Синдром гладиатора - читать онлайн книгу. Автор: Петр Разуваев cтр.№ 74

— Приставить пистолет к их голове… Знаете, друг мой, а в этом что-то есть…

И кивнув мне головой, он закрыл за собой дверь.

Прошло еще два дня. За это время мы успели несколько раз вернуться к этому разговору, прояснились какие-то детали, что-то изменилось. Я окончательно открыл перед ним все карты, а Давид начал постепенно привыкать к совершенно новой для него идее. Мало-помалу он склонялся на мою сторону, причем отнюдь не потому, что я постоянно прессовал его. Наоборот. На следующий день после нашей беседы он сам, первым заговорил на эту тему. Давид сообщил, что с удовольствием представляет, как вытянутся лица у многих, очень многих и очень известных людей, когда они узнают о его поступке. При этом он мечтательно улыбался. Давид всерьез начал думать об этом, зерна соблазна, посеянные мной, упали на благодатную почву. Нам обоим было нечего терять, кроме своих цепей. Точнее — даже не цепей, а тонких ниточек, привязывающих нас к жизни. Нить Давида укорачивалась с каждым Днем, зная о его болезни и постоянно наблюдая за ним, я понимал это совершенно отчетливо. Да и не только я, в первую очередь это понимал сам Давид. А что касается моих собственных взаимоотношений с этим бренным миром… Отчего-то мне вдруг стало Удивительно неинтересно думать об этом.

Наши беседы носили предельно откровенный характер, даже несмотря на микрофоны, которыми наверняка были оборудованы все комнаты. Между нами — я имею в виду себя, Давида и Дейва Стеннарда, наверняка внимательно просматривающего отчеты наблюдателей и «слушателей» — между нами уже не оставалось серьезных тайн. Так, разная мелочь. Стеннард знал, зачем я приехал в Италию; я знал, что он это знает, а Давид, как мне стало казаться после нашего с ним разговора, вообще знал все, и обо всем. Единственное, чего я старался не афишировать, так это своих планов относительно нашего с Давидом дальнейшего пребывания в этом милом и уютном заведении. За пять дней, проведенных в тиши и покое, я успел порядком измучиться от вынужденного бездействия. Вдобавок меня бесило полнейшее отсутствие информации о том, что происходило вне этих стен. Я искренне надеялся на то, что там пока еще жила Паола, загнанная в угол своими «доброжелателями». Ее жизнь была мне вовсе не безразлична. А кроме того, абсолютно неизвестной оставалась судьба странной и непонятной девушки Даши, что в свете последних поступков дона Кольбиани выглядело достаточно зловеще. Дурой я считал ее феерической, но это совершенно не оправдывало моего бездействия. В конце концов, это «моя» дура, и не какому-то там Кольбиани решать ее судьбу. Она уехала со мной, и если по моей вине с ней что-то случится — Стрекалов с меня потом не слезет до гробовой доски. Учитывая все вышеизложенное, я ощущал невиданный жар в пятках, и последние два дня старательно рассматривал все, даже самые идиотские планы побега. Попутно мягко подводя к этой мысли своего сокамерника. Тут слово, там — намек, а микрофоны стояли везде, нас исправно слушали и к вечеру пятого дня последовал «общественный резонанс» — меня посетил мистер Стеннард. Собственной персоной, надежно защищенной тремя дюжими автоматчиками. Настроен он был пессимистически.

— По-моему, вы готовите какую-то гадость, месье Дюпре, — заявил он, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Вы ко мне пристрастны, — откликнулся я довольно холодно. Разговор проходил тет-а-тет, Давид, сославшись на плохое самочувствие, удалился в свою комнату.

— Возможно, возможно, — широко улыбнулся Стеннард, в очередной раз продемонстрировав мне превосходство американских стоматологов над всеми прочими. — Но уж слишком спокойно вы себя ведете. Это на вас совершенно не похоже.

