Роза и Крест - читать онлайн книгу. Автор: Элеонора Пахомова cтр.№ 20

Березин допил свой виски и потянулся к стакану Замятина. «Точно не будешь?». Замятин мотнул головой. Березин опустошил стакан одним глотком.

— Я три дня после этого с пацанами бухал. Потом домой прихожу. Она сидит в гостиной, ручки сложила, смотрит на меня невинными глазами: «Милый, — говорит, — я так волновалась! У тебя все хорошо?». У меня от этой наглости забрало мгновенно упало. «Да, — говорю, — у меня б… все лучше всех!» — Березин метнулся к глобусу, глотнул прямо из бутылки, ослабил на шее сиреневый галстук. — Схватил я ее за космы, пару раз мордой о столешницу приложил. Если, говорю, ты мне сейчас бумажку не напишешь, что имущественных претензий при разводе ко мне не имеешь, и завтра при нотариусе хоть слово пикнешь, я тебя без суда и следствия приговорю! Ну, моя дражайшая вторая половина утерла кровавые сопли и поняла, что со мной лучше по-тихому разойтись. Ни копейки она от меня при разводе не получила. Уползла от меня эта гадина ни с чем, и я забыл про нее, как про страшный сон. Вот тебе Fame fatale. Если б я ее и грохнул, то сразу, а не через год, я парень горячий, но отходчивый.

— Где вы были вчера вечером? — только и нашелся спросить Замятин.

— Ха! Так ты бы с этого и начал. В сауне я был с друзьями, свидетели у меня в ассортименте!

— А с психиатром Евгением Павловичем Заславским вам сталкиваться не приходилось?

— Мне? С психиатром? — предприниматель раскатисто захохотал. — Ну, ты даешь, майор! Хорошо, что пацаны этого не слышат. Как говорится, Замятин, спасибо, что смешной. Да я сам кому хочешь мозги вправлю и жизни научу. К психиатру… — Березин подкатил глаза, вздохнув, покачал головой. — У тебя все, Иван Андреевич? А то у меня встреча с партнерами через три минуты, крупная сеть ресторанов на камчатского краба подписывается.

— Все. Только название и адрес сауны на листочке запишите.

***

Убитый горем вдовец, нынешний муж Милены, дожидался майора дома, в поселке «Горки 3». На работу он в этот день не поехал. Любимая супруга не приехала домой ночевать. Полночи он рвал и метал, обрывая ей телефон, а под утро запил. В первой половине дня майор до него дозвониться не мог, ближе к полудню новоиспеченного вдовца сморило крепким сном. В третьем часу дня на очередной звонок он все-таки ответил.

Замятин застал его в просторной гостиной с высоченным потолком, под которым играла бликами большая хрустальная люстра. Вдовец сидел на белом кожаном диване в форме буквы «П», перед низким стеклянным столом и пил.

Выслушивая рассказ об обстоятельствах смерти жены, 50-летний мужчина с приличным брюшком и расплывшимся лицом, которое Замятин охарактеризовал бы как «ряха», медленно багровел, играя желваками. Глаз на майора он не поднимал. Подливая себе коньяк и заглатывая благородный напиток в один присест, он по касательной смотрел на стол.

— Вы знали о том, что ваша супруга имела особенность подсыпать в презерватив кокаин перед сексом?

Лицо вдовца стало пунцовым. Он закрыл глаза, а потом медленно поднял веки и исподлобья уставился на Замятина.

«Убить-то он, пожалуй, может», — прикинул майор.

— Где вы были вчера вечером?

Вдовец с трудом встал, пошатываясь, подошел к стулу у круглого обеденного стола и достал из кармана висящего на нем пиджака глянцевую бумажку. Потом вернулся к Замятину, сунул ему листок и сказал: «Я тебя очень прошу, уйди». Майор прочитал текст. Это было приглашение на мероприятие, датированное вчерашним вечером.

Выйдя за порог, Замятин взглянул на небо, прикинул: сейчас уже седьмой час. Он набрал на мобильном номер секретарши Заславского и чудом застал ее в офисе. Попросил дождаться его, к Парку Победы он подъедет минут через двадцать — к этому времени в сторону центра пробок быть не должно.

Секретарша встретила его в приемной уставленной большими картонными коробками — сегодня она весь день укладывала свои и профессорские вещи, прежде чем передать ключи от квартиры владельцу. Теперь в этом частном офисе обоснуется кто-то другой.

Замятин начал расспрашивать о Милене. Но ничего нового не узнал.

— Кстати, я как раз хотела вам позвонить, — вдруг сказала секретарша. — Я сегодня нашла в своих бумагах листочек и вспомнила, что за пару недель до смерти Евгения Павловича к нему на консультацию приходил весьма солидный человек. Он пришел без записи, договаривался с Евгением Павловичем напрямую. Профессор записал от руки его данные. Но, уходя, этот мужчина попросил, чтобы сведения о его визите ни в коем случае нигде не фиксировались, его посещение было разовым. Профессор отдал бумажку мне, но распорядился, чтобы я не заносила информацию в базу. Со временем листок затерялся среди моих бумаг, а сегодня я его обнаружила.

— Милая моя Светлана Игоревна, ну можно ли забывать про такие важные для следствия детали? — майор старался говорить как можно спокойней, но внутри у него все кипело.

Бывшая секретарша затрясла жабо:

— Но я испытала такой шок, такое потрясение! У меня психологическая травма, — она всхлипнула и уткнулась носом в платок, который комкала в руке.

— Ладно, пожалуйста, не расстраиваетесь. Давайте сюда вашу бумажку.

Она достала из сумки помятый листок и протянула Замятину. Майор развернул его и увидел имя: Дмитрий Погодин. А рядом с ним слово из трех букв. Иван Андреевич побледнел и вперился взглядом в секретаршу. Немую сцену прервал звонок телефона в его кармане.

— Ваня, я подготовил то, что ты просил, готов пересечься, — раздался в трубке голос Ливанова. Замятину потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить — он просил у Ливанова набросать распорядок дня двух подозрительных олигархов.

Они встретились через сорок минут на Пушкинской площади.

— Ты чего такой смурной? Бледный какой-то. Укатали Сивку крутые горки? — первым делом спросил Ливанов.

— Слушай, Серега… А что ты можешь сказать про Дмитрия Погодина?

— О-хо-хо! Погодин! Крутой мужик. А он что, тоже к психиатрам повадился? На него не похоже, нормальная у него психика. Хотя есть и у него слабое местечко.

— Какое?

— Семья. Так вроде уравновешенный, правильный. Но если ты семью его тронешь, он тебя без всякого скальпеля разделает, хребтину голыми руками переломит. Что за пометка напротив его фамилии?

Майор помолчал и через силу выдавил:

— Сын…

Фрида закончила писать «Вожделение» и осталась довольна работой. Полотно дышало. Казалось, стоит подольше задержать на нем взгляд — и «Багряная жена» оживет: мышцы ее напряженной спины заиграют, живот начнет выступать сильнее, а затем исчезать за линией бедренных костей, Грааль в руке дрогнет и вспыхнет ярче.

Давиду наверняка понравится эта работа. Они договорились встретиться сегодня, чтобы Фрида передала ему полотно. Он обещал прислать за ней машину во второй половине дня.