Люди-мухи - читать онлайн книгу. Автор: Ханс Улав Лалум cтр.№ 55

Джордж Адамс тут же три раза кивнул – его голова все более уныло повисала с каждым кивком. После третьего кивка его подбородок чуть не ударился о столешницу.

– Тогда я больше не буду отнимать ваше драгоценное время, а подумаю, как нам скорее вернуть Даррела Уильямса в Осло, дабы избежать дальнейших осложнений. Позвольте еще раз от имени американского посольства поблагодарить вас за жест доброй воли. Я буду держать вас в курсе дела.

Теперь рука советника посольства была определенно влажной от пота. Мне удалось сохранять невозмутимость, пока я не вышел на улицу и не сел в машину – но не дольше. Я безудержно расхохотался.

Еще больше я развеселился во второй половине дня. Секретарша принесла мне срочную телеграмму из американского посольства. Она была краткой:

«ДАРРЕЛ УИЛЬЯМС ПРИЗЕМЛИТСЯ В ФОРНЕБЮ ЗАВТРА 14.30 ЕГО НЕМЕДЛЕННО ДОСТАВЯТ В КВАРТИРУ ТЧК СПАСИБО ЗА СОТРУДНИЧЕСТВО ЕЩЕ РАЗ ПРИМИТЕ ИЗВИНЕНИЯ ЗА НЕДОРАЗУМЕНИЕ ТЧК ДЖОРДЖ АДАМС».

Досада из-за отъезда Уильямса улетучилась. Меня переполняли детский восторг и гордость: я заставил всемогущего советника посольства пойти на попятный! И тут секретарша передала мне еще одну срочную телеграмму. Я осторожно осведомился, откуда она. Она ответила, что от наших шведских коллег. Я тут же вскрыл конверт. Вторая телеграмма оказалась длиннее первой и даже более яркой:

«САРА СУНДКВИСТ В ФЕВРАЛЕ 1944 ПОПАЛА В НЕБОЛЬШОЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК В СЭЛЕНЕ ТЧК НАЧАЛЬНИК УЧАСТКА ХАНС АНДЕРССОН ЕЩЕ НА СЛУЖБЕ И ПОМНИТ МНОГО ПОДРОБНОСТЕЙ ТЧК ВИДЕЛ ХАРАЛЬДА ОЛЕСЕНА И ОЛЕНЬЮ НОГУ НО НЕ ЗНАЕТ ЕГО ИМЕНИ ТЧК АНДЕРССОН ПРОСИТ ВАС ПРИЕХАТЬ В СЭЛЕН ЛИЧНО КАК МОЖНО СКОРЕЕ ТЧК ПОЛИЦИЯ ШВЕЦИИ СТОКГОЛЬМ».

Я посмотрел на часы. Поскольку поездка в Сэлен занимала четыре-пять часов, сегодня я уже не успел бы обернуться туда и обратно. Поэтому я поспешно написал ответную телеграмму, в которой обещал приехать завтра около полудня.

Потом позвонил Патриции, желая выяснить, нет ли у нее хорошего совета мне на дорогу.

4

Наша очередная встреча в «Белом доме» продолжалась не дольше часа, хотя за это время мы успели съесть превосходный обед из трех блюд: луковый суп, лосось и рисовый крем. У меня даже создалось впечатление, будто мы празднуем неминуемое окончание следствия. Впрочем, обстановка была совсем не радостной. Патриция, как я и надеялся, посмеялась над рассказом о моей второй, куда более продуктивной, беседе с советником посольства, но вскоре снова посерьезнела.

– Что ж, будем надеяться, интуиция тебя не подвела и Даррел Уильямс не убийца. Иначе в самом деле трудно будет избежать публичного скандала.

Картофелина застряла у меня в горле.

– По-моему, можно почти с полной уверенностью утверждать, что он не убийца. Я засомневался после того, как он с помощью посольства покинул Норвегию. Но, будь он убийцей, вряд ли его бы почти сразу же согласились вернуть…

Патриция с задумчивым видом жевала кусок лосося.