— «Самурай холоден, как меч, хотя и не забывает огня, в котором он был выкован», — процитировал я вольно переведенную японскую поговорку. — Вашими заботами я общаюсь с крайне интересным собеседником. Узнаю о жизни много нового. Кстати — Давид сказал, что вы отказались от его услуг? Что это значит? Корпорация Бономи прекратила свое существование?

— Ну, скажем — не совсем прекратила. Изменились обстоятельства. — Улыбка американца показалась мне чуть натянутой.

— И… — Я вопросительно поднял брови. Стеннард, в свою очередь, покосился на своих телохранителей. «Искусство общения глазами и бровями — пособие для «слепо-глухо-немо-глупых» — очень интересно.

— Вы удивительно нетерпеливы, месье Дюпре. — повторил он полюбившуюся ему мысль.

— Я же говорил вам — все так или иначе решится. В свое время. Надо немного подождать.

— Знаете, Дейв, — я ему тоже улыбнулся, — у меня есть одна дурацкая привычка. Я стараюсь принимать решения самостоятельно.

— Знаю, — согласился он. — Поэтому и хочу вас предупредить — не усложняйте жизнь себе и другим. Наберитесь терпения. Похоже, что ждать осталось не долго.

— А если мне не понравится ваше «окончательное решение»? — поинтересовался я. Американец пожал плечами.

— Ну, во-первых, оно — не мое. И потом, за вами остается право подать жалобу. — И он кивком указал куда-то вверх.

— Вы имеете в виду всевышнего? — уточнил я.

Он утвердительно покачал головой. Ясненько…

— Знаете что, Дейв? Убирайтесь-ка вы к дьяволу! И поторопите свою «судейскую коллегию, мне уже осточертело сидеть в этой тюрьме.

Похоже на демонстрацию мирных намерений? Вот-вот. Но другого я ему предлагать и не собирался, с какой стати… Все равно это ничего не меняло, нас охраняли так, что добавить уже было нечего. Даже если бы я торжественно поклялся, что постараюсь сбежать при первой же возможности. Стеннард убрался восвояси, а его «смутные сомнения» так и остались при нем.

У него были все основания подозревать меня в коварном умысле. Идея уже оформилась в реальный план действий, и я вовсе не собирался сидеть, сложа руки. За ночь, последовавшую за этой беседой, я умудрился провести большую подготовительную работу, а непосредственно с утра повел решающую атаку на Давида. Но «Столетней войны» не получилось.

— Я согласен, — просто сказал он, остановив меня на полуслове. — Знаете, нельзя бояться вечно. В конце концов страх — это мы сами, а вовсе не то, что вокруг нас. Моя жизнь заканчивается, и жаль уходить из нее так бездарно, хочется хоть раз испугать то, чего сам боялся все эти годы. Говорите, что я должен делать?

«Ну? Где у вас тут скала для свободных людей?» Мысленно я снимал шляпу перед этим человеком. Он победил себя, выиграв схватку со страхом, а это заслуживало уважения.

К вечеру все было готово. Избегая подозрительного взгляда телекамер, я напрочь вывел из строя компьютер в комнате Давида, аккуратно лишив его всех проводов. Затем, в тишине и покое своей ванной комнаты, где стояла всего одна камера с узким сектором обзора, мне удалось изготовить нечто вроде «сухого кипятильника». Примитивный прибор, идея и исполнение авторские. Пригоден исключительно в одном случае — если вам срочно понадобилось устроить короткое замыкание. Доведя количество своих творений до двух штук, я остановился. Главное сделано. Далее шли детали и инструктаж соратника по борьбе, абсолютно лишенного хулиганского опыта. Вдобавок ко всему приходилось таиться от бдительных соглядатаев, так что процесс подготовки затянулся до ужина. Зато все было учтено до мелочей. Давид, при всей своей непрактичности, оказался очень пунктуальным человеком, и метод импровизации категорически отвергал, требуя подробностей по любому поводу. Что говорить, как делать, где стоять — и все это с точностью до миллиметра. Ох, и устал же я…