Фрикономика. Экономист-хулиган и журналист-сорвиголова исследуют скрытые причины всего на свете - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Дж. Дабнер, Стивен Д. Левитт cтр.№ 34

Однако уже после того, как падение стало фактом, вся эта армия экспертов принялась выдвигать массу гипотез, призванных объяснить произошедшее. Этой теме было посвящено множество газетных статей. Часто выводы статей зависели исключительно от того, с кем именно из экспертов удалось поговорить репортеру. Ниже приведены объяснения падения уровня преступности по степени частоты упоминания в статьях десяти крупнейших газет за период с 1991 по 2001 год (статьи были взяты нами из базы данных LexisNexis):

Если вам нравится разгадывать головоломки, то вы можете потратить пару минут и поразмышлять над тем, какие из этих объяснений стоит принимать во внимание, а какие – нет. Подсказка: из семи основных пояснений в этом списке лишь три (как показывают данные) действительно внесли свой вклад в падение уровня преступности. Остальные же представляют собой в основном плод воображения, следствие личной заинтересованности или принятие желаемого за действительное. Еще одна подсказка: одна из главнейших причин снижения преступности (которой вполне можно дать количественную оценку) не включена в этот список, потому что не была упомянута ни в одной газетной статье.

Давайте поговорим о такой однозначной причине, как сильная экономика. Снижение преступности, возникшее в начале 1990‑х годов, сопровождалось расцветом экономики и значительным снижением уровня безработицы. Можно предположить, что именно экономика явилась молотом, расплющившим преступность в лепешку. Однако более пристальный взгляд на данные разрушает эту теорию. Вполне справедливо утверждение о том, что более активный рынок труда может понизить привлекательность ряда преступлений. Однако к ним относятся лишь преступления с четкой финансовой мотивацией: кражи, грабежи и угоны автомобилей, а не такие преступления, как убийства, нанесение телесных повреждений или изнасилования. Более того, ряд исследований показал, что снижение безработицы на один процент обычно приводит к снижению мелких преступлений также примерно на процент. Однако в 1990‑х годах уровень безработицы снизился на два процента, а количество мелких преступлений за тот же период упало примерно на 40 процентов. А если посмотреть на ситуацию с преступлениями, связанными с насилием, то теория влияния сильной экономики вообще не выдерживает никакой критики. Количество убийств в 1990‑х годах снизилось значительно больше, чем количество других видов преступлений, а ряд исследований продемонстрировал отсутствие сколь-нибудь значимой связи между состоянием экономики и количеством преступлений, связанных с насилием. Неубедительность этой теории становится еще более заметной при изучении другого исторического периода – 1960‑х годов, в течение которого динамичное развитие экономики сопровождалось резким ростом количества преступлений, связанных с насилием. Таким образом, хотя сильная экономика 1990‑х годов и могла бы показаться возможной причиной падения преступности, факты свидетельствуют о том, что она практически не оказала сколь-нибудь сильного влияния на поведение преступников.

Впрочем, в данном случае мы использовали термин «экономика» в довольно широком смысле – имея в виду не только систему, позволявшую строить и поддерживать в работоспособном состоянии сотни тюрем. Давайте теперь рассмотрим другую возможную причину падения преступности: более широкое применение в качестве наказания тюремного заключения. А для начала зададим себе обратный вопрос. Вместо того чтобы выяснять, почему преступность так снизилась, давайте подумаем о том, почему она так выросла в предшествующий исторический период?

В первой половине ХХ века количество преступлений в США, связанных с насилием, было относительно стабильным. Однако в 1960‑х годах начался резкий рост преступности. Теперь уже очевидно, что одним из основных факторов, способствовавших росту преступности, была довольно мягкая система правосудия. Средняя продолжительность тюремного срока снижалась на протяжении всего десятилетия, равно как и количество приговоров, предполагавших заключение. Отчасти эта тенденция была вызвана расширением прав людей, обвинявшихся в преступлениях. Кто-то может также посчитать, что это расширение было чрезмерным (разумеется, у этой точки зрения будут свои оппоненты). В то же время политики стали мягче относиться к преступности. По словам экономиста Гэри Беккера, они боялись «прослыть расистами, так как доля преступников среди чернокожих и латиноамериканцев была непропорционально большой». Так что, если бы вы решили пойти на преступление, внешние факторы играли бы вам на руку: у вас была бы относительно небольшая вероятность попасть в тюрьму, но даже в случае тюремного заключения ваш срок оказался бы маленьким. Поскольку преступники реагируют на стимулы точно так же, как обычные люди, результатом этого стал всплеск преступности.

Прошло немалое время, прежде чем в результате ожесточенных политических дебатов судебная система стала более жесткой. Преступники (в особенности наркодилеры и нарушители условий досрочного освобождения), которые прежде могли оставаться на свободе, теперь отправлялись за свои преступления в тюрьму. За период между 1980 и 2000 годами количество людей, приговоренных к тюремному заключению за торговлю наркотиками, увеличилось в пятнадцать раз. Одновременно были увеличены сроки заключения за другие преступления, в особенности связанные с насилием. Все это в совокупности имело потрясающий эффект. К 2000 году в тюрьмах находилось свыше двух миллионов людей – примерно в четыре раза больше, чем в 1972 году. Не менее половины прироста количества заключенных произошло в 1990‑х годах.

Может показаться, что связь между ужесточением наказания и снижением уровня преступности довольно сильна. Тюремный срок играл двоякую роль – сдерживающую (для потенциальных преступников) и профилактическую (для преступников, уже находившихся в заключении). Это может показаться достаточно логичным, однако некоторые криминалисты не согласились с этим утверждением. Проведенное в 1997 году научное исследование под названием «В поддержку моратория на строительство тюрем» отметило, что уровень преступности часто соответствует уровню количества людей, находящихся в заключении. В исследовании был сделан вывод о том, что уровень преступности может быть снижен только при снижении количества заключенных. (К счастью, тюремщики не бросились сразу же освобождать узников, а затем терпеливо ждать падения уровня преступности.) Политолог Джон ди Улио впоследствии прокомментировал произошедшее так: «По всей видимости, только профессора криминологии могут сомневаться в том факте, что нахождение опасного преступника в заключении способно снизить уровень преступности».

Аргументы авторов исследования основаны на фундаментальной ошибке – путанице между корреляцией и причинно-следственной связью. Давайте рассмотрим другую ситуацию. Мэр некоего города видит, что жители активно празднуют победу городской команды в национальном чемпионате по бейсболу. Он замечает связь между двумя событиями, однако, так же как и авторы исследования, не может определить принципы выстраивания этой связи. Поэтому на следующий год этот мэр отдает распоряжение, чтобы жители начали праздновать победу уже перед первым матчем чемпионата – следуя его логике, именно такой праздник позволит команде обеспечить себе будущую победу.