продолжал придерживаться своего первоначального плана лечения, и хотя дело шло довольно медленно, Яэль не раз говорил Ариане, что доволен прогрессом, какого она добилась. Он считал ее образцовой пациенткой, поскольку она относилась к их сеансам серьезно и ответственно, никогда их не пропускала и ничего от него не скрывала. Кроме того, Ариана была умна, и Яэль не сомневался, что их ждет успех. Когда – этого он не знал, но торопиться не собирался. Ариана сама должна была понять, что́ представлял собой Хорхе – понять и освободиться от него раз и навсегда. И когда это случится, Ариана сама будет удивляться, что такого она в нем нашла, почему так безоговорочно верила каждому его слову.

В этом и заключалось подлинное и полное освобождение от лжи, которой Хорхе опутал Ариану как паутиной. Вот к такому освобождению стремился Яэль, призвав на помощь все свои знания и опыт, но до конца было еще довольно-таки далеко. Им обоим предстояло проделать очень долгий и непростой путь, и они пока стояли лишь в самом его начале.

Первые три месяца – вплоть до первого мая – Ариана встречалась с Яэлем каждый день, пять раз в неделю. Во время занятий они снова и снова вспоминали каждый день ее плена, и Ариана подробно рассказывала, что она чувствовала тогда-то и тогда-то, как выглядели захватившие ее бандиты, как они застрелили охранника и почему она чувствовала себя ответственной за его смерть, если вовсе не она спланировала и осуществила это похищение. Довольно долго они разбирались в том, почему Ариана чувствует себя виноватой в смерти отца. Ведь это Роберт настаивал на их поездке в Аргентину, тогда как она умоляла его никуда не ездить – почему тогда она винит себя в его смерти? Медленно, осторожно, но очень убедительно Яэль показывал, как Хорхе добивался от нее той или иной реакции, как он контролировал не только ее поступки, но даже мысли и эмоции. Ариана с ним главным образом соглашалась, но навязанный ей Хорхе извращенный образ мышления был все еще силен, и она продолжала считать себя убийцей многих людей.

Праздник Первого мая был во Франции чем-то вроде американского Дня труда ^[16], только отмечался не осенью, а весной. В этот день парижане дарили друг другу букетики ландышей, и Ариана, несколько часов гулявшая по дорожкам ближайшего к ее дому парка, решила, что этот французский обычай ей очень нравится. Ей тоже подарили несколько цветков, и, вернувшись домой, она бережно поставила их в небольшую вазу, которую купила по дороге. В этот день она с Яэлем не встречалась, когда же после праздников они возобновили занятия, он сказал, что теперь она может приходить к нему не каждый день, а три раза в неделю. Яэль по-прежнему не хотел торопить события, ему казалось, что ей только пойдет на пользу, если после каждой сессии у нее будет свободное время, чтобы она могла отдохнуть. Ариана и в самом деле нуждалась в передышке, поскольку после каждого занятия – особенно с использованием методики ДПДГ, – она чувствовала себя совершенно разбитой и больной. Тем не менее когда Яэль предложил ей приходить через день, она чуть не впервые за все время ему возразила:

– Если мы будем встречаться реже, лечение затянется еще больше, и мне придется прожить здесь еще лет десять… – В Париже Ариана провела всего три месяца, но ей уже казалось, будто она живет здесь целых три года, а поскольку почти все ее время занимали терапевтические сеансы, после которых ей приходилось подолгу отлеживаться, то никакого удовольствия от жизни в этом прекрасном городе, который с приходом весны стал еще замечательнее, она не получала. Яэль это все понимал, однако спросил:

– Разве это так плохо – пожить в Париже подольше? Почему вам так хочется поскорее вернуться домой?

Он знал, что на родине Ариану никто не ждет, за исключением, быть может, монахинь из монастыря Святой Гертруды. Бойфренда у нее не было, работы – тоже, да она так и не решила, чем хотела бы заниматься. Зарабатывать себе на кусок хлеба ей и раньше было не нужно, а теперь, после смерти отца, она и вообще могла позволить себе не работать до конца жизни, и все же Ариане хотелось подыскать себе какое-нибудь занятие, которое значило бы хоть что-то для нее самой и могло наполнить ее жизнь смыслом. Официально в права наследования она пока не вступила – ей было бы неловко распоряжаться отцовским состоянием: она хорошо помнила, с каким негодованием отзывался Хорхе о богатых бездельниках, которые паразитируют на несчастье ближних. Ей не хотелось стать одним из таких бездельников – презренных «лос рикос», против которых боролись Хорхе и его сторонники, тем более что состояние Роберта Грегори оказалось по-настоящему огромным. Двадцатимиллионный выкуп, который он, правда, так и не выплатил полностью, отнюдь его не разорил: бандиты могли бы потребовать в пять раз больше, но Роберт все равно остался бы очень богатым человеком. А теперь все его колоссальное состояние досталось Ариане. Беда была лишь в том, что ей совершенно не хотелось становиться одной из тех, кого так сильно ненавидел Хорхе. Себя и свое положение богатой наследницы Ариана продолжала оценивать так, как он когда-то ее научил, и это ей тоже предстояло преодолеть. Яэль уже несколько раз говорил ей, что ее стремление помогать бедным достойно всяческого восхищения, но лишь при условии, что оно имеет под собой естественные причины, а не является следствием постороннего внушения. Если, добавлял он, она готова отказаться от наследства только потому, что подобный поступок мог бы вызвать одобрение Хорхе, это означает, что она пока не научилась мыслить самостоятельно и над ней по-прежнему довлеют навязанные ей взгляды и суждения, которые отнюдь не являются верными на сто процентов. Не забывайте, напоминал он, что Хорхе потребовал за вас огромный выкуп. Двадцать миллионов – очень большая сумма! Как, по-вашему, он планировал ею распорядиться? Хорхе хотел помогать бедным, отвечала Ариана, но Яэль лишь качал головой. Вы так думаете, говорил он, но кто знает, не собирался ли он присвоить миллионы вашего отца или по крайней мере бо́льшую их часть? ЦРУ уже сообщило Яэлю, что, по некоторым данным, до девяти десятых полученных в качестве выкупа денег Хорхе переводил в один из швейцарских банков, где у него было открыто несколько счетов. Общая сумма средств на всех счетах была очень внушительной, и хотя равняться с Робертом Грегори Хорхе все же не мог, человеком он был очень богатым, и не только по аргентинским меркам. Обо всем этом Яэль старался напоминать Ариане как можно чаще, целенаправленно и методично подрывая ее веру в состряпанную Хорхе легенду о его благородной и священной борьбе за справедливость.