Первое руководство для родителей. Счастье вашего ребенка - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Курпатов cтр.№ 30

А что для ребенка значит «мама в гневе»? Это угроза его личной безопасности. Что значит для ребенка «мама боится»? То, что опасность действительно велика и ужасна. Что значит для ребенка «мама плачет»? О-о-о… Горе пришло в наш дом! Выхода нет!

И я уже не говорю о том, что происходит с ребенком, когда эти наши отрицательные эмоции обращены непосредственно на него! Ведь тут что получается? Если мама рассержена на ребенка, то угроза исходит непосредственно от того человека, который должен, по идее, гарантировать ребенку безопасность. Это как заговор в службе охраны… Приятного, прямо скажем, мало. Разочарование в ребенке, которое мама вольно или невольно ему демонстрирует, свидетельствует о его неполноценности, а отсюда у него появляется страх, что от него откажутся, не будут его защищать. Мамочка переживает из-за того, что она «плохая мама», и тем самым транслирует ребенку, что «все плохо». А у ребенка же нет других способов оценить реальность, кроме как через значимых для него взрослых. Они для него — окно в мир. И вот за этим окном «тучи ходят хмуро»… Жить становится невыносимо тяжело и даже страшно. Отсюда поведение, которое, как говорят родители в таких случаях, — «ни в какие ворота не лезет», и взаимный стресс идет на новый виток.

Мы общаемся со своим ребенком своими же собственными эмоциями — это надо понимать. Эмоции — универсальный язык, понятный даже в Африке, и вне зависимости от того, сколько слов уже выучил ребенок. Кстати сказать, когда он выучит слова, будет полегче, а пока — что на уме, то и получите, пожалуйста, распишитесь. Не спрятаться, не скрыться…

Страданию — бой!

Первый год жизни человека — это тот странный и загадочный период, когда мы еще ничего не понимаем об окружающем нас мире, но уже формируем свое «мнение» о том, как он к нам относится. Вот представьте себе: человек еще ничего не знает ни о жизни, ни об окружающих его людях, но регулярно испытывает дискомфорт — ему больно, голодно, холодно.

Дети с угнетенными чувствами — это, как правило, дети с угнетенным интеллектом, обедненной мыслью.

Василий Сухомлинский

Да, мира он не знает и не понимает, но кое-что уже вполне определенно может о нем сказать. Сказать, например, что мир плох и ждать от него чего-то хорошего — бессмысленно, А если этому же человеку тепло, сытно и приятно, тут уже совсем другая история! Он думает, что мир к нему хорошо относится, что он внимательный, отзывчивый, понимающий, доброжелательный и вообще — хороший. И вот этот человек — наш ребенок на первом году своей жизни.

Иными словами, то базовое отношение к миру, которое формируется у ребенка на первом году его жизни, — это фундамент будущего здания всей его психики. Не буду приводить здесь печальную статистику, но поверьте: одно дело — ребенок, который воспитывается в счастливой семье счастливыми родителями, и совсем ^другое — ребенок из Дома малютки. Впрочем, вряд ли в Домах малютки дети голодают или мерзнут от холода. Просто в общественных учреждениях ребенок получает то, что ему необходимо не тогда, когда ему этого хочется, а тогда, когда подошла его очередь. И этот «зазор» между желанием и удовлетворением потребности — это не простое ожидание, которое для взрослого — своего рода норма, а период страдания. Причем, самого настоящего страдания, которое и ложится в основу психологического отношения ребенка к миру.

Если в младенческом возрасте ребенок формирует позитивное отношение к миру, то дальше он стремится развивать эти «добрососедские отношения». И это естественно, ведь мир ему приятен и интересен, Если же в этом же возрасте ребенок оценивает окружающий мир отрицательно, то контакт с ним уже не представляется ему пределом мечтаний. Но, однако же, контактировать все равно приходится — куда от него, от этого мира, денешься? А каким будет этот контакт? Через силу, с подозрением, с чувством неуверенности, с постоянным ожиданием подвоха.

