Оседлай волну - читать онлайн книгу. Автор: Кем Нанн cтр.№ 16

Внезапный спазм сжал Айку горло, и он решительно двинулся в темноту улицы. Позже, в своей комнате, он все снова обмозговал. Подумал и об Эллен. Конечно, Айк думал о ней каждый день, хотя в последнее время работа и прибой забивали его голову другими мыслями. Но только не сегодня. Этой ночью все вновь всплыло в памяти, как тогда, когда он чинил бензобак Престона. Только теперь Айк видел этих людей, знал, как они выглядят, и понимал, что без серьезной поддержки не обойтись. Впервые после приезда сюда он почувствовал, что снова мысленно спорит с Гордоном, говорившим, что надо привыкать и вряд ли Эллен когда-нибудь появится. Айк слышал эти слова так отчетливо, словно их выговаривали стены комнаты, и боролся с ними ночь напролет, пока по потолку с растрескавшейся штукатуркой не поползли первые лучики рассвета. В конце концов он признал, что это правда. Правда, со всей ее ужасающей очевидностью. Когда Айк уже погружался в сон, веки защипало, а глаза стали горячими (так бывает в пустыне, когда стоишь против ветра), он с внезапной тревогой вспомнил о человеке в переулке за магазином, разговаривавшем с Престоном, — том самом, которого он видел сегодня, — о Фрэнке Бейкере. Потому что это был именно он. И Айк задумался о том, что же сказали они друг другу той ночью.

Его разбудил топот сапог на лестнице. Сапоги принадлежали Престону, и он не потрудился постучать, а просто распахнул дверь и вошел. Айк сразу заметил: что-то в нем переменилось. Он приподнялся на локте и потер лицо. Вот оно что, рубашка! Такую смешную рубашку с яркими синими пеликанами и летающими рыбами скорее увидишь на каком-нибудь туристике с фотоаппаратом. Айк вообще не видел на Престоне ничего, кроме потасканной майки. Сапоги и засаленные джинсы были те же, но вот рубашка полностью изменила его облик.

Потом до Айка дошло, что дело не только в рубашке. Байкер был трезв, как в тот день, когда приходил за баком. Влажные волосы гладко зачесаны назад, словно он только что вылез из душа. Потирая руки, Престон расхаживал взад и вперед.

— Хватит валяться, — сказал он Айку, — пойдем-ка поищем волны.

Айк нехотя приподнялся и коснулся ногами холодного пола. Его все еще не отпускали мысли о случившемся накануне. Он чувствовал себя разбитым, голова гудела, словно с похмелья. С силой зажмурившись, Айк решил подчиниться энтузиазму приятеля, который в такую рань был не вполне уместен и казался напускным.

Он ущипнул себя за нос и помотал головой. В комнате было полно синих пеликанов и летающих рыб.

— Ну, давай, собирайся, — проговорил Престон.

Теперь он перестал ходить и стоял перед кроватью Айка, уперевшись руками в бедра. Эта поза напомнила Айку Хаунда Адамса. Так он стоял прошлой ночью у себя на крыльце, вглядываясь в темный двор. Айк хотел рассказать об этом приятелю, но раздумал. Он решил делать все, что байкер от него захочет, и посмотреть, к чему это приведет. И потом, напускной это был энтузиазм или нет, но он впервые видел Престона в таком превосходном настроении и вовсе не хотел его испортить. Айк встал и начал искать свои импровизированные шорты, но тут вспомнил, что должен был помочь Моррису отремонтировать харлеевский «Шавлхед» Муна.

— Я обещал Моррису, что помогу ему с «Шавлом», — сказал он.

Престон поднял на лоб очки и уставился на него:

— Я думал, ты хочешь научиться серфингу.

— Хочу.

— Тогда к черту Морриса. Пусть сам колупается со своим «Шавлом». Ты что, хочешь пахать на него всю оставшуюся жизнь?

— Это не его «Шавлхед», а Муна, — ответил Айк, натягивая шорты.

Теперь он наконец проснулся, и энтузиазм Престона начал на него действовать. Айк ухмыльнулся, искоса глядя на гостя.

— А я думал, ты на пенсии.

— Это ты, черт побери, окажешься сейчас на пенсии, если не определишься. Я собираюсь найти хорошие волны. Ты едешь со мной или как?

Айк встал и застегнул шорты.

— Так куда мы едем? — спросил он.

Престон усмехнулся и опустил на глаза свои «фильтры».

— Тебе там понравится, храбрец, тебе там понравится.

Сойдя с лестницы, Айк с удивлением обнаружил старый «шевроле» — серенький грузовичок со следами ремонта на передних дверцах. В надстроенном над кузовом самодельном фургончике виднелась кровать, а его заднее окно украшали харлеевские «крылья». Престон приподнял заднюю дверь, чтобы Айк мог просунуть внутрь свою доску. Там уже лежали походное снаряжение и пожелтевшая по краям доска Престона. Айк заметил на ней эмблему — волна в кружке и надпись: «Оседлай волну».

Они ехали все утро, и Айк больше не спрашивал куда. Дорога шла на север, мимо нефтяных скважин и холмов, где Айк впервые оседлал волну. Престон опустил со своей стороны стекло, и в кабину ворвался утренний ветер. Воздух был чистый, прохладный, и Айку это очень нравилось. Он смотрел на дорогу, первые яркие солнечные лучики рассеяли сумрак. Сейчас он наконец-то по-настоящему проснулся, и ему стало интересно, что задумал Престон и куда они едут. Еще он думал о доске, которую видел в фургончике, но вопросов больше не задавал.

Останавливались они только раз — перекусить в кафе на шоссе. Заведение нависало прямо над морем, и далеко внизу виднелись разбивающиеся о прибрежные скалы волны. Когда они снова уселись в грузовичок, Престон высунул голову в окно и громко ухнул.

— Будет здорово, храбрец, — сказал он, потом втянул голову обратно и стукнул Айка по колену. Удар был вполне ощутимый, хотя Айк понимал, что его спутник просто дурачится. Он посмотрел на змею, обвивавшую руку Престона и заползавшую под рукав его шутовской рубашки, и ему остро захотелось понять, что же все-таки происходит. Казалось, что энтузиазм Престона был не вполне логичен. Айку не терпелось поговорить о Хаунде Адамсе, спросить про светловолосого, с которым Престон разговаривал в переулке. Но он не хотел нарушать хрупкую гармонию утра и одернул себя, как и тогда, в комнате. Айк молча уставился на приборную доску, где на одной из ручек на кожаном ремешке болтался ржавый ключ. Грузовичок летел по шоссе, за окном проносилось утро. Айк постепенно начал получать удовольствие от всего происходящего. Впервые в жизни его куда-то везли, во что-то втягивали, за исключением того времени, когда они с сестрой были детьми и мать повсюду таскала их за собой. Но это, решил он, не считается. Гордон изредка ездил на охоту, и Айк всегда хотел поехать с ним, но его никогда не брали — дядька говорил, что он еще маленький и ростом не вышел. Интересно, что сказал бы Гордон, увидев его в этом пикапе с харлеевскими «крыльями» на корме, рядом с таким человеком, как Престон. Он сел прямо, свесил в окно руку, как его спутник, и решил, что не стоит забивать себе голову лишними вопросами — по крайней мере пока. Это всего лишь прогулка, надо расслабиться и слушать шум мотора.

К полудню они были в Санта-Барбаре. Солнце заливало красные черепичные крыши и выбеленные стены домов. Улица называлась Саут-Стейт. Там было полным-полно мексиканцев и всякого отребья, а по обочинам, подогнув под себя ноги, сидели путешествующие автостопом.