Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Бесчастная cтр.№ 15

— Не впаривай мне, Витёк! — возмутился Умник. — Харлам не закумаривает. Никогда. В его бизнесе башка ясная нужна.

— Всё одно он не в себе. Такой куш потерять! Весь базар стонет: чеки дорожают. Опять же опустили его. Такого крутого.

— Наш Самбэк покруче Харлама будет, у него фабрика, — заметил Умник.

— Харлам тоже щука шиберная, — заупрямился Витёк, — почти два центнера в год через себя пропускает. У него, говорят, сам Южанин в свояках ходит.

Видимо, Умник решил не ввязываться в бесполезный спор с подельником и Витёк, не дождавшись его реакции, снова сменил пластинку:

— Батыр дал маху, а мы тут дежурь сутками!

— В обнюшке небось был, вот и обложался, — предположил Умник.

— Не, он не нюхает, — возразил Витёк, — он смайликами балуется, витамином «Е».

— Добаловался гнида… Не удивлюсь, если Самбэк его уже подписал…

— Поделом ему… И чего мы тут торчим? Эта Кукла точняк на чьей-то хате скрывается… — затосковал Витёк и в который раз поменял объект сплетен: — Слышь, Умник… Мне один братан проболтался… Самбэк держал базар с Бригадиром, так тот сказал, что Марчелло дал наколку Харламу с расчётом. Хочет сам всеми нами заправлять.

— Кто? Марчелло? — вскинулся Умник. — Да какой из него Отец? Жидковат он в Отцах ходить. Он же прожженный жучара… Да и ни к чему ему с мелкотой возиться. Он по крупному гребёт, сливки снимает, а грязная работа не по его рангу.

— А ты что, видел его? Разве знаешь кто это такой? — съехидничал Витёк.

— Да кто ж его нам, обормотам, покажет? Он слишком высоко сидит… — обескуражено протянул Умник и, желая ускользнуть от дальнейших комментариев, желчно процедил: — Ты глянь, Витёк… Барбосы Харламовы сюда чешут…

— Ишь ты! Плывут фуфырями, джонки набекрень… И чего им неймётся? — подхватил Витёк и со смаком обложил конкурентов забористым матом.

— Пойдём отсюда, — недовольным голосом предложил Умник, — незачем тут разборки затевать. В машине отсидимся… Да и жрать уже охота. У тебя гребёнка с собой?

Ответ утонул в шуме удаляющихся шагов, но я услышала начало фразы:

— Ага. В машине…

Я осторожно закрыла балкон и поспешила к дверному глазку. Как бы мне не хотелось крепко подумать над всем услышанным, я должна была рассмотреть барбосов Харлама: врага надо знать в лицо! И я успела взглянуть на эти лица «в джонках», которые оказались кепками, напяленными на бритые головы. Ну и рожи! Просто хунвейбины в мацумотовках! А одеты и впрямь недёшево. Но изучить прикид братков я не успела.

Действие второе моего спектакля на лестничной площадке мало отличалось от первого: парни быстро поднялись на третий этаж к моей квартире и также скоро вернулись, позволив мне ещё разок взглянуть на их физиономии. Думаю, сегодняшних «знакомств» достаточно, чтобы узнать в толпе и «самбэковцев» и «харламовцев». Как и в предыдущем случае я переместилась к окну и проследила за уходом братков со двора.

Вот теперь можно всё обмозговать. Я уселась на диван, подобрала под себя ноги и углубилась в копошащиеся в голове мысли и догадки.

Значит крутой «фабрикант» Самбэк дал мне особую кликуху и в мире наркобизнеса появилась «чёртова кукла», она же бешеная волчица и сумасшедшая баба? И он имеет на меня свои виды… Интересно: какие? Интуиция подсказывала, что мне они не понравятся… Одно хорошо: сразу меня не убьют! И может быть не станут насиловать… Позволят ещё немного помучиться на белом свете… Ладно, об этом лучше не задумываться, тут уж как Бог даст, как судьба выведет… А вот до Марчелло стоит докопаться.

