Шерлок Холмс и узы крови - читать онлайн книгу. Автор: Фред Томас Саберхаген cтр.№ 19

— Всего лишь смутную фигуру, — задыхаясь, с трудом вымолвил я. — Но Холмс исчез вместе с ней.

Армстронг кивнул:

— Это очень похоже на то, что я видел. Они двигались в том направлении. По-моему, действовал не один человек, их было больше, как вы думаете? Похитить Шерлока Холмса подобным образом!

Я пробормотал что-то невнятное.

Обмениваясь этими краткими замечаниями, мы устало тащились в гору. Спустя минуту-другую мы с Армстронгом уже были на террасе, где царили хаос и смятение. Осознав, что при данных обстоятельствах ничего нельзя сделать без света, я вернулся в библиотеку через разбитую стеклянную дверь и сразу же пошёл зажигать электрическую люстру.

В доме было слышно, как слуги стучат кулаками в обе запертые двери библиотеки и умоляют ответить, всё ли в порядке, хотя ясно было, что это не так.

И снова, как и при предыдущей попытке, мне мешала добраться до выключателя опрокинутая мебель.

Когда в библиотеке наконец зажглась люстра, мать Луизы, сидевшая у круглого стола на одном из немногих стульев, которые остались стоять на месте, вздрогнула. Цветы, приколотые к её нарядному платью, были измяты. Миссис Алтамонт начала причитать о новой потере. На террасе рыдала Сара Керкалди.

Между тем отец и жених Луизы Алтамонт последовали за мной в дом. Оба они были радостно взволнованы и потрясены. Однако, как вскоре выяснилось, ликовали они по разным причинам.

Первым со мной заговорил Алтамонт.

— Она возвратилась… Я дотронулся до неё, Уотсон. Дважды дотронулся до её руки. — Протягивая ко мне дрожащие пальцы, отец Луизы, заикаясь, рассказывал, как держал дочь за руку и был так близко, что смог разглядеть её в темноте. Они обменялись несколькими словами, по которым узнали друг друга. — Она возвратилась! — повторял он в восторге.

Мы раздвинули портьеры на всех окнах и стеклянных дверях, так что электрический свет теперь ярко освещал террасу. Попросив Ребекку Алтамонт, лицо которой было очень бледным, распорядиться, чтобы принесли мою сумку с медицинскими инструментами, я вышел на террасу. Меня особенно беспокоил Абрахам Керкалди. Он всё ещё лежал там, где упал. Его сестра, причитавшая над ним, положила себе на колени окровавленную голову юноши.

У четы старших Алтамонтов и у Мартина Армстронга были царапины от разбитого стекла и небольшие ушибы вследствие того, что все налетали друг на друга в темноте, однако эти мелкие травмы не требовали немедленного внимания. Поспешив к раненому юноше, я склонился над ним и осмотрел при ярком свете электрической люстры в библиотеке. Сразу же выяснилось, что у юного Керкалди сильно разодрана кожа на голове и почти наверняка имеется серьёзная травма черепа. Похоже было, что Абрахаму нанесли сильный удар каким-то острым и тяжёлым оружием. Как обычно при серьёзной рваной ране на голове, было сильное кровотечение, но несчастный пока что дышал.

Пока я осматривал молодого человека, кто-то — наверно, Армстронг — наконец-то отпер двери библиотеки, впустив слуг. Ворвавшись в комнату с фонарями и импровизированным оружием, они накинулись на него с расспросами, всё ли в порядке с хозяином и хозяйкой.

Алтамонт сообщил слугам радостную новость:

— Она пришла к нам! К своим старым родителям! А я-то ещё сомневался! Но больше никаких сомнений!

Он подошёл утешить жену, которая не столько радовалась появлению Луизы, сколько горевала об её исчезновении.

Я озирался в этой суете, и сердце моё сжималось, оттого что Шерлока Холмса всё ещё не было видно.

Один из слуг принёс мою сумку. Я сделал всё возможное, чтобы остановить кровотечение из раны на голове Керкалди, пока что больше ничего нельзя было предпринять. Затем я спустился в сад и несколько раз выкрикнул имя Холмса, однако ответа не последовало.

Теперь у меня появилось время, чтобы поискать в библиотеке. Быть может, Луиза что-то обронила, оставив реальные следы своего пребывания в доме? Но в общей суматохе и беспорядке я ничего не смог найти.

В тот момент меня огорчило, что никого не встревожило исчезновение Холмса, хотя тут не было ничего удивительного при данных обстоятельствах: ведь только что совершилось чудо и разыгралась новая трагедия. По-видимому, все решили, что он отправился в погоню за каким-то незваным гостем.

Хотя я был уверен, что мой друг попал в беду, меня ещё не покидала надежда на его скорое возвращение. И тем не менее моя тревога всё возрастала.

А пока что я занялся мелкими травмами, оказывая пострадавшим профессиональную помощь. В перерывах я выходил из дома и прислушивался, вглядываясь в темноту при свете электрического фонарика, но ничто не позволяло надеяться на успешные поиски.

Крики матери Луизы сменились теперь усталыми стонами. Миссис Алтамонт была безутешна. Она тихонько причитала, снова и снова сетуя на то, что Луиза была здесь, совсем рядом, а потом её снова увлекли куда-то.

Миссис Алтамонт, надеясь привлечь дочь обратно, попросила потушить электрический свет. Конечно, ей было в этом отказано, и я использовал свой авторитет врача, чтобы слуги мне подчинились. Между тем Ребекка Алтамонт пыталась утешить мать, подавляя собственные рыдания.

Отец Луизы, до глубины души потрясённый чудом, сочувствовал горю жены, но главным объектом его внимания была не она. Эмброуз Алтамонт ходил из дома в сад и обратно, с террасы в библиотеку, высматривая свою дочь. Наконец Алтамонт вошёл в дом, опустился в кресло, повёрнутое боком к столу, и уставился в пространство. Сидя с приоткрытым ртом и отсутствующим видом, он не замечал, что его рука, пораненная разбитым стеклом, всё ещё кровоточит. Слуге, который подошёл помочь, он рассеянно приказал уйти. Кровь продолжала капать на ковёр.

Я приблизился к хозяину дома в качестве врача, и мне вскоре удалось перебинтовать ему руку. Но всё же Алтамонт, не противясь моим манипуляциям, едва ли сознавал, что ранен. Постепенно до меня дошло, что этот человек пережил что-то вроде перехода в другую веру в минуты, последовавшие за появлением его дочери. Лицо, плечи, руки, до которых он дотронулся, — всё это несомненно принадлежало его маленькой девочке.

Когда я завязал узел, закрепивший бинт на его руке, Алтамонт вышел из экстатического транса и осознал, кто я такой и что тут делаю. Он помрачнел.

— Я был неправ, Уотсон, я глубоко заблуждался. О, прости меня, Луиза! Благословенные духи простят меня, я знаю, что простят!

— Благословенные духи? — повторил я глухо.

Мартин Армстронг, рухнувший в кресло поблизости от нас, также пребывал в радостном настроении, но, слушая отца Луизы, качал головой, явно выражая несогласие.

— Нет, — вклинился он в разговор. — Нет, сэр, вы не понимаете. О, она вернулась, она действительно вернулась! Но благословенные духи тут совершенно ни при чём!

Однако отец проигнорировал это замечание и, внезапно вскочив с кресла, начал хватать за руку то меня, то Армстронга, плача от радости и не переставая изумляться.