Миф Линкольна - читать онлайн книгу. Автор: Стив Берри cтр.№ 66

«Наверное, это все моя заносчивость», – решила Кассиопея. Убежденность в том, что она со всем справится сама. Увы, она была не настолько сильна, как пыталась внушить это другим. Ее отец был непоколебим, как скала. Но его давно уже нет в живых. Возможно, Хусепе должен был занять его место, но она порвала с ним отношения. Коттон тоже в чем-то похож на ее отца, но все-таки не такой. Совсем не такой. Он был первым мужчиной после Хусепе, с которым она хотела бы иметь постоянные отношения.

Но от Хусепе она ушла.

А Коттон? Что теперь делать с ним? Ему лучше вернуться домой, но это вряд ли произойдет. Стефани впутала его в это дело, и он должен выполнить то, что ему поручено.

Так же, как и она.

Кассиопея потянулась за телефоном.

Буквально через полчаса у нее был запланирован разговор со Стефани. Ни за что. Не дождется. На всякий случай она даже удалила с телефона всю информацию о Стефани.

Что-то в этой истории не так, подсказывал ей внутренний голос. Хусепе сопровождали вооруженные люди. Даниты? Правительство, особенно президент, почему-то держали его в поле зрения, и это было как-то связано с одним американским сенатором. А вот американский агент, похоже, и вправду мертв.

И главный подозреваемый в его смерти – Хусепе.

Как все это свести воедино, Кассиопея не знала. Но ничего, она это выяснит. Однако с одной оговоркой. Она сделает так, как сочтет нужным.

Вашингтон, округ Колумбия

Суббота, 15 сентября 1787 года

Во время заседания

После того как главное заседание было перенесено на завтра, делегаты вновь собрались после ужина, чтобы обсудить один конкретный вопрос.

Доктор Франклин признал, что «есть некие части конституции, которые на данный момент я не одобряю, но, возможно, они когда-нибудь получат мое одобрение. Я прожил долгую жизнь и по опыту знаю, что лучшая осведомленность или размышления способны изменить мнение даже по важным вопросам – мнения, которые я раньше считал единственно верными. Однако в конце концов пересмотрел.

Именно поэтому чем старше я становлюсь, тем более склонен подвергать сомнению собственные суждения и выказывать большее уважение мнениям других людей. Многие люди, равно как и многие религиозные секты, убеждены, что обладают некоей высшей истиной, и все, что так или иначе отличается от нее, есть заблуждение. Стиль в своем труде «Протестант в преданности» говорит Папе, что единственная разница между Церквями в их мнении об истинности вероучения сводится к следующему: Римская церковь непогрешима, Англиканская – никогда не ошибается.

И хотя отдельные люди придерживаются столь же высокого мнения об их собственной непогрешимости, как и о непогрешимости своей конфессии, редко кто из них выражает это мнение столь же естественно, как и некая французская дама в споре со своей сестрой, когда заявила: «Я не знаю, почему это так, сестра, но из всех знакомых мне людей всегда бываю права только я».

Точно так же, сэр, я соглашаюсь с этой конституцией со всеми ее недостатками, если таковые имеются, ибо считаю, что нам нужно некое общее правительство. И нет никакой формы правительства, кроме той, которое является благословением для своего народа, если оно все делает во имя его блага. Далее я считаю, что на протяжении какого-то времени так оно и будет, и в деспотизм, как то случалось с другими формами, оно может выродиться лишь в том случае, если народ станет таким испорченным, что будет заслуживать только деспотичное правительство и никакое другое.

Тем не менее я помню о предостережении, которое вызвал к жизни наш недавний конфликт. Верно, я сомневаюсь, что любой другой Конвент, если мы созовем таковой, будет способен выработать лучшую конституцию. Ибо когда вы собираете вместе некое количество людей, дабы они совместно приняли некое мудрое решение, вы неизбежно собираете вместе людей с их предрассудками, страстями, ошибочными мнениями, местническими интересами, эгоистичными взглядами. Как можно ожидать от такого сборища принятие идеального решения? Так что тревога тех, кто опасается вечного, несгибаемого, нерушимого объединения Штатов, вполне понятна. В конце концов, мы не должны забывать, что любое творение не вечно».

