Смертельные послания - читать онлайн книгу. Автор: Джон Г. Мэтьюз cтр.№ 77

Очевидно, Анна надела платье после ее ухода и любовалась собой, представляя себя на балу у Хэмпденов, пока не наступил последний миг ее жизни.

Итак, Потрошитель все-таки вернулся за одной из девушек их коммуны. Финли и детектив Ардженти успокаивали их, говоря, что такое невозможно, но они ошиблись.

Элли хотела было бежать домой, чтобы увидеть все собственными глазами. Она положила руку на плечо Сары и слегка подтолкнула ее, но та стояла, словно вкопанная. Девочка с ужасом смотрела в сторону дома и явно не хотела возвращаться туда. Шон снова заплакал, словно почувствовал, как напряглось тело матери.

Затем мисс Каллен пронзила мысль о зеленом платье. Может быть, убийца ожидал, что оно будет на ней? Целью нападения вполне могла быть именно она.

Ей было необходимо время, чтобы собраться с мыслями. Элли обняла Сару, стараясь успокоить ее, и они двинулись по переулку в сторону от дома.

Привычный ритм жизни в доме Ардженти снова был нарушен. Звон посуды из кухни, где София готовила ужин, доносился нерегулярно, с перерывами, как будто она время от времени о чем-то задумывалась. Игра у Марко и Паскаля не клеилась, Ориана то и дело брала фальшивые ноты в «Героическом полонезе» Шопена, и ей пришлось три раза начинать заново – хотя Ардженти знал, что дочь довольно хорошо знает это произведение. Он ничего не сказал дома о событиях прошедшего дня, но его близкие словно чувствовали: что-то произошло.

Разве он не улыбался в нужные моменты? Не обнимал Марко и Паскаля, когда пришел с работы? Неужели так заметно, что он чувствует себя совершенно опустошенным?

Та же атмосфера сохранялась и во время ужина. В конце концов София не выдержала и осмелилась задать мужу вопрос:

– У тебя на работе все в порядке?

– Произошли небольшие изменения, больше ничего. – Он поморщился. – Мне придется свыкнуться с ними.

Миссис Ардженти чувствовала, что это беспокоит его больше, чем он хочет показать, но решила подождать с расспросами.

Но после ужина, когда дети легли спать, она вернулась к этой теме:

– Так что за изменения? Не хочешь рассказать? Или отложим разговор до завтрашнего вечера?

До завтрашнего вечера? Соблазн отложить беседу был велик. До завтрашнего вечера, до следующей недели, а еще лучше вообще никогда не говорить об этом. Но тогда другая тайна, которой он никогда не делился с Софией, будет тяготить его еще больше – после того, что произошло с Джеймсоном.

Джозеф отпил глоток вина, перевел дух и рассказал об отстранении его от следствия по делу Потрошителя и о том, что послужило этому причиной.

Некоторое время его жена молчала.

– Как, по-твоему, они узнали о прошлом Джеймсона? – спросила она наконец. – Ты же говорил, что вы были одни, когда он рассказывал о себе.

– Я думаю, кто-то находился за стеклянным экраном и подслушивал нас.

– Кто это мог быть?

– Не знаю. Можно было бы предположить, что Джон Уэлан. Он принимал участие в первой части допроса – вел протокол. Но он никогда не пошел бы на такое. Я подозреваю, что это кто-то связанный с Маккласки. Тот не скрывал недовольства по поводу того, что мне поручили дело Потрошителя вместо него.

– И теперь он снова ведет это расследование?

– Да. По крайней мере временно, пока не назначат кого-то другого.

Детектив не сказал, что Маккласки может растянуть это «временно» на месяцы. Было мало шансов, что кто-то еще будет назначен вовремя, чтобы успеть спасти Джеймсона от виселицы.

– Как назло, едва я убедился в невиновности Финли, и у меня тут же оказались связанными руки! Получается, я подвел его в тот самый момент, когда он больше всего нуждался в моей помощи.

София тоже пригубила бокал с вином.

– Но ведь ты сделал все возможное. И, может быть, даже проявлял чрезмерное рвение, по мнению некоторых на Малберри-стрит. Не потому ли тебя отстранили от расследования? – задумалась она.

Немного поразмыслив, Джозеф кивнул:

– Да. Пожалуй, ты права. Но все же Финли наверняка считает меня предателем. Он доверился мне, обнажил душу, а на следующий день полмира узнает о его откровениях. И если бы только это! Теперь его шансы попасть на виселицу велики как никогда.

– Неужели все так плохо?

– Хуже некуда. Большинство улик против него являются косвенными, но из них складывается весьма зловещая картина. И с учетом отсутствия у него алиби и наличия свидетеля-полицейского вердикт жюри присяжных вполне предсказуем.

Возникла пауза.

– Ты знаешь, – сказал Ардженти, – удивительное дело: я все время думал, какие мы с Финли разные люди, но сейчас мне кажется, что у нас много общего.

София нахмурила брови:

– В каком смысле?

После того как детектив столько лет хранил от супруги тайну, раскрывать ее теперь – вот так, сразу, – было страшно. Что же делать? Хранить ее еще неделю, еще месяц, еще несколько лет? Он взъерошил рукой волосы, почти физически ощущая тяжесть принимаемого им решения.

– Желание Финли помогать Элли в первую очередь связано с судьбой его матери. Он испытывал угрызения совести, поскольку ему казалось, будто он бросил ее в беде, и пытался компенсировать это заботой о других, – объяснил Ардженти и тяжело вздохнул. – И я испытываю такие же угрызения совести по отношению к своей сестре, Марелле.

– Марелла? Но прошло уже столько лет, Джозеф… – София покачала головой. – И почему ты должен чувствовать ответственность за небрежность какого-то кучера?

– Эту историю моя мать придумала для друзей и соседей, будто Марелла попала под конную повозку по пути домой после шоу на Бродвее. Ее дочь, прекрасная танцовщица, погибла в расцвете лет. И я верил этому на протяжении многих лет. – Ардженти опять вздохнул. – В действительности Марелла была проституткой и покончила с собой, повесившись в тюремной камере.

Последовало молчание.

– Твоя мать знала, что она была проституткой, до того как это случилось? – осторожно спросила София.

– Только последние несколько месяцев ее жизни, когда уже стало невозможно скрывать синяки, которые ставил ей сутенер. Сестра продолжала делать вид, будто она зарабатывает на жизнь танцами. Она хотела, чтобы мать гордилась ею, и знала, что та никогда не примирится с ее подлинной профессией. Работая в департаменте полиции, я довольно скоро узнал правду, но обещал Марелле хранить ее тайну, – детектив беспомощно пожал плечами. – Дело в том, что мать так и не простила мне, что я так долго скрывал от нее правду. Она считала, что, если бы я рассказал ей об этом раньше, мы могли бы спасти Мареллу. Поэтому и возлагала на меня часть вины за ее смерть. И, возможно, мать была права – хотя и не в том смысле, в каком она это понимала.

София молча кивнула. Ей было ясно, что мужу нужно выговориться, облегчить душу. Он выпил еще вина.