Красный замок - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Нелсон Дуглас cтр.№ 79

– Так или иначе, – продолжил Квентин, – я не могу предложить столь строгую схему, как те, что ты… и Нелл выстроили для английской и французской столиц. – Он махнул рукой в перчатке над картой Праги. – Как Лондон, Париж и большинство крупных городов мира, Прага разделена пополам рекой. Однако, в отличие от более крупных мегаполисов, Прага не столь однородна. На левом берегу Влтавы расположены сравнительно небольшие Мала Страна и Пражский Град, в то время как в восточной и южной частях города районы более протяженные.

Мы смотрели на указанные участки и с умным видом кивали, соглашаясь с очевидными фактами.

– Убийства в Уайтчепеле, – объясняла Ирен, – ограничены небольшой территорией печально известного, но довольно маленького участка в пределах не менее печально известного лондонского Ист-Энда. В Париже убийца держался правого берега, но зато охватил весь город на этой стороне.

– Здесь он также не пересекает реку, – сказал Квентин, – только тут у нас не Сена, а Влтава. И места преступлений до сих пор были ограничены многолюдным районом в излучине реки, к северо-востоку от Йозефова квартала в Старом городе до ратуши и к юго-востоку от Старо-Новой синагоги до Национального музея. Улицы древние, узкие и грязные, и очень просто исчезнуть в них… и из них.

– Как в Уайтчепеле, – добавила я.

– Было ли какое-либо из тел перемещено с места убийства, после чего его нашли на другой улице? – спросила Ирен.

– Никто не интересовался этим, – сказал Квентин. – Конечно, трупы обнаружили сразу же: их оставили прямо на улице, как и в Лондоне. А почему ты спрашиваешь? В Париже было по-другому?

– Некоторые тела перевезли в парижский морг для опознания. Хотя уайтчепелские жертвы тоже вскоре нашли свой путь в городские покойницкие, морг Парижа является не только официальным хранилищем мертвых тел, но и достопримечательностью. Если в Париже кого-то убивают, труп обязательно предъявят общественности, хоть и анонимно. И пока одно тело пытались уберечь от подобной анонимной демонстрации, в известный парижский музей восковых фигур сознательно принесли другой труп, заменив им муляж в экспозиции.

– Смело! – заметил Квентин почти с восхищением. – Но знаешь, в Уайтчепеле жертвы тоже не избежали всеобщего обозрения, пусть и не в столь очевидной форме. Гражданские убийства – не моя сфера компетенции, но ведь жертвы были обнаружены чуть ли не сразу после убийств, на открытых местах, где о них могли споткнуться самые обычные жители Уайтчепела, чья работа начинается в предрассветные часы или далеко за полночь, верно?

– Именно, – вставила я, желая присоединиться к дискуссии. – Все решили, что женщины брошены там, где были убиты, но их вполне могли притащить из-за угла к более людному месту. На некоторых участках полицейский патруль проходит каждые несколько минут или хотя бы раз в полчаса.

Снова вступил Брэм Стокер, так как наши размышления наконец-то коснулись его области знаний:

– Вы хотите сказать, что Потрошитель тщательно выстраивает сцену, будь то на Ханбери-стрит или у подножия Эйфелевой башни в Париже? Но чтобы тело появилось при свете рампы в самом начале акта, потребуется не только режиссер.

Наступило молчание. Никто не думал о Потрошителе как о режиссере.

– Квентин, – наконец произнесла Ирен, – где были найдены тела в Праге?

Указательный палец Стенхоупа заплясал над пятью точками восточного берега Влтавы:

– Здесь, у Новой ратуши, и напротив по диагонали в дальнем северо-восточном углу Старого города.

Ирен схватила перо и телеграмму от Майкрофта Холмса с уже запачканным чернилами краем, а затем провела линию.

– И здесь, – продолжал Квентин, – на Староместской площади, и по диагонали вниз рядом с музеем.

