Лубянская ласточка - читать онлайн книгу. Автор: Борис Громов cтр.№ 23

Легаре с изумлением наблюдал, как быстро и, главное, органично вошла его любовница в неведомую ей среду. В бутике Шанель стояла перед зеркалом новоиспеченная парижанка, придирчиво изучая, как смотрится на ее идеальной фигуре шелковый костюм цвета кофе с молоком или оранжевый блузон. Она подзывает служащую, указывая на юбку, спрашивает: «Pouvez-vous la raccourcir?» ^[12] – и капризно интересуется: «Peut-on le faire en ma presence?» ^[13]

Она потягивает апельсиновый сок, сидя в мягком кресле, пока подшивают юбку, и время от времени смотрит на часы. Натали некуда спешить, но… она будущая мадам Легаре и… можно сказать, богата. Это желание показать свою состоятельность и право на определенный стиль поведения останется с Натали на всю жизнь.

Получив коробку, где лежал завернутый в бумагу костюм, Легаре обнял Натали за талию:

– Что желает дама?

– Дама желает выпить кофе и еще чего-нибудь покрепче на Елисейских Полях.

Они выбрали уютное кафе на террасе, укрытой каштанами. Натали блаженно откинулась на спинку плетеного стула, потянулась и зажмурила глаза.

– Завтра Жак начнет оформлять бумаги для развода. Ты довольна?

– Сколько времени потребуется на бумажную волокиту? – с наигранным безразличием поинтересовалась Натали.

– Месяц-два, думаю.

– Поскорей бы, пожалей беднягу. Знаешь, дорогой, а у моего мужа очаровательная «жена». – Натали со смехом отправила в рот вишенку из коктейля. – Только Робер – отличное имечко для супруги! – чересчур увлекается женским парфюмом. К тому же слишком сладким.

– Потерпи, не так уж он нам докучает. Если бы ты могла видеть Жака, когда я передавал ему деньги. Почти плакал от радости! Наконец он избавится от кредиторов. Не знаю, надолго ли…

– …И продолжит баловать Робера. Интересно, сколько он тратит на «женушку»?

– Не знаю. Какое мне дело – он замечательный специалист, а с кем он спит, меня не касается.

– Пьер, а ты никогда… Ну ладно, ладно, знаю, что ты пуританин. Но все-таки, что находят люди в подобных отношениях, а? Правда, со мной иногда заигрывали женщины, и, знаешь, у меня порой возникали фантазии вступить в эту игру. Однако до дела так и не доходило…

– Хочешь еще кофе? Здесь его прекрасно готовят… – Легаре хотел сменить тему разговора, уж очень скользкое и опасное направление он приобретал. И, судя по всему, не на шутку увлекал Натали. Пьер все чаще задавал себе вопрос: что он вообще знает о ней, кроме того что искусна в постели и жадна до денег и драгоценностей? К купюрам у нее пристрастие прямо-таки патологическое, но сие не грозит великолепно организованным финансам Легаре – ему приятно ублажать любовницу, да и возможности есть. Но вот ее проявившийся интерес к сексуальным фантазиям, пускай теоретический, буржуазно-консервативного Пьера пугал. Предельно честный в отношении Натали, он и не догадывался, с кем связался и что ему уготована роль всего на пару сезонов… Он искренне надеялся создать семью с «очаровательной русской». Надеялся и шел на жертвы, мечтая оставить жену и детей, пусть взрослых… И это на шестом-то десятке!

– Пьер, дорогой у тебя усталый и озабоченный вид, – встревожилась Натали. – Что-нибудь случилось?

– Вспомнил про скучные бумажки, ничего серьезного – работа. Что станем делать после кофе?

– Отвезешь меня домой и отправишься в офис. Не нужны мне деловые мужчины. – Натали ласково потрепала Пьера по густой, слегка тронутой сединой шевелюре. Она почувствовала – наболтала лишнего… Сама же ничего особо неприличного в образе жизни Жака и им подобных не видела. Пусть себе! Как говорят, у каждого свои недостатки.

Возле дома Пьер помог Натали выйти из машины и собрался запереть дверь автомобиля, но Натали запротестовала:

– Не поднимайся со мной, дорогой. Из офиса позвони. И, наградив Легаре легким поцелуем, исчезла в парадном.

– Bonjour, madame Dupre, – высунулась по пояс консьержка. – Са va? ^[14]

– Bonjour, madame Lepalier, – любезно откликнулась Натали. – Са va bien, ca'va? ^[15] – И заторопилась к лифту, подальше от назойливо-приветливого взгляда мадам Лепалье. «Следишь, вижу. Ну и на здоровье – у каждого своя работа». В том, что консьержка стучит в ДСТ, Натали не сомневалась – уж очень та была любезна и любопытна.

Открыв массивную входную дверь в квартиру – ее собственную! – ступила на светлый ковролин прихожей, моментально освободившись от лодочек на высоченных шпильках. Овальное зеркало в оправе розового дерева позволило ей всласть налюбоваться собой – от стройных ножек до головы с копной каштановых локонов.

По обе стороны прямоугольного холла висели картины. В основном – работы современных мастеров и несколько пейзажей маслом кисти художников начала XIX века. Один из них стоил довольно дорого. Это притом, что знакомый антиквар достал картину достаточно дешево – разумеется, по сравнению с тем, как на самом деле продаются работы этого мастера. Натали оценила щедрость любовника. Гостиная, спальня, столовая, кабинет-библиотека – все дорого и со вкусом. А ванная комната с джакузи – просто голубая мечта.

«Видит Бог – это все мое! – кричала душа Натали Бережковской каждый раз, когда она обходила свои владения. И тут же добавляла: – И это только начало!»

Натали вспомнила, как они с Изольдой занимали по утрам очередь в единственный туалет огромной коммунальной квартиры, мрачный, освещенный тусклой лампочкой – в целях экономии. Из-за непотушенного света между жильцами коммуналки мог разразиться грандиозный скандал, грозящий перерасти в мордобой. Также не поощрялось долгое пребывание в туалете, особенно по утрам, когда все спешили на работу. Большая кухня с рядами веревок для сушки белья под потолком, три плиты и ряд столиков, отсутствие холодильников… Натали передернуло: «Лучше не вспоминать!»

Требовательно зазвонил телефон. Натали, сняв трубку, со вкусом шлепнулась в кресло – ей доставляло физическое удовольствие касаться своих собственных дорогих вещей.

– Да, милый, все хорошо. Нет, не стоит. И я тебя тоже. Да, да… И в это местечко обязательно. До завтра, дорогой…

…Натали продолжала сидеть, предавшись воспоминаниям о том памятном вечере, когда Пьер привез ее сюда из аэропорта Орли. Распахнув двери, он взял ее на руки, внес в квартиру:

– Ты у себя дома, любовь моя.

Ошалевшая от перелета и эмоционального напряжения, она с трудом приходила в себя. В Москве ей постоянно казалось, что в последний момент возникнут какие-то сложности в оформлении паспорта и визы, что в Шереметьеве, несмотря на указание КГБ не досматривать багаж французской пары, она попадет в руки дотошного таможенника, который и обнаружит все… В результате она никогда не увидит Францию.