Мистер Джерри выразил свои возражения, которые вынудили его воздержаться от поддержки конституции.

1. Продолжительность полномочий Сената с их последующим продлением. 2. Право Палаты представителей прятать свои журналы. 3. Власть Конгресса над местами выборов. 4. Неограниченная власть Конгресса назначать себе вознаграждение. 5. Массачусетс не имеет причитающейся ему доли представителей. 6. 3/5 чернокожих должны быть представлены так, как если б они были свободными гражданами. 7. В результате власти над торговлей могут возникнуть монополии. 8. Если вице-президент будет сделан главой Сената, по его словам, он не стал бы возражать, если б при этом соблюдались права граждан: а) властью данного законодательного собрания, наделенного полномочиями принимать законы, которое оно сочтет полезными и правильными; б) неограниченным правом собирать армию и налоги; в) иметь Союз, из которого невозможен выход. Что вы скажете, если в какой-то момент один из штатов не захочет больше быть членом этого грандиозного Союза?

Полковник Мейсон отметил, что любое правительство, которое объявляет себя вечным, становится опасным, ибо оно выродится либо в монархию, либо в тираническую аристократию. Во что именно, он затруднился сказать, но что так будет, не сомневался. Конституция была создана без участия народа. Нельзя говорить людям: берите это или ничего, а если берете, то навсегда. В том виде, в каком мы имеем конституцию сегодня, он не смог бы оказать ей поддержку в Вирджинии, равно как не мог бы поставить свою подпись под документом, который он не поддерживает.

Мистер Рэндольф возразил против неопределенных и опасных полномочий, данных конституцией Конгрессу, и выразил сожаление по поводу того, что его мнение отличается от мнения большинства участников Конвента, особенно по окончании их трудов, и он всей душой желает, чтобы в текст был включен некий смягчающий пункт, который избавил бы его от столь щекотливого положения. Его озабоченность разделили многие присутствующие, опасающиеся, что штаты могут отвергнуть этот документ, если в нем не будет прописано право на выход из Союза. Что будет, если национальное правительство начнет подминать их под себя? И как мы помешаем ему это сделать, если штаты лишены права выхода? Должна быть сделана некая оговорка. В случае если его предложение не найдет поддержки, лично он сочтет невозможным поставить свою подпись под этим документом. Будет ли он возражать против него и дальше, это он пока затрудняется сказать, однако вполне может воспользоваться этим своим правом у себя в штате, если именно таково будет его окончательное решение.

Мистер Пинкни. Все эти заявления, сделанные уважаемыми участниками под занавес столь важного заседания, придают этому моменту особую торжественность. Ему также внушает озабоченность план, который может быть принят во всей своей полноте без каких-либо поправок, и что после его принятия любой штат навсегда будет связан этим решением. Он рассмотрел последствия, какие могут иметь место, если на другом заседании будут учтены замечания и поправки, предложенные штатами по вопросу правительства в целом. По его мнению, следствием такого эксперимента станет лишь неразбериха и еще большие противоречия. Штаты никогда не согласятся с их планами, а депутаты второго Конвента, которые соберутся, движимые мнением своих избирателей, никогда не придут к единому мнению. Конвент – слишком серьезная вещь, чтобы его повторять заново. При этом у него, как и у других, имеются свои возражения по поводу этого плана. В частности, он возражал против презренной слабости и зависимости исполнительной власти. Он возражал против права большинства в том, что касалось власти Конгресса над торговлей. Он был не согласен с тем, что молчанием обойден такой важный вопрос, как срок существования любого союза. Нет ли какого-нибудь решения, спрашивал он, которое помогло бы избежать опасности всеобщей неразберихи и окончательного принятия решения силой клинка?