– Это последовательность совершения преступлений?

– Да. – Стенхоуп смотрел на вторую темную черту, пересекавшую первую. Они сложились в предательскую букву «Х».

Как он и говорил, рисовать крестики на карте было проще простого. Но выстроить из них символ «Хи-Ро» оказалось труднее.

Ирен постучала ручкой по бумаге, оставляя россыпь черных точек:

– Как мы заметили, старинный Йозефов квартал во многом похож на Уайтчепел: древний клубок улиц, где ютятся бедняки и изгои. Духовный центр этого района – старое еврейское кладбище. Мы с Нелл и Годфри уже однажды посетили его не без пользы. Там мы и начнем поиски сегодня ночью.

– На кладбище? – недоверчиво уточнила я. – Что нам могут рассказать мертвецы?

– Люди постоянно ходят на это кладбище, оставляя записки на могиле рабби, – пояснила примадонна. – И в записках полно вопросов, мольбы и молитв.

– Вы говорите о раввине Лёве? – нетерпеливо перебил Брэм Стокер. – Известном пражском маге, который якобы создал Голема? Но вы же знаете, Ирен, эта история, как и большинство городских легенд, притянута за уши. Раввин умер за две сотни лет до того, как по городу начали блуждать слухи о Големе.

– За две сотни лет! – воскликнула я. – И когда же именно скончался раввин?

Ирен повернулась к Брэму Стокеру, который моментально заважничал, как счастливый школьник, которому удалось дать у доски правильный ответ.

Сначала он улыбнулся мне:

– Вы американка. Сто лет – целая эра для вашей молодой страны. Европа старше, и ее древние, глубокие корни уведут вас далеко на восток, если, конечно, вы сможете их найти. Когда умер раввин Лёв бен Бецалель? В самом начале семнадцатого века, и Старо-Новая синагога, где, как гласит легенда, был создан Голем, уже тогда существовала. Да, даже Новый город здесь дышит стариной. Прага овеяна одними из самых красивых легенд в мире, в том числе благодаря ее славе как центра средневековой алхимии. – Мистер Стокер пожал массивными плечами: – Некоторые легенды не такие милые, но мне они нравятся даже больше: превосходный источник сюжетов для моих историй.

– Расскажите нам какие-нибудь из них, – попросила Ирен, – пока не настало время отправляться в путь.

В свое время мне доводилось слушать нескольких высококлассных ораторов, включая Оскара Уальда и полковника Коди, но Брэм Стокер мог бы потягаться в искусстве рассказчика с кем угодно. Неудивительно, что своим магическим даром он смог развлечь пассажиров целого парохода во время пересечения Атлантики.

Мы устроились на диване и в креслах, собравшись пить чай, а мистер Стокер примостился на обитом гобеленом стуле. Рассказывая, он живо помогал себе активной жестикуляцией и мимикой, а порой даже вскакивал со стула, чтобы разыграть особенно волнующую сцену.

– Дела, которые нынче привели меня в Город сотни шпилей, весьма печальны, но я рад, что мне удалось познакомиться с богемской столицей, – начал он. – Прага известна не убийствами, а, скорее, своими тайнами и мистикой, обусловленной веками войн и религиозных конфликтов. Ирен, вы упоминали шаткое положение евреев в настоящее время и говорили, что они часто служат козлами отпущения в политических играх. Однако так было всегда и везде, и в Праге в том числе. Я говорю об отдаленных пятнадцатом-шестнадцатом веках, когда завоеватели с Запада соперничали с ожесточенными ударами Востока в заднюю дверь Европы. Османское царство крепко давило на ряд стран, которые позже образовали могучую Австро-Венгерскую империю. И религиозные различия для многих оказались смертельными. Стоило оказаться на неправильной стороне извечного треугольника католики – евреи – протестанты, и вас могли ждать пытки и мучительная смерть на костре.