Комната смеха - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 69

– Не знаю, почему нет, я рассказывала, но написать сама, видимо, забыла… там было много других, имеющих непосредственное отношение к делу подробностей… Так вот, когда я пришла в себя еще раз и поняла, что рядом никого нет, первое, что я обнаружила, что кляпа нет. Возможно, это была шапка этого негодяя, иначе зачем ему понадобилось бы вынимать кляп изо рта?

– Логично.

– Вы уже задали все свои вопросы?

– Нет, вот теперь я как раз подошел к самому главному. Скажите, Галя, вы часто смеетесь?

– Я? – удивилась она, и лицо ее на миг просветлело, на нем, словно цветок, распустилась улыбка. – До того как все это произошло, смеялась часто и много. Я вообще от природы хохотушка. Мне палец покажи, и я буду смеяться… так уж устроена…

– Вот теперь все. Больше не буду вас мучить вопросами.

– Но при чем здесь смех?

– Думаю, преступника спровоцировал именно ваш смех. Есть такие люди, которые не переносят смех, особенно женский… Быть может, поэтому он и заткнул вам рот…

– Да он своим кляпом чуть не разорвал мне его.

– Так я и думал. Я позвоню вам, если узнаю что-нибудь по вашему делу.

Гарманов ушел. Галина подошла к окну и какое-то время рассматривала летящие за стеклом снежинки. Приближалась зима, праздники, но ничего не радовало ее. Не хотелось шумного застолья, не хотелось вина, не хотелось торопливых и однообразных объятий женатых любовников, не хотелось даже подарков… Хотелось любви, душевного тепла, нежных и любящих губ одного-единственного мужчины, которого она пока не встретила.

Она вернулась в комнату, легла, укрылась теплым одеялом, закрыла глаза и уснула. Ей снился брюнет с синими глазами, который баюкал ее, как ребенка.

Скоро Новый год. Я купила коробку с красными елочными шарами, посыпанными блестками, Деда Мороза в бархатной шубке и большую золотую свечу. Я знаю, что ничего в нашей жизни не проходит бесследно, как знаю и то, что все в ней предопределено. Но только еще не решила для себя, хорошо это или плохо. Стоит ли напрягаться и переживать по всяким пустякам, если знать, что все равно от тебя ничего не зависит? Или все-таки зависит?

Вадим по-прежнему живет у меня. «Асфальтовые девушки» и сестры Майер, Тарасов и Герман Хлуднев – все осталось в прошлом, равно как и мои видения. Галина Вязьмина узнала в свидетельнице из репортажа с Озерковской набережной, где была убита Вера Кулик, женщину, которая брызнула ей в лицо из баллончика со слезоточивым газом и которая оказалась переодетым мужчиной. Позже экспертами была проведена сравнительная характеристика анализов, в том числе и спермы, взятой с трупов Басовой, Кулик, Савченко и у оставшихся в живых двух жертв насильника – у меня и Вязьминой, которая показала их полную идентичность. Это был один и тот же мужчина. Что касается личности мастера, изготавливающего ключи в районе Павелецкого вокзала, то им оказался двоюродный брат Германа Хлуднева, который подтвердил, что сам научил Германа делать копии ключей и неоднократно, если в том была необходимость, просил подменить его на рабочем месте. Оставалось только найти Германа. Но он исчез. В квартире, где он жил, обнаружили женское темное пальто, берет и те самые клипсы, на которые я обратила внимание, когда смотрела репортаж. Точнее, одну клипсу, потому что вторая хранилась у меня – я подобрала ее на лестничной клетке возле порога своей квартире в тот самый день, когда убили Анну Майер. Все совпало, Герман оказался убийцей «асфальтовых девушек» и Анны Майер. Правда ошеломила всех, кто знал его. Нашлись, конечно, люди, которые сразу стали вспоминать все то странное, что было в Германе, его повышенный интерес к женскому полу, пристрастие ко всякого рода замкам и ключам, легкие истерики, которые случались с ним, как правило, во время застолья, когда среди подвыпивших женщин он вдруг начинал краснеть и нести всякую околесицу, мог позволить себе какую-нибудь пошлую шутку, непристойность и даже проявить агрессию. Но все равно, представить себе Германа в роли убийцы никто до конца не мог. Он так и остался у всех в памяти как незаменимый и очень талантливый компьютерщик. Чтобы разыскать его или хотя бы приблизительно представить себе, где он может скрываться и у кого, была проведена определенная работа по розыску психиатра или психолога, к которому, по мнению Вадима (не без моей помощи, конечно), он мог обращаться в разные периоды своей жизни. И, как ни странно, эта женщина-психолог нашлась. Она почти десять лет проработала в «Центре кризисного консультирования», расположенном в двух шагах от дома, где жил Герман. Вот так и случилось, что все мои подсказки, основанные на видениях и догадках, реальным образом повлияли на ход расследования и поиск убийц – Тарасова и Хлуднева.