Какой же вывод из этого мы должны сделать? А вывод очень простой: на первом году жизни самое важное — не дать ребенку возможности привыкнуть к чувству страдания, помочь ему не застревать на проживании горя. Нужно взять себе за правило думать следующим образом: ребенок не плачет, если у него все в порядке, своим плачем он сигнализирует нам о том, что мы должны оказать ему помощь. И тогда наша задача ясна и понятна: мы ищем причину страдания ребенка и устраняем ее. К счастью, ему пока не пятнадцать лет и количество его потребностей ограничено, а потому найти причину переживаний младенца, на самом деле, не так уж и сложно.

Помню, мы долго мучились с Сонечкиным дисбактериозом и уже нашли способы, которые позволяли быстро облегчить страдания ребенка, помочь ей успокоиться. Но в этот вечер ничего не помогало — укачивания, какие-то маленькие развлечения — все это давало эффект лишь на считанные минуты. После этого приходилось тут же менять тактику, чтобы переключить внимание ребенка еще на что-нибудь и не дать ему разрыдаться. В конце концов, мы с Лилей окончательно выбились из сил, и я предложил действовать методом исключения. До этого я искал способ отвлечь Соню, думая, что ее мучат кишечные колики, а тут я стал думать — из-за чего она еще может так страдать? Каких-то три минуты рассуждений в этом направлении дали потрясающий результат: я обнаружил, что Сонечке под нижнее веко попала ресница, удалил ее, и наше золото тут же успокоилось и заснуло.

Дети и придворные ошибаются много реже, чем родители и монархи.

Филипп Честерфилд

Иными словами, эта причина есть всегда, и не думайте, что ребенок плачет, потому что ему хочется потрепать вам нервы. Это паранойя…

Слез быть не должно — это правило. В возрасте до двух с половиной лет эта проблема решается элементарно: вместо того чтобы заунывно утешать ребенка, от чего он, разумеется, будет плакать в три раза сильнее, громче и надрывнее, мы просто переключаем его внимание. Внимание в этом возрасте — подвижное, а память — короткая. И нет ничего лучше, чем просто отвлечь ребенка, изящно предложив ему другую деятельность. Секунда — и глаза высохли, а мы уже тренируем позитивную и крайне необходимую малышу эмоцию интереса.

Никогда не подкрепляйте страдание ребенка, если он плачет — это повод отвлечься, но вовсе не повод вытребовать у родителей «недостающие» ласки или какие иные преференции. Вы будете проявлять позитивные чувства, когда у вашего ребенка будет хорошее настроение, а если оно плохое, нужно не утешаться, а действовать — решать проблему. В самой простой ситуации — достаточно просто переключиться, если ситуация сложнее — надо понять, в чем дело, и найти решение. Ребенок должен знать, что решение есть всегда, что мир хороший и он содержит в себе это решение, просто нужно его найти, а не плакать и не причитать. Когда же страдание уходит, ребенок тут же должен получить и сопереживание, и позитивную оценку (какой он молодец!), и ласку, а нежность — хоть до потери сознания.

Шантаж плачем — тактика детей, которые знают, что реветь без перерыва — это единственный эффективный способ решения проблемы. Если опыт ребенка говорит ему о том, что просто так на помощь к нему не придут, он использует рев навзрыд, чтобы родители, наконец, зачесались и приняли его нужды в расчет. Разумеется, долго плач ребенка игнорировать невозможно, недаром он входит в пятерку самых неприятных для человеческого уха звуков (наравне со звуком рвоты, скрипом тормозов и скоблением гвоздя по стеклу). Так что, родитель, рано или поздно, но непременно сдастся и тем самым скажет своему ребенку буквально следующее: «Если ты плачешь, малыш, то я буду к тебе внимателен и сделаю все то, что ты пожелаешь». Да, прямо так и говорит. Не очень понятно, правда, почему после таких речей, пусть и не высказанных вслух, родители недовольны постоянно плачущими детьми… Они же сами их этому научили!