Резистент - читать онлайн книгу. Автор: Милена Оливсон cтр.№ 31

К вечеру я понимаю, что не хочу спать. Я, конечно, устала, но снова смотреть кошмары с участием дикарей не хочется. Вызываюсь дежурить первой. Когда приходит время будить Гарри, я этого не делаю. Смотрю в небо, на бледную россыпь звезд. От луны сегодня совсем светло. Я еще помню, как небо было затянуто дымом, – лет десять назад. И никаких звезд. Я даже не знала, как они выглядят, представляла их только по картинкам. Отец говорил, что этот дым от бомб, которые взрывают на войне, а я не понимала, как могут какие-то бомбы закрыть от нас звезды. А потом весь этот серый дым осел на землю пылью. Не сразу, постепенно. И небо расчистилось. Мы с Артуром подолгу сидели на крышах и просто смотрели на звезды, считали их, придумывали имена. Теперь я понимаю, что время, когда я дружила с Артуром, было лучшим в моей жизни.

Я уже никогда не вернусь к нему.

Холодает резко, будто кто-то нажал на кнопку смены температуры. Я вздрагиваю от неожиданного порыва морозного ветра. Но не сдаюсь, не лезу в спальный мешок, в котором быстро согрелась бы. Словно кому-то назло подставляю лицо холодному ветру. Как будто холод может очистить меня. Глаза слезятся, но я их не закрываю. Минуты плетутся медленней, чем мои мысли. Ночь близится к исходу.

Утром я как огрызок от яблока. Или рыбий скелетик. Обглоданная. Еще и промерзла так, что тело мелко подрагивает. Первым просыпается Адам. Его голова показывается из спальника; прическа идеальна, в отличие от моей. Его волосы всегда в полном порядке, как и одежда. Наверное, некоторые люди просто рождаются идеальными.

– Уже утро, – констатирует он очевидное, глядя на циферблат наручных часов. – Почему ты меня не разбудила?

– Не хотелось.

Адам смотрит на меня. Долго. Осуждающе. Я очень хочу отвести взгляд, но не делаю этого. Кажется, это длится вечность. Словно Адам читает что-то в моих глазах. Наверное, в них отражается вся моя растерянность и беспомощность. И я чувствую себя ужасно, словно меня раздели догола и выставили перед ним. Но если я сейчас отведу взгляд, это будет нелепо. И я начинаю пялиться прямо в его глаза. В них ничего не читается. Они светлее, чем мне казалось раньше. Цвета меди.

Гарри, проснувшись, прерывает этот нескончаемый кошмар.

– Что случилось? – он ерошит свои темные волосы, и мы с Адамом одновременно поворачиваемся к нему. Я даже вздыхаю с облегчением. Ни один человек в мире не может заставить меня чувствовать себя так неуютно, как Адам, – даже теперь, когда мы хорошо знакомы. Наверное, про таких и говорят – «тяжелый человек».

Зато Гарри – самый легкий человек из тех, кого я знаю. С его пробуждением атмосфера разряжается. Он тут же начинает болтать, и я даже забываю об ужасных вчерашних происшествиях.

Следующие дни проходят проще и быстрее, чем я опасалась. Мне немного полегчало. Адам и Гарри не будят меня дежурить следующей ночью, и я сплю крепко и долго, без криков, стонов и пробуждений. Наутро не могу вспомнить ни одного сна. Может, ничего и не было? Было бы отлично больше не видеть снов вовсе.

Рыбачим, чистим, потрошим, поджариваем рыбу. Едим ее трижды в день. Я пахну рыбой. Меня тошнит от рыбы. На четвертый день из наших припасов остается только немного хлебцев.

– Сейчас бы встретить зайца, – говорит Гарри, – жирного рыжего зайца. Желательно медлительного.

Но зайцев нет. И еды с утра – тоже. Закончился и чай, так что согреваться приходится кипятком. И холод. Он становится сильнее с каждой ночью, так что даже дежурю я, сидя в спальнике, высунув только голову.