Суд над Тарасовым назначили на март. Вадим навещал его в СИЗО, при свидетелях вернул ему деньги и украшения, которые приносила мне на хранение Анна и из-за которых, получается, она так нелепо погибла. Но Алексей не взял их, попросил Вадима на эти деньги нанять ему хорошего адвоката и организовать похороны Эммы.

Здоровье мое пошло на поправку, я стала реже принимать красные таблетки. Раны затянулись, цвет лица изменился, стал розовым, теплым. Ко мне вернулся аппетит, я стала округляться. Словом, жизнь продолжалась.

Германа обнаружила дворничиха. Зашла в «колясочную» и увидела его висящим на трубе. Это случилось за один день до Нового года, и Вадим не знал, как рассказать об этом Валентине. С одной стороны, это бы ее успокоило, ведь смерть Германа означала конец истории, конец страхам. Но, с другой стороны, не хотелось омрачать этим известием приближение праздника. Валентина очень тщательно к нему готовилась, покупала подарки, украшала дом и казалась вполне счастливой. Вадим же, напротив, чувствовал себя ужасно. Так случилось, что, все еще продолжая жить с Валентиной, он начал встречаться с Лилей, своей бывшей женой. Устав скитаться по чужим углам и не чувствуя в себе силы и желания жениться второй раз, но уже на Валентине, он понял, что хочет одного – вернуться домой, к жене. Тем более что она тоже хотела этого, часто звонила, просила о встрече, говорила, что не может без него… Но вот как сказать об этом Валентине, не травмировав ее и без того травмированную психику, он не знал. Слишком уж далеко зашли их отношения. И теперь эти активные приготовления к Новому году. Конечно, Валентина и не представляет себе этот чудесный праздник без Вадима. А он, зная о том, что встретит его с женой (столик в ресторане был уже заказан, подарок Лиле – куплен), чувствовал себя по отношению к Валентине настоящим подлецом. Впору было встречать Новый год втроем…

Он ехал к Валентине и думал о том, в какой последовательности ему стоит сообщить ей две новости: самоубийство Германа и его, Вадима, решение вернуться к жене. В руках его был огромный букет белых ирисов – знак нежности и благодарности Валентине за все то, что было между ними в это тяжелое для них обоих время. Вадим поднялся на этаж, открыл дверь своим ключом, вошел в квартиру, и сердце его сразу же защемило от жалости и любви: в ноздри ударил запах хвои и мандаринов, непередаваемый аромат детства и чистоты. Сейчас в дверях появится тоненькая и хрупкая, как эти ирисы, Валентина и бросится ему на шею… Но, как ни странно, никто не появился и не бросился. Он позвал ее, но ответа не последовало. Прижимая к груди букет, он заглянул в комнату, включил свет и увидел наряженную елку, стол, накрытый белой скатертью, на нем – графин с водкой и тарелку с соленым огурцом. Рядом – большая коробка, обернутая синей блестящей фольгой и перевязанная белым бантом, и тут же – записка. «Вадим, привет! Это тебе. Подарок к Новому году. Целую, люблю. Валентина». Пожав плечами, он принялся открывать коробку, оказавшуюся на редкость легкой. Он был очень удивлен, когда на дне ее обнаружил еще одну записку. Это походило на какую-то детскую игру… Он развернул листок и прочел: «Вадим, я все знаю. Твои вещи сложены в чемодан и дожидаются тебя в спальне. Оставь ключи на столе, а цветы поставь в воду. Пожалуйста, хорошенько захлопни дверь. Валя».