Неприкрытая жестокость - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 57

— Значит, если мы окажемся в Париже, ты не поведешь меня в «Тур д'Аргент»?

— Скорее, чем уверен, — сказал он, как обычно слегка ошибившись в построении фразы. — В Париже множество не менее хороших ресторанов, но не таких дорогих.

— Тогда официально тебя извещаю: если в будущем нам придется лететь куда-либо вместе, то я полечу первым классом, а ты, Курт, вторым.

— Я не понимаю тебя, Хелен.

— Тебе и не нужно. Ты завтра утром позвонишь Дагмар и скажешь ей, что мы прилетим на выходные?

— Конечно, Хелен!

— Да?

— У тебя отличный план.

— Только не рассказывай никому о нем, даже Дагмар.

— Понимаю. Она безумно преданна, но часть ее преданности распространяется и на Джозефа. Поэтому она не выгнала его, когда поймала на промышленном шпионаже.

— Вот и отлично. Я подогрею еду?

— Да. От твоих новостей у меня разыгрался аппетит.

— В Мюнхене мне нужна будет машина, — сказал она позже, когда они поели.

— Возьмешь мой «порше».

— Я так и знала, что у тебя и там припрятан «порше»!

Теперь, когда Курт фон Фалендорф улетел вместе с Хелен Макинтош в Мюнхен, Кармайн мог снова вернуться к другим делам. И хотя первым в списке значился Додо, Кори Маршалл занимал там не последнее место. Кармайн не мог больше откладывать собственное расследование смерти Морти Джонса, хотя официальное рассмотрение было назначено на 11 ноября, через неделю после выборов; к тому времени что-то уже сотрется из памяти, закрепится неправильное восприятие ситуации.

Когда он заглянул в кабинет Кори в пять минут девятого, Маршалла там не оказалось; не преступление, правда, Кармайн ожидал, что его лейтенант придет на работу раньше своих подчиненных. Однако Базз уже был на месте, и Делия тоже вовсю работала. Похоже, она отметила возвращение Курта живым — оделась еще наряднее и еще ярче, чем обычно: платье насыщенно розового цвета с оборками, в желтую и черную полоску, а на затылке розовый бант. Он понятия не имел, как ей удавалось с такими длинными ногтями быстро и аккуратно печатать на машинке. Сегодня ногти были в цвет платья и производили обычное клацанье, когда она уверенно вслепую стучала пальцами по клавиатуре. Прямо за звуком от удара пальца по центру клавиши следовало клацанье ногтя по краю этой же клавиши. Удар — клацанье, удар — клацанье, как у мужчины в сапогах с металлическими застежками. «Она впустую растрачивается на Додо, — думал Кармайн, наблюдая за ней. — Ей бы дело с огромным количеством различных бумаг, перечней, таблиц и расчетов, но у нас сейчас такого нет».

Второй раз он пошел к Кори в половине девятого. В предчувствии разговора он даже почувствовал резь внизу живота. Если бы он не испытывал к нему привязанности, ему было бы легче перенести предстоящее; но привязанность была, а значит, его ждали боль, разбитые надежды и перечеркнутые воспоминания о тех днях, когда Кори подавал большие надежды.

Он оказался на месте, за своим рабочим столом.

— Какое новое дело ты мне принес? — спросил Кори вошедшего Кармайна.

— Поговорим о делах после, сначала — о Морти, — сказал Кармайн присаживаясь.

Кори весь сник:

— Нечего говорить. Он умело скрывал свою депрессию.

— О, Кор, брось! Я заметил, моя команда заметила, Эйб и его команда заметили. Как ты можешь говорить мне в лицо, что ничего не видел, когда я сам просил тебя заполнить форму тысяча триста тринадцать? Я хотел, чтобы Морти сходил к доктору Конингу, а ты отверг мое назначение. Как непосредственный начальник ты должен был замечать больше всех остальных. Обычный стажер, Хелен Макинтош, отправилась тем утром на его поиски. А должен был ты, и ты это знаешь. Я не понимаю, почему ты выбрал по отношению к Морти такую неправильную тактику поведения. Он был болен.

— Это переходит всякие границы, — резко ответил Кори. — С самим Морти все было в порядке. Застрелиться его заставили фотографии избитой Авы, вот и все.

— Ты не спасешь свою шкуру, изображая слепого, Кор.

— Что ты можешь знать, Кармайн? Я в течение десяти месяцев выслушивал нытье Морти об Аве. В последнее время не происходило ничего нового, говорю тебе! Ее уход стал лучшим, что могло бы с ним произойти, — не надо было больше смотреть на каждого полицейского Холломена с подозрением.

— Мне придется упомянуть форму тысяча триста тринадцать на расследовании.

Кори отшатнулся.

— Кармайн, ты не станешь! Это же была частная беседа между главным начальником и начальником команды — никого, кроме нас, она не касается.

— Она касается всех, когда предмет нашего разговора спустя две недели кончает жизнь самоубийством, — ответил Кармайн.

— Кармайн, это был частный разговор! Ты не можешь его упоминать! Морти не проявлял признаков депрессии и не пил на работе.

— Тогда как случилось, что его почти не было на рабочем месте?

— У него было убежище в тюремном блоке.

— Чтобы проспаться.

— Нет! Чтобы отойти от выходок новой домоправительницы, которую нашла ему Делия Карстерс, — он ее ненавидел.

— Со слов Нетти Марчиано, детям она очень нравилась. Я знаю, Морти говорил, что они постоянно плачут и зовут Аву, но это его фантазии, — сказал Кармайн. Пришла пора, Кори, понять, насколько разошлись слухи о домашних проблемах Морти.

— Господи, здесь можно что-нибудь сохранить в тайне?

— Нет, если Нетти Марчиано в курсе. И ты это знаешь.

— Он ходил в тюремный блок к Верджилу Симсу, — ответил Кори, отчаявшись отделаться от Кармайна. — Они дружили еще со времен учебы в академии. Неудивительно, что Морти отправился поплакаться ему в жилетку и открыть там конверт с бумагами по разводу.

— Понимаю. — Кармайн встал, все еще пылая гневом.

— Эй! А дело? И кто займет место Морти?

— Никакой замены не будет, пока комиссия по внутреннему расследованию не вынесет заключения, поэтому вам с Баззом пока придется поработать ограниченным составом, — бросил Кармайн через плечо. — Я хочу, чтобы вы вернулись к делу о складе оружия в школе Тафта. Ходят слухи, что там все было организовано для отвода глаз. Разберись как следует, Кори, и выясни всю правду.

— Думаю, это был только вопрос времени, — сказал сержант Верджил Симс. — Морти не повезло. Он был неудачником. На ком бы Морти ни женился, в результате его жена все равно оказалась бы похожей на Аву, потому что он сам того хотел. Ему всегда безумно нравились распутные женщины; возможно, в противовес собственной матери. Она относится к тем эгоистичным женщинам с тяжелым характером, которые никогда не пропускают воскресную проповедь.

— Что будет с детьми? — спросил Кармайн.

— Ава вернулась домой, но мать Морти подала жалобу в учреждение опеки и попечительства, что Ава не достойна быть матерью.