– Вы датчане? – прокричал Рагнар.
– Датчане!
Они опустили мечи и повернули коней, чтобы поехать рядом с нами.
– Вы видели поблизости каких-нибудь саксов? – спросил один из них Рагнара.
– Только мертвых.
Мы разместили лошадей в одном из домов: чтобы расширить вход и ввести животных внутрь, пришлось стащить вниз часть крыши. В доме обнаружилась семья саксов: хозяева в ужасе отпрянули от нас. Женщина заскулила и протянула к нам руки в безмолвной мольбе.
– Моя дочь больна, – сказала она.
Девочка, дрожа, лежала в темном углу. Она выглядела не столько больной, сколько перепуганной.
– Сколько ей лет? – поинтересовался я.
– Думаю, одиннадцать, мой господин, – ответила мать.
– Над ней надругались? – спросил я.
– Целых четверо мужчин, мой господин, – вздохнула женщина.
– Теперь девочка в безопасности, – сказал я и дал хозяевам монеты, чтобы оплатить починку крыши.
Мы оставили слуг Альфреда и двух человек Рагнара охранять лошадей, а сами присоединились к датчанам в большом зале дома. Посреди помещения в очаге неистово пылал огонь.
Люди, собравшиеся у очага, подвинулись, давая нам место, хотя их и удивило, что мы путешествуем в компании христианского священника.
Присутствующие подозрительно разглядывали перепачканного и взлохмаченного Беокку, но Рагнар выглядел настолько явным датчанином, что они ничего не сказали. Браслеты на руках моего друга (такие же носил и я сам) указывали на то, что он датский воин, причем самого высокого ранга.
Рагнар произвел такое сильное впечатление на предводителя собравшихся здесь людей, что тот даже слегка поклонился ему.
– Я Хакон из Онхрипума, – представился он.
– Рагнар Рагнарсон, – назвал свое имя мой друг.
Он не представил ни Стеапу, ни меня, но кивнул в сторону Бриды:
– A это моя женщина.
Хакон слышал про Рагнара, и неудивительно: это имя было хорошо известно в холмах к западу от Онхрипума.
– A мы думали, что тебя держат в заложниках в Уэссексе, мой господин! – заметил Хакон.
– Уже отпустили, – коротко ответил Рагнар.
– Тогда добро пожаловать домой, мой господин!
Нам принесли эль, хлеб, сыр и яблоки.
– Скажи, а мертвые саксы, которых мы видели у дороги, – ваша работа? – спросил Рагнар.
– Да, мой господин. Мы должны помешать саксам собраться вместе.
– Тем людям вы уж точно помешали собраться вместе, – кивнул Рагнар.
Хакон самодовольно улыбнулся.
– И чей же приказ вы выполняете? – продолжил расспросы Рагнар.
– Ярла Ивара, мой господин. Он велел нам убивать всех вооруженных саксов.
Рагнар с лукавым видом указал подбородком на Стеапу:
– Он сакс и вооружен.
Хакон и его люди посмотрели на зловещего великана.
– Он с тобой, мой господин.
– A почему Ивар отдал такой приказ? – осведомился Рагнар.
И тогда Хакон поведал нам всю историю – во всяком случае, то, что было известно ему самому.
Гутред ехал на север той же дорогой, что и мы, но Кьяртан послал людей, чтобы преградить ему путь.
– У Гутреда не больше полутора сотен копейщиков, – сказал Хакон, – а Кьяртан выставил против него двести или даже больше. Гутред и не пытался сражаться.
– И где же теперь Гутред?
– Сбежал, мой господин.
– Куда? – резко спросил Рагнар.
– Мы думаем, что на запад, мой господин, в сторону Камбреленда.
– И Кьяртан не преследовал его?
– Кьяртан, мой господин, никогда не удаляется от Дунхолма. Он боится, что Эльфрик Беббанбургский нападет на Дунхолм, стоит ему только уехать.
– A что еще приказали вам? – поинтересовался Рагнар.
– Мы должны встретиться с господином Иваром в Тре́ске, – ответил Хакон.
– В Треске?
Мой друг явно был озадачен. Это селение лежало на берегу озера в нескольких милях к востоку отсюда. И если Гутред, как считают, отправился на запад, то с какой стати Ивар собирал людей под своим знаменем на востоке? Потом Рагнар понял, в чем дело.
– Ивар хочет напасть на Эофервик?
Хакон кивнул.
– Он возьмет город Гутреда, мой господин, и тому некуда будет деваться.
– Он может поехать в Беббанбург, – предположил я.
– По пятам за Гутредом следуют всадники, – возразил Хакон, – и если он попытается отправиться на север, Кьяртан выступит снова. – Он прикоснулся к рукояти меча. – Мы навсегда покончим с саксами, мой господин. Господин Ивар будет рад твоему возвращению.
– Я никогда не стану сражаться вместе с Кьяртаном, – резко ответил Рагнар.
– Даже ради богатой добычи? – спросил Хакон. – Я слышал, в Эофервике всего полным-полно.
– Его уже грабили раньше, – заметил я. – Вряд ли там еще хоть что-то есть.
– Осталось вполне достаточно, – категорично заявил Хакон.
«Ивар действует очень умно, – подумал я. – Пока Гутред, сопровождаемый лишь небольшим отрядом копейщиков и при этом отягощенный священниками, монахами и трупом святого, скитается по Нортумбрии в страшную непогоду, его враги захватят дворец и город, включая и городской гарнизон, представляющий собой сердце королевского войска. A Кьяртан всячески мешает Гутреду добраться до Беббанбурга, где тот был бы в безопасности».
– Чей это дом? – спросил Рагнар.
– Он принадлежал саксу, мой господин, – ответил Хакон.
– Принадлежал?
– Этот сакс дерзнул обнажить меч, – объяснил командир датчан, – поэтому он и его люди теперь мертвы. В живых остались лишь две его дочери.
Он мотнул головой в противоположную сторону:
– Они в коровнике, если ты их хочешь.
Когда сгустился вечер, появились новые датчане. Все они направлялись в Треск, а этот дом был подходящим местом, чтобы укрыться от непогоды: теперь поднялся настоящий ураган. Ну а поскольку тут имелся эль, то, само собой, все воины напились. Настроение у них было превосходное: еще бы, ведь Гутред совершил ужасную ошибку. Он отправился на север с горсткой людей в уверенности, что датчане не тронут его, а теперь этим датчанам пообещали легкую добычу.
Наша компания полностью заняла одну из спальных платформ, тянувшихся вдоль стен зала.
– Вот что мы должны сделать, – сказал Рагнар, – отправиться в Сюннигтвайт.
– Причем на рассвете, – согласился я.