Черная часовня - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Нелсон Дуглас cтр.№ 32

– Меня вполне устраивает Пинк, – упрямо возразила она вопреки моим щедрым похвалам. – Но вы можете звать меня Элизабет, раз уж по-другому никак.

Если честно, мне было не по себе от мысли, что придется называть девушку именем всеми почитаемой английской королевы-девственницы, но выбирать не приходилось.

Я вспомнила замечание Ирен о том, что прозвище Пинк – единственная правдивая вещь, которую девушка рассказала нам о себе. Интересно, имя Элизабет – тоже правда или еще одна ложь?

Я не могла понять, почему Ирен включает в наш круг эту особу – не более чем свидетеля, да еще и предлагает называть друг друга по имени! Да, история детства Пинк печальна, но не оправдывает ее нынешнего распутного образа жизни. Меня беспокоило, что американское происхождение двух женщин создает спонтанное и неверное ощущение близости между ними. Однако я понимала, что Ирен не настолько слепо очарована девушкой, и это немного успокаивало меня.

Еще больше подняло мне настроение, что мы вскорости оставили Элизабет, Берти и Джека-потрошителя в Париже и вернулись в нашу спокойную деревушку Нёйи-сюр-Сен.

Мы легли спать поздно, как и всегда в последнее время, а когда я проснулась, за окном уже вовсю пели птицы.

Лежа в постели, я смотрела, как по широким половицам ползет солнечный луч. Я не ленива, но этим утром решила вовсю насладиться преимуществами жизни в деревне, вдалеке от города со всеми его грехами.

Даже присутствие Люцифера, растянувшегося у стены и наблюдающего за игрой света на половицах, не могло испортить мне настроения.

Внезапно огромный пушистый кот прыгнул вперед и зажал что-то промеж лап. Пылинку? Солнечный лучик? Или какое-то насекомое, видимое только его хищному глазу? Если так, то Люцифер мог делать с добычей все, что пожелает. Чем меньше у меня на полу всякой гадости, тем лучше.

Однако мысль о паразитах вернула меня туда, куда мне меньше всего хотелось бы возвращаться: обратно в дом свиданий, к ужасу странной спальни и пропитанным сыростью тайнам винного погреба.

Мне не верилось, что юная американская куртизанка случайно оказалась на месте убийства, несмотря на невинность ее платья и манер. Мне вспомнились два странных создания, которых мы видели в том доме, монахиня и невеста – совершенные образцы чистоты, идущие бок о бок и хихикающие. Меня пробила дрожь при мысли о том, как подобные заведения могут взять благую вещь и превратить ее в нечто извращенное. Разве возможно, чтобы девушка, крещенная именем Элизабет, теперь прозывалась Пинк? Это было совершенно непредставимо, поэтому, думаю, Ирен была права: самые невероятные вещи имеют дурную привычку оказываться правдой, включая, например, тот факт, что принц Уэльский является волокитой самого низкого пошиба.

Подобно любой доброй англичанке, я старалась видеть в тех, кто выше меня по положению, только хорошее и светлое. Теперь я узнала, что первый из моих соотечественников оказался худшим из них. Я не хотела размышлять об аморальной природе того, что происходило – или вот-вот должно было произойти – той ночью в заведении, но впервые посмотрела на Джека-потрошителя с иной точки зрения: совершив зло, он, возможно, предупредил зло иного рода.

Потом мои мысли, совсем как то насекомое, с которым до сих пор возился Люцифер, перескочили к единственному случаю, когда я сама оказалась в компрометирующем положении: наедине с Квентином Стенхоупом во время путешествия по железной дороге почти через всю Европу во Францию. Разумеется, ситуация была неподобающей, и все же я не могла противостоять восхитительному трепету, который вызывали во мне наши ежедневные разговоры и взаимные знаки внимания. Поистине мы начали хорошо узнавать друг друга, настолько хорошо, что расставание оказалось потрясением – по крайней мере, для меня. Я не осмеливаюсь даже надеяться, что человек, выполняющий секретное задание королевы в опасных краях на самой восточной окраине империи, будет скучать по обычной дочери приходского священника, которая недолгое время служила гувернанткой в доме его сестры.

Я села в постели, будто бы проснувшись от кошмарного сна. Годфри! Мои размышления о Квентине напомнили мне о дорогом и таком знакомом лице Годфри…

Он появился в нашей жизни, как вспышка молнии, ворвавшись в скромную квартирку, которую мы снимали в лондонском квартале Сефрен-Хилл. Тогда молодой Нортон прознал, что Ирен интересуется Бриллиантовым поясом Марии-Антуанетты, по слухам, оказавшимся у его покойного отца. Как неоднократно потом поступал Шерлок Холмс, Годфри обвинил примадонну в том, что она сует свой нос куда не следует. В тот раз Ирен реагировала на это обвинение ничуть не более утонченно, чем она сделала бы сейчас. В конце концов, она принимала заказы на частные расследования все то время, пока делала карьеру оперной певицы, и кто скажет наверняка, какое из этих занятий было основным?

Как бы то ни было, я подслушала яростную тираду Годфри в защиту чести его семьи и, главным образом, несправедливо оклеветанной матери. Немудрено, что он адвокат по призванию: Годфри особенно красноречив в гневе. И разумеется, не менее привлекателен.

Когда я отправилась (Ирен наверняка скажет, что это она послала меня) работать в Темпл в качестве машинистки, я узнала Годфри с другой стороны: он оказался внимательным и сдержанным джентльменом – человеком, которого любая женщина была бы счастлива назвать братом.

Да, братом, ведь Годфри адвокат, а я – всего лишь сирота, дочь приходского священника, и никогда не осмелилась бы представить его в иной роли. Должна признать: в тот момент, когда обстоятельства снова свели Годфри с Ирен для дальнейших поисков Бриллиантового пояса, я и не думала, что события будут развиваться с такой скоростью и что для моей подруги молодой адвокат станет более чем братом! Думаю, во всем виновато ее американское воспитание. Не имея возможности повлиять на ход событий, я была поражена тем, что их незапланированное путешествие в Париж в погоне за драгоценной реликвией настолько изменит равновесие сил в наших незамысловатых отношениях.

Я затрудняюсь сказать, когда это произошло, и даже – что именно произошло, но знаю, что к тому времени, как Шерлок Холмс стал преследовать Ирен по поручению короля Богемии, Годфри уже занимал надежное место в ее сердце. Они поженились и сбежали, а король и Шерлок Холмс так ничего и не узнали о бриллиантах.

Мне пришлось самой завершать все дела, связанные с квартирой на Сефрен-Хилл. Представьте мое удивление, когда во время моего визита к молодоженам в Нёйи – деревушке недалеко от Парижа, где они обосновались в целях избежать дальнейших преследований, – Нортоны принялись настаивать на том, чтобы я перебралась жить к ним. Я поначалу оказывалась, но они были непреклонны.

Я благодарна, что мне нашлось постоянное место в домашнем кругу Нортонов, даже если это и означает ссылку во Францию. Нет на свете создания более одинокого, чем осиротевшая старая дева, поэтому я прилагаю все усилия, чтобы оставаться полезной, подчас и вопреки пожеланиям хозяев. Уверена, немногие молодожены приютили бы в своем доме компаньонку, с которой они даже не состоят в родстве, но ни Ирен, ни Годфри не разу не дали мне повода почувствовать себя нежеланной гостьей.