Дурная слава - читать онлайн книгу. Автор: Фридрих Незнанский cтр.№ 20

— В принципе действительно не твое. И потом, ты ж понимаешь, когда калий низкий, нужно еще полечить, правильно? Продлить пребывание с стационаре, провести еще пару консультаций с кардиологом… Сколько денежек набегает? Ты наш прайс помнишь?

— А когда поступил анализ кого-то из ее знакомых, сразу провели калибровку. Противно!

— Ничего, привыкнешь.

— А как в глаза людям смотреть? Тем, кто волнуется, что у них анализы плохие?

— Так ты же не смотришь. Она за все отвечает.

— Ага. Это когда она на месте.

— Сегодня нет, что ли?

— Ну да. Мы же с ней теперь по очереди.

— По двенадцать часов, что ли?

— Ага. Но это только на каникулы новогодние. Вообще так удобнее. Я ее не вижу, что само по себе праздник. И есть целый следующий день, чтобы восстановиться. А что касается Бобровниковой, так сейчас анализатор в порядке. Потом еще несколько «кровей» на сахар было. У других — норма. Так что не знаю… Может, инсулин ей передозировали?

— Все может быть. Ладно, Переходько разберется. А вообще, я слышала, у Бобровниковой в семье несчастье.

— Какое?

— Внучку посадили.

— За что?

— Не знаю. Муж ее…

— Академик-то? Высокий такой, симпатичный? Он ведь, кажется, тоже в стационаре у вас?

— Ну да, они в одной палате. Так он вчера домой уходил зачем-то. И, видимо, получил известие. Потому что, когда вернулся, они заперлись в палате. А потом она очень плакала. Мне Танька утром смену сдавала, рассказывала.

— А, вот оно что… Так и на нервной почве сахар тоже может упасть. Муж сейчас с ней?

— Ушел опять. Еще утром. Сказал, что ему нужно с юристом встретиться. До сих пор не возвращался.

— Понятно. Значит, наверное, действительно что-то у них случилось.

— Жаль стариков. Детей потеряли…

— Ну да…

Наташа знала, что дочь и сын Бобровниковых погибли в автокатастрофе. Об этом говорилось на одной из конференций.

— Внучка единственная?

— Вроде да.

— Жалко…

В кармане Катерины зазвонил мобильный.

— Алло? Что? Бегу!!

Она швырнула окурок, бросилась к двери в клинику.

— Что случилось? — вслед приятельнице крикнула Наташа.

— Бобровниковой худо совсем… — на ходу крикнула та.

…Зоя Михайловна Бобровникова умерла. В клинику был вызван медицинский директор. Стрельцов довольно долго беседовал с доктором Переходько наедине. Затем персонал хлопотал вокруг академика Бобровникова, который, вернувшись в клинику, не застал супругу в живых.

Старику стало плохо, потребовалась интенсивная терапия. Наташу закидали пробирками с кровью, она носилась по лаборатории от одного аппарата к другому. В конце концов старика откачали, у постели был организован сестринский пост в виде Екатерины, которая так же не имела возможности хоть на секунду покинуть палату.

Тем временем скопились стекла с мазками, Наташа засела у микроскопа. Потом все результаты нужно было вбить в компьютер. За весь день она не съела ни крошки, даже в туалет было не выйти. Главное — ее ужасно расстроила смерть Бобровниковой. Но обсудить обстоятельства кончины старушки было не с кем.

Наташа возвращалась домой около полуночи, выжатая как лимон. Она качалась на сиденье в вагоне метро, проваливаясь в сон, вздрагивая на остановках, снова засыпая на перегонах. Кто-то осторожно тронул ее за рукав.

Вскрикнув, она открыла глаза. Над нею нависал какой-то смутно знакомый усатый мужчина.

— Это судьба! — весело воскликнул он.

Мужчина был явно навеселе. Наташа узнала наконец автобусного защитника пенсионеров. Того самого, которому она задолжала жетон. Господи, это было всего лишь сегодня утром, а кажется, минимум неделю назад…

— Вы из гостей? Я — да!

Мужчина плюхнулся рядом, обдав ее запахом коньяка. Эх, вот чего ей сейчас так не хватало: рюмки хорошего коньяка.

— Нет, я с работы, — еле вымолвила она.

— Как? Вся страна отдыхает, а вы работаете?

Наташа молча кивнула, полезла в карман, вытащила жетон, протянула мужчине.

— Спасибо, вы меня очень выручили.

— Ну… Это не к спеху. Вообще-то я надеялся, что возврат жетона пройдет отдельным мероприятием. А так неинтересно! Не, я не возьму. — Он решительно отвел ее руку.

Она устало пожала плечами, опустила руку в карман.

— Что с вами? — вглядевшись в ее лицо, посерьезнел мужчина. — Вам плохо?

— Устала очень, — еле вымолвила Наташа. — У нас сегодня больной умер, вернее, больная, — неизвестно почему добавила она.

С чего это она разоткровенничалась? С незнакомым мужчиной… Она даже имени его не помнит… Не лезть же в карман за визиткой.

— Вот как… — Мужчина сочувственно вгляделся в ее лицо. — Вам нужно выпить! — решительно произнес он.

Наташа отрицательно замотала головой:

— Мне нужно домой, и как можно скорее!

— Тогда я вас провожу! И не отказывайтесь!

Да не было у нее сил отказываться. Вообще никаких сил не было. Они вышли на улицу, и Наталья буквально повисла на руке спутника.

— М-да, — только и произнес он. — Нам куда?

Она назвала адрес, он деловито кивнул. Они шли по мокрой мостовой мимо нарядных витрин с мишурой, мимо искусственной елки, установленной недалеко от метро, мимо оживленных людей, все еще отмечающих Новый год.

— Постойте минуту! Можете?

Она опять тупо кивнула. Мужчина исчез в дверях магазинчика, сквозь стеклянную витрину Наташа видела, что он покупает коньяк и что-то еще. Ну уж нет! Домой я тебя не поведу! Она оторвала уставшее тело от стены и поплелась вдоль улицы. Он нагнал се через минуту:

— Это что еще такое? Побег? Расстрел на месте!

— Слушайте, я ведь не прошу вас провожать меня. У меня нет сил общаться, ей-богу!

— А кто с вами общается? Тоже мне… Принцесса Диана!

— Почему Диана? Выгляжу покойницей, что ли?

— Просто у нас не принято раненых бойцов на поле боя бросать, понятно? Доведу вас до дома, и идите в свою однокомнатную квартиру, общайтесь с кошкой.

— Почему — с кошкой? — изумилась полному совпадению Наташа.

— У вас на лбу написано, что вы одинокая женщина с кошкой наперевес.

— Да вам-то какое дело? — взревела вдруг Наташа и рванулась в сторону.

— Стоять! — рявкнул усач и крепко ухватил ее за рукав. — И молчать, — уже мягче добавил он и осторожно прижал ее локоть к себе.