– И все-таки положение рискованное. Если Даррел Уильямс все же совершил оба убийства и тем не менее согласился вернуться, он по-настоящему хладнокровный игрок. А на то, что он играет умело, указывает многое. Зато посольство теперь доверяет тебе, а ты доверяешь посольству. Благодаря твоим сегодняшним успехам более или менее опровергнута одна из версий, в соответствии с которой Даррел Уильямс убил Харальда Олесена из-за ценных сведений и старых счетов, которые он хотел сохранить в тайне. И в дневнике имеется запись, которая подтверждает наши выводы. Харальд Олесен ведь упомянул о том, что они с Б. обо всем договорились и сожгли бумаги. Видимо, ранее в посольстве неверно оценивали ситуацию. Там решили: если Даррел Уильямс уберется с места преступления, негативная реакция будет не столь велика. А может, они знали о том, что у них с Харальдом Олесеном личные счеты, и боялись, что Уильямс в самом деле его убил. Мы ведь пока ничего не исключаем?

После ее слов я потерял аппетит и отодвинул тарелку с остатком восхитительного лосося в сторону. К сожалению, мы действительно пока не могли исключить ничего, однако мне бы не хотелось, чтобы убийцей оказался Уильямс, особенно после сегодняшнего посещения американского посольства. Я утешился мыслью: если убийца все-таки Уильямс, посольство окажется в более невыгодном положении, чем я. Практически все, что я говорил или делал в ходе следствия, можно было оправдать интересами общества в целом и моего начальства в частности. Однако должен признаться: мне стало не по себе при мысли, что меня могут обвинить в конфликте с влиятельными союзниками Норвегии, пусть и в интересах дела. Я поспешно ответил Патриции: это кажется маловероятным.

– Есть еще несколько версий, позволяющих предположить, что убийца – другой человек, – с мрачной миной сказала она. – Сейчас они кажутся мне более правдоподобными. Но и Уильямса пока рано сбрасывать со счетов. Будем надеяться, завтра вечером сможем обо всем судить более уверенно – если, конечно, тебе удастся понять, кто скрывается под прозвищем Оленья Нога. – Патриция отодвинула тарелку и наклонилась над столом. – Самое главное, тебе нужно прояснить в Швеции два вопроса, и оба могут играть решающую роль. Во-первых, запиши любые подробности, связанные с Сарой Сундквист и с тем, что могло случиться с ее родителями. И второе. Нас интересует все об Оленьей Ноге. Мы должны установить его личность. Теперь, когда у нас наконец появилось подтверждение его существования, и мы нашли человека, знавшего его, любопытно посмотреть, куда это нас приведет.

Мы выпили за успех и доели рисовый крем в уютном молчании. Перед тем как я ушел, Патриция попросила звонить ей из Сэлена, если мне вдруг понадобится ее помощь, и заехать к ней, как только вернусь в Осло. Я обещал все с легким сердцем. Неприятно признаваться, но я приходил в ужас, представляя, где бы сейчас был, если бы не Патриция. Я по-прежнему не понимал, как схватить убийцу. Беспокоило меня и другое. Что, если Патриция захочет выдвинуться на первый план? Ведь ее роль в расследовании убийства, несомненно, велика. Правда, до тех пор она никак не выражала стремления к публичному признанию.

Пока главным для нее было желание найти убийцу. Я вспомнил, как сам волновался в юности, во время первой охоты на зайца, и испытал еще более захватывающее желание надеть наручники на убийцу, лишившего жизни Харальда Олесена и Конрада Енсена и ухитрившегося остаться незамеченным. Больше я уже не сомневался в том, что Конрада Енсена тоже убили. Более того, мне делалось стыдно, когда я вспоминал, как долго не соглашался с выводами Патриции.

Перед уходом я сказал ей, что перед тем, как ехать в Сэлен, еще раз осмотрю место преступления и поговорю с жильцами. Она одобрительно взглянула на меня. Вполне разумный шаг – попросить жильцов оставаться в пределах досягаемости начиная со второй половины дня пятницы и до конца выходных. Однако она настоятельно советовала мне никому не говорить, куда я еду. Любые упоминания о Швеции или Сэлене могут встревожить одного или нескольких жильцов. Мы расстались в прекрасном настроении, полные оптимизма и надежд на завтрашний день.

5

Вечерний обход жильцов дома номер 25 по Кребс-Гате обошелся без драм. Казалось, весь дом охватило затишье перед бурей, и теперь, когда жизнь теплилась лишь в четырех из семи квартир, ему не суждено было продлиться. Небо было низким; шел проливной дождь.