На обед мы не можем поймать ни одной рыбины. По очереди стоим с удочкой, но рыбы нет, она словно пропала из реки. «Черт, – говорит Адам. – Черт, черт, черт». Он ходит вдоль берега туда-сюда, подбородок напряжен, руки сложены за спиной. Очень нервничает. А я даже рада, что рыбы больше не будет. Сейчас даже голодать приятнее, чем снова запихивать в себя белое мясо и вытаскивать изо рта тонкие косточки. А ведь эта рыба очень вкусная, – по крайней мере, была такой в первые дни. Нежное, прожаренное мясо, еще и с солью из маленьких пакетиков, – объеденье! А теперь начинает мутить от одной мысли о нем.

Но на следующий вечер я меняю свое мнение. Рыба была очень ничего, уж точно вкуснее, чем ощущение пустоты в желудке. От голода мы вялые и медлительные, даже Гарри стал молчаливее. Я утешаю себя: осталось немного, нужно только дотянуть до возвращения в ЦИР, а там уж нас накормят как следует. И начинаю представлять обед в Центре. Тарелка густого томатного супа, дымящегося, обжигающего язык, щедро приправленного. Мягкая тушеная картошка, тающее во рту мясо с подливой, стакан со сметаной, чтоб заправить овощной салат. Ароматные булочки с яблоком и корицей… Зря я начала об этом думать, только желудок заурчал.

К утру сил не остается, но я поднимаюсь и иду дальше. Рюкзак кажется вдвое тяжелее, чем в начале пути, хотя я оставила передачу Агаты в городе и съела все припасы, что несла с собой. Я уже не иду, а волочу ноги по земле. Доходим до места, где нам с рекой больше не по пути. Набираем воды во фляжки, обеззараживаем. Гарри находит один хлебец на дне рюкзака, съедаем его на троих.

Холодный ветер, слезящиеся глаза, пустой, переваривающий сам себя желудок. Гудящие от усталости ноги двигаются автоматически. Это никогда не кончится. Это никогда не кончится.

На горизонте показывается скала.

Я дома. Я дошла.

Плохо помню, как карабкалась через скалы, как добралась до Стены. Перед нами открыли ворота, усадили на сваленные в кучу матрасы. Помню множество незнакомых лиц, мельтешащих перед глазами; от них закружилась голова – тяжело вернуться в общество после двух недель в компании Гарри и Адама. Ну, и пары дикарей.

Нам приходится подождать, пока нас заберет машина из Центра. Никто не предлагает нам воды или еды, до нас вообще никому нет дела. Здесь работают не люди из Центра, а солдаты, но среди них есть и наши ребята из службы охраны. Адам здоровается с парой парней в форме с буквой «R», но я впервые их вижу. Сижу на матрасе между парнями. Как странно: мы провели вместе две недели. Вместе ели, спали, купались, даже от дикарей отбивались. Сейчас кажется, что прошло всего несколько дней, хотя каждый час в пути тянулся вечность.

Нас забирают парни из охраны, и мы с удовольствием влезаем в фургон. Трясемся в тишине и темноте, а потом выходим уже у знакомого, но все еще впечатляющего размерами ансамбля зданий. С каких пор я стала считать ЦИР своим домом?

Нас встречают. Здесь Бернев, Агата, ее помощник-медбрат и пара ребят из разведки. Пока все резво идут в сторону общежитий, мы с Агатой чуть отстаем.

– Ну как? – она глядит на меня янтарными глазами, и в них – надежда.

– Оставила в шкафу в отеле. Номер 289.

Агата кивает и хлопает меня по спине. А я думаю только о еде. Но прежде чем нас пускают в столовую, мы принимаем душ. Даже не верится, что я снова стою под теплыми струями воды, и вода эта не пахнет тиной. Оттираюсь от грязи, пота и пыли так яростно, что царапаю кожу. Намыливаюсь гелем с резким и свежим запахом мяты. Я еще никогда не чувствовала себя чище.