Он достал из кармана пухлую записную книжку и авторучку и спросил:
– То есть ты вообще никак не можешь предположить, кто мог его убить?
– Нет, не могу. Но допускаю, что из-за бизнеса. Точнее, из-за денег.
– Почему из-за денег? – не понял Крячко.
– Ну, а из-за чего еще в наше время убивают? – недоуменно пожала плечами Настя и хохотнула: – Не из ревности же! Хотя… – Она вдруг умолкла и задумалась.
– Что такое? – поинтересовался Крячко.
– Да я подумала… Из ревности… Жена-то у него курица безмозглая. Она вот как раз и могла! Она же про меня знала! Блин! Как же я сразу не догадалась? Вы проверьте ее, проверьте как следует!
– Проверим, – проворчал Крячко. – А ты кого-то из его знакомых знаешь? Может, он знакомил тебя с кем-то из своих друзей-приятелей?
– Нет, не знакомил. Да и зачем? Он же старый был, и друзья у него все такие же! Да и женатые они все. Может, нам еще семьями дружить предложите?
– То есть отношения ваши были торгово-экономическими, – совсем перестал считаться с приличиями Крячко, ибо в данном случае они были неуместны.
Как он и предполагал, Настя не смутилась, лишь немного перефразировала его слова:
– Он меня содержал как мужчина женщину. По-моему, это нормально. Замуж я за него точно не собиралась, да и он бы, думаю, не захотел. Да и зачем мне это? Так я свободный человек, сама себе хозяйка, что хочу, то и делаю…
– Хочу – халву ем, хочу – пряники! – согласно подхватил Крячко, но Настя поняла его немного по-своему:
– Куда хочу, туда и хожу, и отчитываться ни перед кем не должна. А замужем что? Сиди в четырех стенах! Видела я, во что его жена превратилась – клуша клушей!
Крячко, мельком видевший Маргариту Водопьянову, не сказал бы так о ней, но спорить не стал. Его волновал другой вопрос:
– А Алексей не намекал на то, что хотел бы развестись с женой? Не строил планов насчет вашей женитьбы?
– Нет. Он, наверное, боялся.
– Боялся? – удивился Крячко и уточнил: – Жену?
– Может, не столько ее, сколько детей. Ну, они же вряд ли одобрили бы такое его поведение, – усмехнулась Передреева. – А детей он на самом деле любил. Даже неродных. Фотки мне пытался показывать, рассказывал об их успехах… Как будто мне это интересно! В общем, замуж я за него не собиралась. Геморрой только лишний. Да и жена его потом бы со свету сжила! Думаете, она бы так просто его отпустила? Щас! Она уже и так наведывалась сюда, пыталась разузнать, кто я и зачем. Оскорбляла даже! Вы, кстати, запишите, запишите это! Главное, не понимаю, что я ей плохого сделала? – Настя с искренним непониманием уставилась на Крячко, который не спешил ничего записывать.
– Так, давай дальше, – нетерпеливо перебил он девушку, поскольку уже притомился от беседы с ней. – Ты когда Водопьянова последний раз видела?
Настя что-то прикинула в уме и сказала:
– Пару дней назад.
– Здесь? – уточнил Крячко.
– Да, он заезжал вечером после работы. Вам подробно рассказать, чем мы занимались? – с ехидцей добавила она.
– Боже упаси! – отмахнулся Стас. – Ну, а вчера ты где была, подруга дней моих суровых?
– Здесь, – пожала плечами Настя.
– Ив какое время?
– Что значит в какое? Я вообще-то здесь живу! – напомнила Передреева.
– То есть весь вчерашний день ты из дома не выходила? – Крячко щелкнул авторучкой и раскрыл записную книжку.
– Погодите, погодите! – остановила его Настя. – Ну, я выходила, конечно. В магазине была, потом в парикмахерскую заезжала.
– Во сколько вернулась? – Голос Крячко стал сухим и протокольным.
– Я не запоминала специально! Часов в семь где-то.
– И больше никуда не выходила?
– Нет. Да вы что, меня подозреваете, что ли?
Крячко не ответил, лишь быстро набросал в записной книжке несколько слов.
– Да вы что? – заволновалась Настя. – Мне-то это зачем? Ну подумайте сами! Я с голой задницей остаюсь теперь!
– Не знаю, не знаю, – покачал головой Станислав. – Может, у тебя скрытые мотивы были.
– Да какие мотивы, господи! Я ж вам говорю – в наше время убивают только из-за денег! Ну, или из-за квартиры там, из-за наследства… А мне какой резон?
– Ты еще упоминала, что из ревности, – вставил Крячко.
– Ха! – Настя закатила глаза. – Это я его ревновала, что ли? К жене? Не смешите меня! И потом, если даже у меня нет алиби, что, кто-то видел меня где-то вне дома? А? Что, свидетели есть? – И, поскольку Крячко на это ничего не сказал, заключила победно: – Так что против меня никаких улик нет! – Вдруг она помрачнела и с искренней досадой проговорила: – И понадобилось же кому-то его убить! Главное, у меня и деньги почти все закончились! Я как раз хотела у него при следующей встрече попросить, а тут такое!
– Да, да, – с сочувствием кивнул Крячко. – Не повезло тебе!
– Еще как не повезло! А может быть, его жена подождет? Она же пока тут не хозяйка! Вроде как полгода после смерти ждать нужно, чтобы в права наследства вступить. А за полгода я чего-нибудь придумаю!
– А ты у нее спроси, – посоветовал Крячко.
– Кто, я? Вы серьезно? – покосилась на него Настя.
– Ну да, а чего там? Вы же не чужие люди-то! Может, и разрешит. Еще и деньжат подкинет.
– Шутите, да? – обиделась Передреева. – Мне, между прочим, не до смеха!
– Да уж какой тут смех! – скрипнул зубами Станислав, которого уже начало раздражать откровенно демонстрируемое потребительское отношение Насти к жизни в сочетании с простоватостью.
«Впрочем, наверное, удивляться тут особо нечему, – подумал он. – Девица ведь за этим в Москву и приехала из своего Аткарска. Небось семейка, как у нас говорят, неблагополучная. Папа-мама явно не царских кровей. Папа, может, и выпить не дурак. А может, мама тоже. Семейные разборки, нищета, развлечений – ноль. Девка на все это насмотрелась и прочно для себя усвоила, что в жизни надо устраиваться. Вот и свалила при первом удобном случае. Подцепила этого Водопьянова и была рада. Все закономерно…»
– А ты вообще работаешь? – задал Крячко следующий вопрос.
– Когда мне? Я же учусь!
– А до встречи с Водопьяновым?
– Ну, работала, конечно! Приходилось, куда ж деваться!
– И где? – скорее из любопытства спросил Станислав.
– В «Макдоналдсе». На Кропоткинской. А вам зачем? – вдруг с подозрением взглянула она на него. – Вы что, туда хотите пойти? Зачем?
– А что ты так заволновалась-то?
– Ну, как же… Вы мне репутацию испортите!
– Ладно, не переживай. Не стану я твою репутацию портить, – подавил улыбку Крячко.