Сдаётся мне, что это Марк Челноков — уж очень созвучно это имя с кликухой «жучары», претендующего на господство в наркомафии и статус «Отца». Да и кто ещё имел возможность сфотографировать меня, заведомо уверенный, что я та самая Кукла? Только он. Фотография у него появилась сегодня, после моего посещения управления… Когда же меня сфотили? И кто? Скорее всего на выходе от него — тогда уже точно было известно, что я — это я. И я была достаточно заморочена, чтобы не заметить, как меня фотографируют… Хоть на сотик, хоть камерой… Да. Марчелло — это Челноков! Больше некому.

Странно, почему меня не скрутили в бараний рог прямо там? А какой смысл? Он же не дурак действовать противозаконно у себя в конторе! Предъявить мне ему нечего, я чиста. Да и потом Челноков понял, что я крепкий орешек, а сумку с героином надо найти… Последить за мной, узнать, где я её спрятала. Да и вообще он из тех, кто привык загребать жар чужими руками… И всё-таки: почему братки не подстерегли меня возле управления? Или в сквере, пока я обзванивала близких? Чего выжидали? Хотели поймать с поличным, то бишь с сумкой? А может они пасли меня, но я удачно сменила имидж и спутала им все карты? И теперь им зачем-то нужна гребёнка… Какая гребёнка?!

Стоп! Кажется у меня начинает ехать крыша. Пора подкрепиться кофейком…

Сварив себе крепкий кофе, я с размягчёнными мозгами и в растрёпанных чувствах пристроилась у окна — и увидела тётю Мусю, а рядом с ней… того самого мужика, на которого пришлось натравить Катюшкиного Джека.

Он возвышался над моей отнюдь не малорослой соседкой и о чём-то с ней договаривался. Марья Игнатьевна внимательно его слушала, но вот он сунул ей в руки клочок бумаги и отправился восвояси. А моя опекунша кинула удивлённый взгляд на свой балкон — должно быть пыталась припомнить: когда это она вывесила на проветривание плед? — и медленно побрела к дому. Я отошла от окна и скрылась в спальне: мало ли кто за ней увяжется? Она ведь у нас такая общительная!

Громко хлопнула входная дверь и я насторожилась: с кем это она разговаривает? Навострив уши, я услышала, как тётя Муся отчитывает моего кота:

— Ну и где тебя носит, паршивец? Опять репьёв насшибал? По кустам шманал, небось? Тебе что дворовых кошек мало? Дождёшься ты у меня! Вот отнесу тебя к ветеринару — пускай кастрирует! Может, хоть тогда угомонишься…

Да, Тихон! Это серьёзная угроза! Похоже, мы с тобой на пару рискуем нарваться на суровые меры воспитания: тебя кастрируют, меня линчуют. А всё потому, что непутёвые мы… Я покинула убежище и потопала в кухню. Соседка разгружала сумку, а кот, вместо того, чтобы с радостным мяуканьем кинуться мне в ноги, равнодушно глянул на меня и растянулся под окном. И ты, Брут? Не хочешь с наркокурьером знаться? Все против меня…

Тётя Муся повернулась ко мне и улыбнулась:

— Подремала, детка? А я вот тут… управляюсь. Всё, что ты просила, принесла. Кроме грима. Зато сообразила купить тебе колготки и лёгонький джемперок. Твоя блузочка слишком тонкая, а ещё прохладно. Сейчас разберу продукты и всё отдам.

— Не торопитесь, Марья Игнатьевна. Лучше расскажите: чего тот следак от вас хотел?

— Знамо чего: чтобы я позвонила ему, когда ты появишься. Телефончик свой дал. Я, само собой, обещала уважить. А чего ж не обещать? — она хмыкнула. — Пускай надеется… А плед на балконе откуда взялся? Ты вывесила?