Летающий джаз - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Тополь cтр.№ 63

Но тут дальний шум, и даже не шум, а рев авиационных двигателей ворвался в открытое окно и прервал молитву Оксаны. Она повернула голову к окну, а Ричард впопыхах вскочил с кровати: «Oh, my God! Летная погода! Солнце — это вылет, которого Эйкер ждет трое суток!»

И через минуту, наспех одевшись, Ричард и Оксана уже сломя голову бежали от Лавчанских Прудов к авиабазе, к ревущим там и рулящим на ВПП «летающим крепостям». «К месту старта быстро проносится юркий “Виллис” с дежурным офицером. На машине установлена рация, — писала назавтра “Красная Звезда”. — Пользуясь ею, офицер вызывает на старт одно звено B-17 за другим. Впереди каждого самолета, указывая путь летчику, идет такой же джип со специальным передатчиком-рацией для связи с командиром “летающей крепости”».

Да, 11 июня в пять утра на полтавском аэродроме вновь взревели двигатели ста двадцати одной «летающей крепости». Генерал Эйкер получил наконец согласие Москвы на бомбежку немецкого аэродрома в Фосканах и добро на вылет от специалистов по метеопрогнозу.

Ричард и еще несколько таких же влюбленных самовольщиков в сопровождении своих возлюбленных бежали к аэродрому из разных концов Полтавы, но на границе летного поля их всех перехватывали наряды американского и советского воинского оцепления авиабазы. И прямо здесь, на фоне ревущих «летающих крепостей», происходили душераздирающие, как в кино, сцены поспешных прощаний со слезами, объятьями и суматошными криками из будущего мюзикла «Юнона и Авось»:

— Я тебя никогда не забуду!..

— Я тебя никогда не увижу!..

Солдаты и сержанты оцепления отрывали летчиков от их влюбленных подруг и взашей гнали к самолетам.

— I’ll be back! Я вернусь!.. — оглядываясь на бегу, спотыкаясь и увертываясь от снующих по авиабазе «джипов» и «студебеккеров», кричал Ричард рыдающей Оксане. И разыскивал глазами свой самолет.

Между тем на стоянке выстроившихся в трехкилометровый ряд бомбардировщиков B-17 шли последние приготовления к вылету. У самолета с гологрудой русалкой на фюзеляже фотограф Пятнадцатой армии лейтенант Эдвард МакКей загружал на борт свою походную фотолабораторию и громко спорил с майором НКВД Виктором Козыкиным, запрещавшим ему везти с собой пакеты с отснятой пленкой и сделанными в Полтаве фотографиями. С помощью смершевской переводчицы капитана Орловой Эдвард МакКей объяснял Козыкину, что эти фотографии — его служебный отчет об операции «Фрэнтик Джо» и что без них он не может вернуться в Италию. Но Козыкин был неприклонен: «Никакие фотографии Полтавы, Миргорода и Пирятина, а также местных авиабаз не могут быть вывезены из СССР, и точка!» В конце концов, МакКей отдал Козыкину запечатанные пакеты со своими негативами и фотографиями, и только после этого Козыкин разрешил ему подняться в самолет. Правда, позже выяснилось, что Эдвард перехитрил Козыкина и отдал ему пакеты с чистой пленкой и чистой фотобумагой, но пока что он, пряча улыбку, зачем-то подмигнул капитанше-переводчице и забрался в самолет.

Дальше, у следующего B-17 командира звена майора Фреда Потта, сотрудники НКВД проверяли документы и разрешение на полет у Семена Школьникова…

И наконец Ричард увидел своих музыкантов! Рыжий трубач Норман Август, саксофонист Исаак Горий и виолончелист Роджер Батомлей наспех дорисовывали на фюзеляже одной из «летающих крепостей» красивую надпись «THE FLYING JAZZ», а стоящий в стороне Борис Заточный снимал это на кинокамеру.

А над их головами уходили на взлет первые звенья бомбардировочных эскадрилий. И совсем рядом ревели двигатели следующих «крепостей», жаром опаляя полтавскую землю и сдувая с нее выгоревшую траву, пыль и мелких ящериц…

Оглянувшись с верхней ступени откидного трапа, Ричард уже не увидел свою Оксану — ее заслонили катившие по рулежке B-17 и вихри пыли, поднятые их моторами.

«Набрав несколько тысяч футов, — продолжала “Красная Звезда”, — “летающие крепости” скрывались из глаз. Спустя некоторое время все приходит в движение на стоянках американских истребителей дальнего действия. Поскольку пролет тяжелых бомбардировщиков через прифронтовую полосу обеспечен советскими воздушными патрулями, американское командование применило метод сопровождения “вдогон”: “летающие крепости” пересекают линию фронта одни и проходят заранее рассчитанную “зону тактической внезапности”… пока поднятые по тревоге вражеские истребители не сумеют набрать высоту и изготовиться к атаке… “Мустанги” же появляются неожиданно для противника»…

Хотя я привел достаточно фактов искренней дружбы русских и американских техников, солдат и простых офицеров, объективности ради приведу и другие примеры. Нина Рогозина, военнослужащая Сорок второго батальона аэродромного обслуживания, вспоминает: «В Полтаве вместе с нами были солдаты союзной американской армии, которые обслуживали свой аэродром. Взаимоотношения с ними были хорошие, уважительные. Но больше ничего. Честно сказать, я настороженно к ним относилась. Даже когда шоколадной конфетой ребята угощали — отказывалась. Боялась — вдруг отравленная».

Что же говорить о более высоких сферах? При всех, казалось бы, теплых отношениях генерала Джона Дина с руководством ВВС Красной армии и тех комплиментах, которые он и Гарриман расточали генералам Новикову и Никитину, была в этих отношениях и теневая сторона. Вот что пишет в своих мемуарах генерал-лейтенант Дмитрий Никишин, тогдашний начальник Управления бомбардировочной авиации ВВС Красной армии: «В 1944 году американские “летающие крепости” B-17, отбомбившись по целям на территории Венгрии и Румынии, садились на аэродромах в Полтаве и Миргороде для замены экипажа, заправки, пополнения боекомплекта. Что они там бомбили — нам было совершенно не ясно, и как-то раз Новиков отправил меня в Полтаву с поручением слетать на боевое задание в составе американского экипажа и самому разобраться в ситуации. Когда на Пе-2 я подошел к Полтаве, как раз заходили на посадку американцы, я сделал над аэродромом несколько кругов… С американским командованием я договорился быстро, с одной группой должен был лететь сам, со второй — мой штурман, с третьей стрелок. В ночь перед вылетом не спалось, и тут постучал к нам в комнату полковник из СМЕРШа при Главном штабе ВВС. Я его хорошо знал.

— Надо поговорить.

— От экипажа у меня секретов нет, можно говорить при всех, — ответил я.

Тогда он спросил, есть ли у меня приказ Новикова на выполнение задания с американцами. Устное поручение-то у меня было, а вот письменного приказа — нет.

— Тогда, — говорит, — я лететь не советую. Если органы заинтересуются, чем объясните, что летали на американском бомбардировщике в Италию? Запросите лучше письменный приказ из Москвы.

Конечно, осторожный Новиков никакого приказа не дал, и мой полет на американском B-17 так и не состоялся».

Этот маленький эпизод объясняет, почему советское командование отправило в полет с американцами русских кинооператоров. Вместо генерала Никишина им предстояло киносъемкой удостоверить факт американских бомбежек и снять в Италии авиационную базу союзников в Бари. Там Москва планировала создать свою базу для транспортировки военных грузов в Югославию.