Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Квентин, Энтони Баучер, Джонатан Стагге cтр.№ 70

На песке лежала девушка. В полной неподвижности, словно спала. Затмевая луч моего фонарика, розовая подсветка выделяла распростертую фигуру, напоминавшую тело усопшей, выставленное в церкви, на которое падали отсветы от оконных витражей.

И поза, приданная трупу, тоже выглядела нарочито набожной. Руки девушки сложили на груди так, будто она собиралась молиться. Глаза были закрыты. Юбку тщательно вытянули и разгладили, чтобы по возможности полностью прикрыть ноги. На ней был красный плащ, надетый поверх платья, и белый шарф, прикрывавший золотистого оттенка волосы.

Ее вид производил достаточно мрачное впечатление. Мне это стало ясно при первом же взгляде на лицо, привлекательное красотой черт классической скульптуры, которое всего несколько часов назад видел таким самоуверенным и полным жизни.

– Это Нелли Вуд, – произнес я вслух. – Нелли Вуд – гувернантка семейства Фэншоу.

– Ее щека! – Голос потрясенного Гилкрайста неожиданно громко прозвучал у самого моего уха. – Взгляните на ее щеку, Уэстлейк.

Я уже и сам, конечно, успел обратить на нее внимание, и именно отметина на щеке мертвой девушки свидетельствовала о безумном деянии.

Родинка, при жизни чуть портившая классическое совершенство лица Нелли Вуд, и сейчас четко выделялась на ее левой щеке. Но ужасала не сама по себе родинка, а то, что с ней сделали.

Вокруг нее на фоне восковой бледности кожи выделялся неровный алый круг, словно выведенный рукой умалишенного.

Я склонился, чтобы внимательнее рассмотреть этот яркий круг. Он был нанесен человеком, использовавшим либо губную помаду, либо краску.

На память пришло что-то из прочитанного в книгах. Эстер Принн, на груди которой была выведена алая буква А. Алый – тот цвет, который рьяные пуритане ассоциировали с пороком.

– Видели когда-нибудь нечто более жуткое? – снова прозвучал голос Гилкрайста. – Обратите внимание, он даже укрыл фонарь в расщелине скалы, чтобы свечу не задуло ветром! И оставил свет намеренно. Хотел, чтобы тело непременно нашли до того, как его смоет приливом.

– Как ее убили?

Барнс направил вниз луч своего карманного фонарика.

На первый взгляд лицо Нелли Вуд выглядело серьезным, но спокойным, как у спящей. Но теперь я заметил, что подобное впечатление создавалось только благодаря розовому сиянию китайского фонаря. На самом деле кожа уже успела посинеть. Приподняв веки, увидел, что глаза немного выкатились и остекленели.

Я раздвинул воротник красного плаща и увидел тонкий шнур от оконной шторы, плотно стянувший шею девушки.

– Задушена, – констатировал я и приподнял златовласую голову. На шее шнур связали крепким, грубым узлом.

– Должно быть, – предположил Гилкрайст, – он подкрался к ней сзади в темноте, накинул шнур на горло и задушил еще до того, как она начала сопротивляться.

– При ней нашли кошелек, – раздался хриплый, с типичным местным прононсом голос сержанта Барнса. – В нем осталась пара долларов. И кольцо на пальце выглядит дорогим, как мне кажется. Едва ли было ограбление.

– И никаких признаков попытки изнасилования, – сказал Гилкрайст. – Это не обычное убийство, Уэстлейк. Кажется, мы имеем дело с маньяком.

Все действительно указывало на такую вероятность.

Но я, знавший о Нелли Вуд гораздо больше Гилкрайста, подумал о напряженных отношениях, сложившихся в треугольнике, в который входила гувернантка и супруги Фэншоу. Не мог я не вспомнить и о любвеобильном Баке Валентайне, последовавшем с террасы вслед за Нелли Вуд, ушедшей, как оказалось, не только из гостиницы, но и из жизни. Пришел на память мистер Ашер, отвлекшийся от своей Библии, чтобы лишний раз оценить имбирно-карими глазками роскошные формы гувернантки.

Нельзя было исключать, что маньяк принадлежал к числу тех, кто подобно мне вносил мистеру Митчеллу еженедельную комплексную оплату.

Затем мысленно перешел к церковному погосту и другому фонарю (если этот не был тем же) у вскрытой могилы. Но здесь мои размышления зашли в тупик.

– Как давно, по вашему мнению, наступила смерть? – спросил я у Гилкрайста.

– Почти невозможно с точностью определить в условиях тумана и соленого морского воздуха.

– А который теперь час?

– Почти ровно час ночи, доктор Уэстлейк, – отозвался сержант Барнс.

Я произвел быстрый обратный отсчет времени.

– В таком случае это не могло произойти намного раньше, чем два часа назад. Я видел, как она выходила из гостиницы примерно в половине одиннадцатого.

– Вы ее видели? – удивленно спросил Гилкрайст.

– Да, и она сказала, что хочет перед сном подышать свежим воздухом, – я повернулся к Барнсу: – У меня есть кое-какая информация, сержант, которая может дать вам зацепку. Но учитывая, что сюда в любую минуту должен прибыть инспектор из Халинга, наверное, лучше будет дождаться его.

– Думаю, что так, сэр. – В голосе Барнса звучала некоторая растерянность. – Ведь прежде моя работа сводилась к тому, чтобы никто не ездил по городским улицам с превышением скорости, а местные мальчишки не купались голышом слишком близко к отелю. – Он смущенно рассмеялся. – Если разобраться, я совершенно не готов к исполнению обязанностей настоящего сыщика.

Потом мы все замолчали. Мне показалось, что сквозь шум моря и ветра до меня доносится женский плачущий голос.

– Что за женщина тут поблизости? – спросил я. – Или мне мерещится?

– Нет, вы не ошиблись, – пробормотал Барнс. – Это Мэгги Хиллман из гостиницы. Одна из официанток. Она ведь и обнаружила труп первой. Позвонила мне с поста береговой охраны, а теперь боится идти домой одна. Думаю, ей лучше тоже задержаться здесь до прибытия Суини.

Обуреваемому эмоциями, мне и в голову не пришло поинтересоваться, кто первым нашел тело. Мэгги Хиллман я, конечно же, знал. Это была одна из двух работниц отеля, обладавшая более запоминавшейся внешностью, чем ее подруга, которая подала нам с Дон ужин. Хрупкого сложения девица с мышиного оттенка волосами и с миленьким носиком, кончик которого начинал лосниться, когда его обладательница почему-либо волновалась.

Мой прежний опыт участия в расследованиях убийств привил мне привычное желание всегда быть в курсе событий. И хотя в этом случае официальной просьбы не поступало, я задал сержанту вопрос:

– Не будете возражать, если я поговорю с ней, Барнс?

– Валяйте. Быть может, вам удастся добиться от нее хоть какого-то толку. Уж точно больше, чем мне самому. Думаю, она побаивается, потому что я коп. Хотя доктор Гилкрайст, который лечил Мэгги сильный ожог ноги ядовитым плющом в прошлом июле и кого она, кажись, не должна опасаться, тоже не сумел разговорить ее.

Судя по доносившимся звукам, Мэгги Хиллман определенно находилась на грани нервного срыва. Я окликнул ее по имени и вышел из круга света, направившись туда, откуда слышались приглушенные рыдания.