Шанхайский синдром - читать онлайн книгу. Автор: Цю Сяолун cтр.№ 28

«Лапша быстрого приготовления «Шеф Кан»!» – стоя над плитой, он вспомнил рекламный слоган. Да, наверное, растворимая лапша в пластиковых мисочках – удобный выход из положения. Чэнь рассеянно убрал баночку с горчицей на место. Нет, постоянно покупать готовую лапшу он не может – он получает слишком мало. После того как старший инспектор Чэнь одолжил деньги своему другу, Лу Иностранцу, он вынужден был вести жизнь, похожую на жизнь Лэй Фэна в начале шестидесятых годов.

Как старший инспектор, он получал пятьсот шестьдесят юаней в месяц плюс многочисленные доплаты под теми или иными названиями – еще двести пятьдесят юаней. За квартиру он платил на удивление мало. Вместе с коммунальными платежами на все про все уходило меньше ста юаней. Зато на еду уходила половина всех заработанных денег. Будучи холостяком, Чэнь нечасто готовил дома; питался в столовой управления.

В последние несколько лет существенную помощь ему оказывали гонорары за переводы, но в данный момент он как раз ни над чем не работал. С тех пор как он начал заниматься делом Гуань, на переводы не хватало ни времени, ни сил – и даже интерес к подобной работе пропал. Бессмысленное какое-то дело; ничего не получается – не то что в тех детективах, которые он переводил с английского. И все-таки хотя бы еще один аванс получить вполне реально. Можно пообещать редактору, что к октябрю он представит рукопись. Кстати, это и его самого дисциплинирует, подтянет.

Однако звонить редактору Чэнь не стал. Усевшись за стол и сдвинув пустую миску в сторону, он принялся набрасывать на листке бумаги все, что ему до сих пор удалось выяснить по делу. Скоро листок заполнился отрывочными записями, которые он собирал и хранил всю неделю, не разбирая и толком не понимая, куда они могут его привести. В конце концов, раздосадованный, он порвал бумажку на мелкие клочья. Может быть, Юй прав и они столкнулись с типичным висяком. В управлении таких нераскрытых убийств, совершенных на сексуальной почве, скопилось предостаточно.

Чэнь понимал, что заснуть не удастся. Он часто страдал бессонницей. Бывало, скапливалось много неприятных мелочей. Отказались печатать стихотворение без объяснения причин; злобная тетка обругала в автобусе; никак не мог найти новую рубашку. Сегодня заснуть ему не давало дело Гуань.

Ночь выдалась долгой.

Какие мысли приходили в голову Гуань в такие же долгие ночи? Чэнь вспомнил стихотворение поэта Ван Чжанлина эпохи Тан:

Чэнь живо представил, как Гуань возвращается к себе в общежитие. Осторожно идет по коридору, освещая дорогу лучом фонарика. На закопченных стенах пляшут тени… Потом она одна ворочается на своей жесткой, холодной постели. Возможно, Гуань тоже задумывалась о цене, которую она заплатила за славу.

В чем разница?

Тысячу лет назад, в эпоху Тан, девушка горевала потому, что услала любимого на поиски славы. В девяностых годах XX века Гуань мучилась из-за того, что сама постоянно была занята поисками славы.

А как же он, старший инспектор Чэнь?

Он ощутил горечь во рту.

Около двух часов ночи, пребывая в зыбком состоянии между сном и явью, Чэнь вдруг почувствовал, что снова проголодался. Он вспомнил черствую недоеденную булочку на подоконнике.

По аналогии с булочкой он вдруг вспомнил и кое-что другое.

Икра!

Чэнь пробовал икру лишь один раз в жизни. Несколько лет назад, в Клубе интернациональной дружбы в Пекине, куда в то время допускались только иностранцы. Он пришел туда вместе с одним подвыпившим профессором-англичанином, который настоял на том, что угостит его икрой. До того Чэнь читал об этом деликатесе только в русских романах. Откровенно говоря, икра не очень ему понравилась, зато потом можно было похвастаться Лу Иностранцу, в чьем мнении он немного возвысился.

Времена меняются. Сегодня в Клуб интернациональной дружбы может прийти любой. В нескольких новых роскошных отелях также подают икру. Должно быть, Гуань побывала в одном из таких отелей, хотя немногие могли себе позволить заказать икру – по крайней мере, именно в ту ночь.

Выяснить это будет нетрудно.

Чэнь нацарапал слово «икра» на спичечном коробке. Теперь можно и поспать.

Утро пятницы выдалось влажным.

Следователь Юй спал плохо; полночи он ворочался и метался в постели. В результате утром он чувствовал себя разбитым, хуже, чем накануне вечером. В голове вертелись обрывки полузабытых снов.

Пэйцинь встревожилась. Она приготовила ему на завтрак его любимые танъюань – шарики из клейкого риса – и села напротив. Юй позавтракал молча.

Наконец, увидев, что муж собирается уходить на работу, Пэйцинь не выдержала:

– Гуанмин, ты себя сжигаешь.

– Да нет, просто не выспался, – ответил Юй. – Не волнуйся за меня.

Войдя в зал заседаний, Юй почувствовал, как им снова овладевает беспокойство. По предложению комиссара Чжана им предстояло обсудить, как продвигается расследование.

Прошла неделя с тех пор, как была создана особая следственная бригада. Несмотря на трескучие призывы начальства, они почти не продвинулись вперед. Следователь Юй работал с утра до ночи, без конца звонил по телефону, допрашивал огромное количество людей, обсуждая все возникающие версии со старшим инспектором Чэнем. Иногда он являлся с рапортом и к комиссару Чжану. И все же никаких заметных достижений не было. В обыденной практике, если за неделю расследования не удавалось обнаружить ни одной зацепки, можно было спокойно зачислять дело в разряд «нераскрытых». Юй знал это по опыту. Иными словами, настало время приостанавливать расследование и сдавать дело в архив.

Такое в истории управления случалось не в первый раз – и не в последний.

Юй сидел у окна и курил. Его взору открывались улицы Шанхая, серые и черные черепичные крыши домов. Вдали из труб поднимались уютные струйки белого дыма. Как выросла преступность! Вот и в сегодняшней сводке сообщается о нескольких ограблениях – каждое на более крупную сумму, чем предыдущее, – и о нескольких изнасилованиях. И это только за одну вчерашнюю ночь. Кроме того, несколько женщин задержано за нелегальное занятие проституцией – причем в районах, которые считаются спокойными.

Поскольку в других подразделениях не хватало личного состава, ряду подобных дел присваивали гриф «особое» и передавали их бригаде, но и эти дела находились не в лучшем состоянии. После медового месяца вернулся Цин Сяотун, но на лице его блуждал такой мечтательный взгляд… Сразу становилось ясно: душа его и разум пребывают очень далеко от работы. А Лю Лунсян еще не оправился после травмы. Поскольку у старшего инспектора Чэня много времени отнимали собрания и другая общественная работа, следователю Юю пришлось взять на себя ответственность за работу отдела.