Немного любви для бедной Лизы - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 2

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Немного любви для бедной Лизы | Автор книги - Вера Колочкова

Cтраница 2
читать онлайн книги бесплатно

Матушка-природа, если честно, на Наташке сильно отдохнула. Палец о палец не ударила, на всю катушку расслабилась. Иногда, глядя на старшую сестру, Лиза ловила себя на препаскуднейших злорадных мыслишках – вот если бы у меня, к примеру, были такие слоновьи ноги… Или вот это место, которое должно называться талией… Или лицо, стекающее к подбородку зрелой грушей… Да я бы…

Слава богу, злорадные мыслишки таяли, не успев расцвести и оформиться во что-то более злобно определенное. Вернее, она сама им воли не давала. Еще чего… Сказано – фиг вам, значит, фиг вам.

В общем, свое отношение к Наташке она худо-бедно определила, научившись вовремя вставать в защитную стойку. А вот с мамой… С мамой было сложнее, да. Тут на препаскуднейших злорадных мыслишках и на борьбе с ними не выедешь. Мама – это другое… Мама – это детская обида и боль. Наверное, если спросить любого ребенка, что есть такое – мамино равнодушие и пустота в глазах, когда она смотрит на тебя и не видит тебя, а видит что-то другое, свое, внутренне горестное… Ребенок ничего и не ответит, а просто заплачет. Но ей, Лизе, даже плакать нельзя было. Нельзя было обозначать свое присутствие, потому что своим присутствием она очень мешала маме плавать в этом ее внутреннем горестном…

Нет, были причины, конечно же, и у маминого внутреннего горестного. И Лиза об этих причинах прекрасно знала. Впрочем, причина была одна, и называлась она – папа. Бросивший маму папа.

Лиза его плохо помнила. То есть как полноценного папу – совсем не помнила. Он ушел, когда ей было пять лет. А Наташке – пятнадцать. Начала его помнить с тех моментов, когда он стал приходить за ней по воскресеньям. Помнила мамину нервную суматоху, ее слезы, ее дрожащие пальцы, завязывающие розовые банты в жалких Лизиных косичках, потом папин звонок в дверь… А потом был длинный и нудный день, молчаливое гуляние в парке, кафе-мороженое, дурацкие вопросы ради самих вопросов и папины ужасно виноватые, ужасно усталые глаза. И, как нелепое к ним приложение, бодренькая улыбка на прощание. Улыбка человека, выполнившего свой долг. И свободного, наконец. А ее ждала впереди мамина истерика…

– Лиза, что? Что, что он тебе говорил? Отвечай! Ты что, язык проглотила?

– Да ничего…

– О чем спрашивал?

– Мам, я не помню…

– Как, как ты можешь не помнить? Ведь о чем-то вы говорили? Он рассказывал тебе о другой тетеньке, да? О том, какая она красивая, добрая и хорошая? Или о том, что у тебя скоро родится брат или сестра? – спрашивала мама.

– Какие брат и сестра? Где? У кого? – таращила она на мать испуганные глаза.

– Ты… Ты глупая, Лиза, или ты притворяешься? Ты специально, да? Ты хочешь, чтобы мама опять всю ночь плакала?

– Нет… Нет, я не хочу, мам…

– Все, хватит! Уйди с моих глаз долой! Видеть тебя не могу! Не могу… Не могу… Не могу-у-у…

Мама быстро шла в спальню, унося с собой истерическое рыдание. Хотя поначалу Лизе казалось, что это никакое не рыдание, а просто маме воздуху не хватает и она вдыхает его с жадностью, до икоты, и там, в спальне, откроет настежь окно и продышится, и… И вернется в гостиную, и будет виновато улыбаться… Ведь она, Лиза, ни в чем, по сути, не виновата, ни капельки! Мама же сама все утро ей на голове дурацкие розовые банты вязала, сама на прогулку с папой отправила… И на нее же теперь сердится! Ведь не должно так быть… Она сейчас одумается и вернется…

Но мама не возвращалась. Поначалу из-за двери спальни слышались ее рыдания, потом наступала тревожная тишина, потом тишину прорывало хриплое тоскливое завывание, все нарастающее по высоте, по силе неистового звучания, и хотелось убежать от него подальше, спрятаться, сжаться в комочек, заткнуть уши…

– Слышишь, Лизка? Опять мама с катушек съехала… – заглядывала в гостиную Наташка, на ходу жуя бутерброд с маслом. Она все время что-то жевала и потому слова проговаривала невнятно, утирая тыльной стороной ладони губы и подбородок. – Теперь до утра с ума сходить будет… А все из-за тебя, Лизка, из-за тебя.

