Когда закроется священный наш кабак - читать онлайн книгу. Автор: Лоуренс Блок cтр.№ 31

— Я не хотел ее выгонять, — сказал он. — Симпатичная женщина, но пьяна как сапожник. Но думаю, что все-таки придется. Ты проводишь ее до дома?

— Конечно.

Сначала мне пришлось разрешить еще по стаканчику нам обоим. Она настаивала. Потом я вывел ее из бара и проводил до дома. Собирался дождь. Когда мы вышли из «Армстронга», воздух был насыщен душной влажностью, предвещавшей летнюю грозу, и эта духота лишила ее сил. Пока мы шли, она опиралась о мою руку, крепко сжав ее, словно в порыве безумия. В лифте она осела на пол, прислонившись к задней стенке, и обхватила свои ноги.

— О боже, — простонала она.

Взяв у нее ключи, я открыл дверь в квартиру и провел ее внутрь. Она плюхнулась полусидя на софу. Ее глаза были открыты, но я не знал, видит ли она хоть что-нибудь. Мне нужно было отлучиться в ванную, а когда я вернулся, ее глаза были закрыты и она тихо сопела.

Я снял с нее туфли и перенес ее в кресло. Потом после некоторых усилий мне удалось разобрать софу. Я положил Кэролин в кровать. Решив, что мне нужно ослабить ее одежду, я постепенно раздел ее полностью. Все это время она продолжала спать мертвецким сном, и я вспомнил слова помощника гробовщика о том, как трудно одевать и раздевать мертвых. При этих мыслях содержимое моего желудка подкатило к горлу, и я подумал, что меня сейчас вырвет, но когда я сел, все улеглось.

Я накрыл ее покрывалом и опять присел. Было еще что-то, что я хотел сделать, но никак не мог вспомнить, что именно. Пытаясь вспомнить, я заснул. Думаю, что проспал я всего несколько минут, как раз достаточно для того, чтобы забыться сном. Но этот сон ускользнул от меня в ту же минуту, как я открыл глаза.

Я решил выбираться отсюда. На ее двери стоял замок с пружиной. Была еще дополнительная задвижка для пущей безопасности, которая закрывалась ключом. Но мне достаточно было захлопнуть дверь, и она оказалась запертой. Я вызвал лифт, съехал вниз и вышел на улицу.

Дождь еще не пошел. На углу 9-й авеню мимо меня пробежал трусцой мужчина, он упорно двигался вверх по улице против движения малочисленного транспорта. Его футболка была серой от пота, и казалось, он вот-вот свалится. Я подумал об О'Бэнноне, бывшем напарнике Джека Диболда, который старался достичь хорошей физической формы, прежде чем пустил себе пулю в голову.

И тут я вспомнил, что хотел сделать в квартире Кэролин. Я намеревался забрать ту маленькую «пушку», что дал ей Томми. Если она и дальше собирается так напиваться и впадать в депрессию, то ей не стоит держать оружие в тумбочке у кровати.

Но теперь дверь закрыта. Она крепко спит и явно не собирается просыпаться и застреливаться.

Я перешел через улицу. Железная калитка напротив входа в «Армстронг» была почти закрыта, белые круглые лампочки над крыльцом выключены, но внутри горел свет. Я подошел к двери и увидел, что стулья стоят перевернутыми на столах и все готово для того, чтобы завтра утром доминиканский парень, приходящий первым, мог подмести пол. Сначала я не увидел Билли, но потом разглядел его, сидящего на самом дальнем табурете у барной стойки. Дверь была закрыта, но он узнал меня, подошел и пустил внутрь.

Снова закрыв за мной дверь, он прошел со мной к бару и скользнул за стойку. Я еще ничего не сказал, а он уже наливал мне бурбон. Я сжал стопку рукой, но не стал поднимать.

— Кофе закончилось, — сказал Билли.

— Ну и ладно. Я больше и не хочу.

— С ней все в порядке? С Кэролин?

— Ну, наверное, завтра ее будет мучить похмелье.

— Почти всех, кого я знаю, завтра, возможно, будет мучить похмелье. Меня, может, будет мучить похмелье. Собирается ливень, и я также, наверное, буду сидеть целый день дома и жрать аспирин.

Кто-то постучал в дверь. Билли покачал головой и показал рукой, чтобы уходили. Мужчина постучал снова. Билли не обратил на него никакого внимания.

— Они что, не видят, что бар закрыт? — пожаловался он. — Убери свои деньги, Мэтт. Мы закрыты, учетные книги тоже закрыты, это мое личное время.

Он поднял бокал к свету и посмотрел на него.

— Отличный цвет, — сказал он. — Она язвительна, наша Кэролин. Пьющий бурбон — это джентльмен, а пьющий скотч... — как она сказала про пьющего скотч?

— По-моему, лицемер.

— Но я исправил положение, верно? Кто пьет ирландское виски? Ирландец.

— Ты так и спросил.

— Как еще он может напиться, причем лучшим способом. Я напиваюсь только самым лучшим способом. О господи, Мэтт, это самые лучшие часы. Ты можешь пойти к этим своим Моррисси. Но это другое, твои личные часы после работы, понимаешь? Пустой бар, полумрак, музыка выключена, стулья подняты, остался только ты и один-два человека для компании, а для остального мира ты закрыт к чертовой матери. Здорово, правда?

— Неплохо.

— Нет, совсем неплохо.

Он снова налил мне выпить. А я не помнил, когда выпил предыдущую порцию.

— Знаешь, — сказал я, — моя проблема в том, что я не могу пойти домой.

— Прямо как у Томаса Вульфа: «Домой возврата нет». У каждого есть такая проблема.

— Нет, я о другом. Вместо дома мои ноги несут меня в бар. Я был сегодня в Бруклине, возвращался домой поздно, очень устал, спал на ходу, я уже было пошел к себе в гостиницу, но потом свернул и вместо этого пришел сюда. И даже прямо сейчас, когда уложил ее спать, Кэролин. Я еле выполз от нее, чуть не уснув в кресле, но вместо того чтобы пойти, как нормальному человеку, домой, я снова вернулся сюда, словно глупый, возвращающийся в гнездо голубь.

— Ты — ласточка, а это — твое Капистрано ^[25].

— Вот я кто? Я уже ни черта не понимаю, кто я такой.

— Чушь. Ты — человек, славный малый. Еще один сукин сын, который не хочет остаться в одиночестве, когда закроется священный наш кабак.

— Что? — Я засмеялся. — Так ты называешь это место? Священный кабак?

— Разве ты не знаешь эту песню?

— Какую песню?

— Песню Ван Ронка. «И вот ночи приспел конец...» — Он замолчал. — Черт, я не умею петь. Я даже не смогу правильно напеть мотив. «Последний звонок», Дейв Ван Ронк. Ты не знаешь эту песню?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь?

— Господи, ты должен это услышать. Ты должен послушать эту песню. Она о том, о чем мы говорили, да это почти национальный гимн. Пошли.

— Пошли зачем?

— Просто пошли, — ответил Билли.

Он положил сумку с логотипом авиакомпании «Пидмонт Эйрлайнс» на барную стойку, порылся за баром и вышел оттуда с двумя неоткрытыми бутылками. Одна оказалась ирландским «Джэймисон» двенадцатилетней выдержки, который он любил, а другая — «Джек Дэниелс».