Сингапурский квартет - читать онлайн книгу. Автор: Валериан Скворцов cтр.№ 74

— Мы ведь оба филиппинцы, Рутер, и давно знаем друг друга… Я для тебя сыграл бесплатно, — сказал он. — Вот если у джентльмена из Москвы найдется русская монетка…

У Бэзила имелась. Он всегда держал в кармане несколько старых сторублевиков. Шемякин протянул монету музыканту.

— И для нас найдется? — спросила Барбара.

Бэзил высыпал кругляки на скатерть.

— Мой гонорар, — сказал Рутер, отобрав несколько монет.

Он быстро прикончил баранину и, не ожидая десерта, поднялся из-за стола.

— Ну, друзья, мне пора… Задача третьего лишнего выполнена, приличия соблюдены… До встречи, Бэзил! До завтра, Барбара!

Он подмигнул с широкой, почти детской улыбкой, не вязавшейся с грубоватым лицом.

— Сейчас будет звонить из вестибюля в Манилу жене, — сказала Барбара. И почти без паузы спросила: — Скажи, Бэзил, ты действительно не из русской разведки? Я… я в том смысле, что работа есть работа и неважно, какая она. Мы же профи. Высшая моральная заповедь, я считаю, — это безупречная, красиво и технично выполненная работа… Тебе трудно говорить со мной, как с другом?

— Такие вопросы профи не задают.

— Считай, что я объяснилась тебе в любви.

«Господь, быть может, простит тебе эту ложь», — неуверенно подумал Бэзил.

— Нет, Барбара, я не работаю в разведке…

«Господь простит и эту ложь, если это ложь», — подумал он теперь о себе.

— Как же объяснить метаморфозу? До конца восьмидесятых ты работал в Бангкоке практикующим юристом, то есть имел лицензию частного детектива, на твоем счету три или четыре удачных охоты… Все знают, что это ты вытащил из Новой Зеландии двух фарангов, которые подорвались в Бангкоке на минах-ловушках перед сейфовой комнатой бриллиантовой гранильни и потом сбежали из тюремного госпиталя, хотя у каждого оставалось по одной ноге… Так ведь? Я знаю, что у тебя есть мать и русская жена, которую тебе сосватали из Австралии… Вы все имели французские паспорта. Свой ты получил при увольнении из Иностранного Легиона. И вот ты объявился в этих же краях как журналист с русским паспортом…

Удивляться осведомленности Барбары не приходилось: Чунг исправно пропахала всю имеющуюся здесь о нем информацию. Четверть века работы в этих краях — это именно четверть века. Вполне достаточно для того, чтобы отдельные этапы биографии Бэзила Шемякина оказались в досье, допустим, принадлежащем её «Стрейтс таймс».

— И все же я не агент неважно чего и кого, — сказал Бэзил. — Если хочешь, я наемник, и только. Как и ты, веду охоту за информацией, потом продаю мясо и шкуры. То есть, я не работаю в государственном или частном учреждении, я не продаю свое время, я продаю свой товар… А мои полномочия — вера в добро и род человеческий, даже в таких изверившихся в людях и самих себе представителей этого рода, как я и ты, Барбара.

— Мне кажется, я теперь понимаю, почему ты увез своих в Россию.

— Ты что, тоже собиралась уехать? Твой отец, наверное, из Америки?

— Нет. Одно время я всерьез подумывала переехать в Англию…

Глаза у неё вдруг сделались влажными.

Очень осторожно Бэзил спросил:

— Я сказал что-то не то?

— Ты, верно, хочешь, чтобы мы поехали к тебе?

Ее слова отозвались в нем тревожной и щемящей нотой.

— Нет, — произнес он. — Я ещё не думал об этом.

— Я подумала, — сказала Барбара. — Мы поедем ко мне.

В такси молчали.

Когда шины затарахтели по брусчатке Изумрудного холма, она сказала:

— Так хорошо, когда двое молчат…

— Спасибо, Барбара, за прекрасный вечер.

— Как это звучит по-русски?

Бэзил сказал. Она не повторила.

Ее дом сжимали старинные двухэтажки. Над дверью красноватая лампочка подсвечивала алтарь предкам. Сероватый дракончик — струйка фимиама пытался сорваться и улететь с дотлевавшей жертвенной палочки, вонзенной в горшочек с землей перед алтарем.

Ветер, продувавший улицу Изумрудного Хрома, — прохладный, пахнущий скошенной травой, совсем как где-нибудь в московском переулке июльской ночью, — перебирал космы воздушных корней баньянового дерева.

Барбара поцеловала его в губы.

— До свидания, Бэзил. Позвони на обратной остановке из Джакарты.

В обшарпанной кофейне «Стрэнда» он заказал чай. Пил безвкусную тепловатую жижу и заполнял дневничок. За соседним столом двое индусов, возле которых томился официант с бутылкой виски и ведерком льда на алюминиевом подносе, кричали, обсуждая цены на мануфактуру.

Бэзил жирно подчеркнул в блокноте названия «Голь и K°» и «Ли Хэ Пин», довольный, что сохранил их в памяти. Сделал пометку: «Поговорить с Севастьяновым».

Он долго не мог уснуть, вертелся на пластиковом матрасе. И вдруг, ни с того, ни с сего, понял задумку Ефима Шлайна.

Николас Боткин не зря говорил, что его формула выявления крота включает то, с чем редко работает чистая математика. Если пользоваться терминологией бывшего специального агента, в понятие пространства, из которого воруют информацию, следует непременно включать ещё и динамику существования этого пространства во времени… Другими словами, в затягивающейся охоте на предателя следует сознательно жертвовать какими-то секретами, чтобы скрыть от крота то, что уже выявлено. Грамотно просчитанная утечка достоверных данных в смеси с состряпанной фальшивкой должна придавать кроту уверенность в невыявляемости канала связи. Крота, считал Боткин, вообще не следует брать.

— Дайте шпиону достойно доработать! — орал Николас с кафедры. — В этом и заключается тайна великого многовекового опыта контрразведчиков в Интеллидженс сервис или такого же опыта, но измеряемого несколькими десятилетиями, молодой Шинбет, господа… Вообще не подходите к кроту вплотную. Лучше даже не знать, кто он такой, и смаковать подозрения… Ваша задача проще. Следует на полшага опережать крота с информацией, то есть поставлять её добровольно. Но это получится у вас только в том случае, если вы и ваши начальники будете готовы взвалить на себя ответственность за решение об утечке… Однако, ни вы, ни тем более ваши начальники, конечно, этого не сделаете!

Напрасно он так считал. Ефим Шлайн делал это. Ефим соразмерял скорость своей системы перехвата выкраденной информации со скоростью её передачи в Сингапур кротом из московского холдинга. Всякий пользующийся кодами, в том числе и электронными, отлично знает, что любой будет взломан, если у взломщика достаточно времени на соответствующую работу. Таким образом, победа или поражение зависят от скорости работы противников. У охотника на крота эта скорость зависит от двух величин: от быстроты перехвата и быстроты расшифровки. Это, говоря коммерческим языком, и есть маржа крота. Задача Ефима состояла в том, чтобы уменьшить маржу до такого уровня, когда московский крот почувствует — а он это непременно почувствует, — что его достают… Крот занервничает, наделает ошибок. Если не он, то помощники. После чего Ефим сядет ему на хвост и не отстанет…