– Из-за меня?! Почему, Наташа? – спрашивала она осевшим от ужаса голосом и прижимала кулачки ко рту. – Почему – из-за меня? Я же ничего плохого не сделала… Я маму всегда слушаю, не капризничаю, я даже мороженого давно не просила…

– Да при чем тут мороженое, дурочка!

– Тогда почему?

– Да потому… Ты же с папой сегодня ходила гулять?

– Ну да… Но мама же сама сказала – собирайся, за тобой папа придет.

– Не надо было ходить, Лизка.

– Почему?

– Не знаю… Маме бы, наверное, легче было, если бы ты заартачилась и не пошла. Я же, например, с папой никак не общаюсь… Он звонит, а я трубку бросаю. А что? Если маму бросил, значит, и меня бросил, а телефонных звонков да свиданий Христа ради мне не надо! Мама на меня ругается, а самой приятно, я же вижу… Она даже скрыть не может, как ей приятно, когда я трубку бросаю. Хотя… Кто его знает, как лучше! Я – это одно, а ты – это другое. Она ж тебя специально для этого и рожала, чтобы папа нас не бросал.

– Специально? А как это, Наташ?

– Ну, как бы тебе объяснить, глупая… Конечно, ты малявка еще, не поймешь… В общем, у нашего папы другая семья на стороне была. Тоже как бы женщина, но не законная жена. Понимаешь?

– Ну… Да…

– Ой, да ни черта ты не понимаешь! Мама папу очень любила, а сейчас еще больше любит, в этом все дело. И она не хотела, чтобы папа уходил… И потому тебя придумала. То есть ей пришлось тебя срочно рожать. И все равно не помогло! Та тетка, которая не жена, никуда ж не делась… Подумаешь, подождала еще пять лет… А мама, выходит, и без мужа осталась, и с лишним ребенком на руках. Куда теперь тебя девать прикажешь? Можно, конечно, папе отдать, но мама не отдаст – назло… А ты говоришь – ни в чем не виновата! Виновата, Лизка, еще как виновата! Ну, чего сидишь, глаза вылупила? Ой, да ну тебя… Пойду, еще хлеба с маслом поем… Это у меня от стресса такой жор открылся, наверное…

Наташка ушла, а Лиза сидела, боясь дышать, прислушивалась к новому ощущению, которое поселилось внутри. Оно было ужасно – ощущение собственного досадного присутствия-недоразумения. Почему-то очень хотелось сползти на пол, закатиться под диван и лежать там тихо-тихо, закрыв глаза и свернувшись клубочком. И даже уснуть… И чтоб не просыпаться никогда.

Правда, потом наваждение ушло. Лиза сглотнула слезы, сжала зубы, прищурила глаза – неправду Наташка говорит! Врет, все врет! Она всегда врет… Зачем, зачем она ей это рассказала? Да еще и с таким удовольствием? С таким же удовольствием, как жевала свой бутерброд…

Лиза содрогнулась – фу, чего это вдруг вспомнилось! Мало ли, что там было, в раннем детстве. Если ничего хорошего не было, зачем туда памятью возвращаться?

Приподнявшись в кресле, она снова прислушалась – да что ж такое, когда Наташка сегодня угомонится, наконец? Шла бы скорее в свою комнату, весь вечер на кухне толчется! Или наплевать? Пойти, что ли, Фраму молока погреть? Но ведь привяжется опять разлюбезная сеструха… Судя по визгливому хохотку, она сегодня в боевом настроении. А когда Наташка в боевом настроении, лучше от нее подальше держаться. И не от страха, а… Просто так надо. Сермяжный инстинкт самосохранения еще никто не отменял.

Вернуться к просмотру книги