— Да? Понятно.
На самом деле ничего непонятно. Война с временем… в книжках вроде что-то такое было, он давно их не перечитывал. Опять-таки жаль, что Квентина нет.
— Конец уже близок, Элиот.
— Конец? Чему, собственно, приходит конец?
— Всему. Этой стране, этому миру. Филлори умирает.
— Ладно тебе. — Ну что за дешевый пафос. Это Филлори-то умирает? Филлори жжет! Время легенд, мир без границ! — Что ты хочешь этим сказать?
Эмбер промолчал, зато подал голос один из пегасов — Элиот впервые слышал, как они говорят.
— Снова-здорово, — с тяжким конским вздохом промолвил он.
ГЛАВА 6
Разместились они в двух машинах. Сначала к грузовому отсеку подъехал черный «Лексус SUV». Лайонел бережно водрузил клетку с птицей на заднее сиденье, пристегнул и сел рядом. Следом подъехал белый лимузин. Дождь лил не переставая.
— Знала бы, что у нас выпускной, надела бы платье, — сказала Эльф.
Их связывала невольная близость, как незнакомцев, едущих вместе в аэропорт. Хотя почему незнакомцы — они теперь товарищи по оружию. Интересно, у всех ли у них истории такие же сложные, как у Квентина. Особенно у Плам: из того, что Квентин слышал о ней, вытекало, что ее история требует продолжения.
Потолок в лимузине был зеркальный, обивка из черного бархата со светодиодными вставками. В крыше имелся люк на случай, если кому-то захочется высунуть голову Не так чтобы супервеличественно, но места полно: все пятеро расселись на максимальном расстоянии друг от друга. Лимузин в полном молчании выехал со стоянки и поплыл мимо бесконечной электростанции в сетке оранжевых фонарей.
Квентину на миг вспомнились ночи на «Мунтжаке»: скользишь себе от острова к острову по черным маслянистым водам Восточного океана Филлори. В деревянный борт поплескивает волна, позади тянется светящийся след. Теперь он снова отправляется в неизвестность, как и тогда.
Пацан нашел выключатель и зажег светодиоды, выбрав диско-радужный вариант.
— Люблю ночную жизнь, что тут скажешь.
— Я Плам, — сообщила Плам всей компании.
— Бетси, — назвалась Эльф.
— Квентин.
— Пашкар. — Индиец, само собой. Бородка цвета соли с перцем — слишком он солидный для таких авантюр.
Все выжидательно смотрели на пацана, которому Квентин бы дал лет пятнадцать.
— Вы что, шутите? Хотите пользоваться настоящими именами?
— Не шутим, — сказал Квентин. — Хотим.
— А я нет. Можете звать меня Ловким Плутом.
— Чего? — прыснула Эльф, то есть Бетси.
— Чем вам плох Ловкий Плут? «Оливер» небось все смотрели.
— Я знаю, откуда это, просто не хочу тебя так называть.
— Ну, Фейгином я всяко не хочу быть.
— Может, Стоппард? — предложил Квентин.
— Это что, тоже из «Оливера»? — не понял пацан.
— Это фамилия автора, которого ты читал в магазине, — пояснил индиец. — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».
— Да? Я думал, это Шекспир какой-нибудь.
— Неправильно думал.
— Ладно, пускай Стоппард, мне без разницы.
— Так вот, Стоппард: переключи, пожалуйста, освещение на нейтральную белизну.
Стоппард фыркнул, но переключил.
При белом свете Квентин убедился, что их пятерка как-то не очень похожа на суперворов международного класса. Скорей уж на Иностранный легион: все они отбросы волшебного мира, заблудшие души, никому больше не надобные. Откинувшись назад, он уловил застарелый пивной и табачный дух, память о былых холостяцких пирушках.
— Кто-нибудь знает, куда мы едем? — спросила Бетси, глядя на свое отражение в потолке.
— Предположу, что в Ньюарк, — ответила Плам.
— Тут и предполагать нечего, — вставил Стоппард. — Отель «Марриотт», международный аэропорт Ньюарк-Либерти.
— Откуда ты знаешь?
— Видел, как водила забил это в навигатор.
— Вот это сервис, — вздохнула Бетси. — Настоящее волшебство. Я-то надеялась хотя бы на «Дабл-три».
Только она одна как-то соответствовала нужному профилю. Правильная поза, правильная агрессия. И еще: стеб стебом, но чувствуется, что она немало пережила.
— Вы уже делали это раньше? — Плам изо всех сил старалась поддержать разговор.
— В смысле спереть что-нибудь? — уточнил Стоппард.
— В смысле спереть.
— Скачивание порнушки не в счет, — заметила Бетси.
— Я, — сказал Квентин.
— Ты-ы? — протянула Бетси. — И что ж ты такого украл?
— Корону например. И ключи.
Бетси это явно не впечатлило.
— Еще кто-нибудь?
— Я, — заявил Стоппард.
— А у тебя что?
— Так я тебе и сказал. — Стоппард открыл минибар — пусто. — Поскупился наш грач.
— Тоже мне выпивоха. Сколько тебе, двенадцать?
— Это не грач, а черный дрозд, — сказала Плам. — У грачей белые клювы, а у него бурый.
Настроение в лимузине держалось нервно-приподнятое, как в вагончике канатной дороги. Однако лыжники, передающие друг другу фляжку со шнапсом, выходят на горной вершине и навсегда разъезжаются в разные стороны, а здесь у них другой случай. Возможно, этим людям жизнь свою придется доверить.
— В Брекбиллсе кто-то из вас учился? — спросил Пашкар.
— А что это — Брекбиллс? — задал встречный вопрос Стоппард.
— Господи. — Бетси сделала вид, что хочет выскочить из машины. — У нас тут что, «Клуб „Завтрак“?»
[5]
— Я. — Квентин не видел причины это скрывать.
— И я… типа, — призналась Плам.
Лимузин перевалил через ограничитель скорости: они уже подъезжали к аэропорту.
— Нам полагается иметь какие-то особые навыки, так ведь? — предположила Плам. — У каждого своя специальность?
— И у тебя ее, надо полагать, нет, — съязвила Бетси.
— Ты так думаешь? Я иллюзионистка вообще-то.
— Моя специальность — транспорт. И предсказания — так, по мелочи, — сообщил Пашкар.
— Стоппард?
— Артефакты, — гордо ответил пацан. Вундеркинд, не иначе — вот почему у птицы к нему особое отношение.
— У меня взлом, проникновение и прочий вред, — сказала Бетси. — А ты, Квентин, что скажешь? — Она произносила его имя так, точно не считала его настоящим.