Лагуна Ностра - читать онлайн книгу. Автор: Доминика Мюллер cтр.№ 22

«Гадзеттино» отражает изобретательную душу Венеции, присущую ей обманную философию, сказал бы Игорь. Что бы там такого ни натворил этот Волси-Бёрнс, что бы ни послужило поводом для его убийства, я согласна со своими дядюшками: своим хамством, своей грубостью он согрешил против Венеции, против ее добродушной манеры мириться с непорядком. Его плавающий в канале труп стал деталью композиции под названием «Венеция под угрозой», изображающей город, который бури и непогода научили всегда оставаться на плаву.

Поднимаясь наверх в халате, с развернутой «Гадзеттино» перед глазами, я натолкнулась на Альвизе, который, прыгая через две ступеньки, мчался исполнять свой долг. Благоухая «Мушуар де мсье», любимым ароматом нашего отца, он выглядел безупречно в своем темно-синем костюме и белоснежной сорочке, с шелковым трикотажным галстуком, любимым галстуком нашего отца, и я уткнулась носом ему в шею, чтобы поцеловать его. Несмотря на спешку, мы обменялись долгим, пахнущим чистотой поцелуем, и я поняла, что ему от меня никогда ничего не будет нужно, кроме этих мимолетных моментов возврата в детство. И я выронила газету, даже не подумав ее скомкать.

Профессор Корво приобрел свое звание вместе с бельэтажем исторического палаццо на Большом канале. Прежний жилец, умерший в возрасте ста лет, преподавал архитектуру, идя по стопам прославленного Паоло Скарпы, и этот Корво вместе с бронзовыми орнаментами, украшающими дом от входа до подвесных потолков, за баснословные деньги купил и словечко «professore», красующееся на узорчатой бронзе дверного звонка.

После недельной передышки в Лагуну вновь вернулись дождь, бора и всклокоченные облака. При таком ветре в каналы часто попадает мусор со свалки, и случается, что гондоле, курсирующей по Большому каналу между Сан-Тома и Сант’Анджело, приходится лавировать, чтобы не наткнуться на стиральную машину или велосипед. Кьяре понадобился весь ее авторитет, чтобы убедить Игоря, уже нависшего своим упитанным телом над бортом трагетто, не выуживать из воды деревянный табурет с продавленным плетеным сиденьем. Получив СМС-предупреждение о возможности нового подъема воды, она заставила всех нас надеть в андроне резиновые сапоги, раздала всем пакеты для туфель и проинструктировала, как себя вести.

Члены семейства Кампана в полном составе, включая Вини, были поименованы на тисненой карточке бристольского картона, приглашавшей их выпить по стаканчику в великолепном дворце Корво, и моя невестка в приколотой в андроне записке велела всем явиться в бельэтаж, чтобы перед отправлением пройти надлежащий досмотр. Можно было подумать, что мы собираемся наниматься в массовку на съемки «костюмной драмы». Из всего, чем славится не любимая ею Венеция, в которой Кьяра с психоаналитической чуткостью улавливает симптомы старческого слабоумия, ее внимание привлекает только искусство переодевания, этот особый талант, используемый шизофрениками для маскировки психического расстройства под красочными действами. Наша психотерапевтиня не допускает и мысли, что есть вещи, не поддающиеся психоаналитической дешифровке. А для таких, как мы, кто использует тайны подсознательного в качестве инструмента при работе со всякими темными материями, наличие в доме собственного психоаналитика — настоящее бедствие.

И вот наша процессия — впереди чета при всем параде, мы с Борисом за ними и Игорь с Виви в «коконе» в качестве замыкающего — потрусила к андрону профессора, где все мы стали дружно извиваться, освобождаясь от резиновых сапог, — все, кроме Игоря, забывшего мешок с туфлями в гондоле и навлекшего этим на себя неудовольствие Кьяры.

Этот Корво казался совсем потерянным в огромной свежеотреставрированной гостиной, уставленной зелеными комодами с грубым лаковым орнаментом, креслами с сиденьями, перетянутыми шнурками, зеркалами слишком тусклыми, чтобы быть подлинными, и портретами чужих предков. Когда Борису случается продать картину без предварительных многонедельных переговоров, чаще всего его клиентом оказывается простолюдин, решивший по дешевке купить себе галерею скверно написанных благородных предков. Корво оказался высоким человеком, с телосложением бывшего кетчиста и маленькими наманикюренными ручками с сосискообразными пальцами, унизанными тяжелыми перстнями с печатками. Крупное лицо с тяжелыми чертами, параллельные линии зачесанных от уха до уха жидких волос, два ослепительных ряда зубов, напоминающих клавиатуру клавесина. В этот вечер он был одет нарочито свободно: домашняя бархатная куртка и джинсы с заутюженной складкой, над ремнем которых, словно тесто из квашни, свешивалась жирная складка, — так одеваются богатые люди, когда хотят выглядеть непринужденно.

Указав пальцем на сиденья без шнурков, он пригласил нас сесть — всех, кроме Игоря, которого он попросил разуться, чтобы тот своими мокрыми сапогами не испортил ковер. Неловко чувствуя себя в парадных одеяниях, мы словно позировали для жанровой сцены, которую Корво, в пудреном парике, заказал какому-нибудь английскому художнику, например Хогарту ^[44] («Бедные родственники, пришедшие с визитом во дворец») или ироничному Цоффани ^[45] («Вскрытие завещания»). В том же порядке, какой мы соблюдали на улице, мы уселись рядышком на длинную скамью, о которой хозяин, назидательно потрясая указательным пальцем, поведал, что ее касалась задница одного из дожей Морозини. Ему не поверил даже ничего не смыслящий в этом Альвизе, замкнувшийся в задумчивом молчании, которым он обычно выражает свой скепсис по отношению к тем, кому не так-то просто открыто противоречить. Правда, когда Борис определил скамью как продукцию известной фирмы «Полиартс», специализирующейся на изготовлении мебели «под старину», Альвизе не преминул заметить профессору, что наш дядя ошибается в двенадцати случаях из десяти. Если его целью было заткнуть нас, ему это удалось. Кьяра просидела весь вечер, созерцая позолоту и сверкающие шелка со строгостью эксперта по «арте повера» ^[46] или специалистки по монохромным «прорезям» Лучо Фонтаны ^[47], не забывая при этом играть композиционную роль благородной дамы из рода Кампана, с которой следует считаться, если хочешь заручиться связями. Эта роль выражается обычно в медоточивых улыбках, которыми она время от времени одаривает окружающих, в том, как она берет кончиками пальцев канапе, неодобрительно взирая на избыток жира на нем, в особой манере промакивать легкими похлопываниями губы, а затем разглядывать на вышитой салфетке следы помады, в любезностях и советах, которыми перемежаются эти действия, и все это — в сочетании с уставленным на собеседника ястребиным взглядом. Если Корво хочет интегрироваться в венецианское общество, он должен прислушаться к ее наставлениям, процедила она с куртуазной злобой старых догаресс, одним взглядом устранявших неугодных кандидатов на местный трон. Венеция — город закоснелых привычек, тут надо соблюдать определенные меры предосторожности. «Фениче» — театр с очень плохой видимостью, туда следует ходить с биноклем. Гондолы — транспорт с непомерно высокими тарифами, ими следует пользоваться экономно. Дамаст — ткань с очень нежным рельефным узором, под нее следует подкладывать фланель. Архитектор Скарпа — создатель вечных ценностей, к ним следует относиться с благоговением. Корво — коллекционер с эклектичными вкусами, их следует уважать.