Дочь палача и театр смерти - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Петч cтр.№ 104

Маркус и Мари…

И эти два имени, точно горн, зазвучали у него в голове. Мысли хлынули горным потоком, едва не сшибли со стула. Казалось, только ради этого озарения он и просидел здесь столько времени.

Маркус и Мари… Маркус и Мари… Маркус и Мари…

Симону вспомнились некоторые детали, замеченные за последние дни, и беспокойство его возросло. Он встал и, точно зверь в клетке, принялся мерить шагами комнату. Магдалена тихо посапывала и ворочалась во сне. Где-то в отдалении церковный колокол пробил двенадцать раз. Симон остановился, подсчитывая удары.

«Полночь, – подумал он. – Время духов, гномов и карликов… Я и сам едва не поверил в эти легенды!»

Симон вдруг насторожился. Он не припоминал, чтобы прежде колокол звонил в такое позднее время. Похоже, священник был еще на ногах. В эту ночь, принесшую деревне столько бед, его преподобие Тобиас Гереле припоминал жителям их прегрешения. Фронвизер подошел к окну, тихо приоткрыл ставни и посмотрел в сторону церкви, на колокольню, чей контур серым вырисовывался на фоне чернеющих гор. В доме священника еще горел свет.

И тогда Симон понял, что должен делать.

Священник!

Он нерешительно взглянул на Магдалену. Она крепко спала. Если разбудить ее сейчас, это вряд ли пойдет ей на пользу. С другой стороны, жена никогда не простит его, если он в одиночку предпримет то, что собирался предпринять.

Не простит, если оправдаются худшие его опасения.

После некоторых колебаний Симон подошел к Магдалене и осторожно поцеловал ее в щеку. Как ни странно, она сразу открыла глаза и сонно спросила:

– Что случилось?

– Нам нужно проверить кое-что, – сказал Симон. – Это очень важно. И тогда, надеюсь, все встанет на свои места.

* * *

Куизль бежал, пригнувшись, за Йосси и Макслем по тесным туннелям. Иногда он врезался в каменные выступы, и каждый удар отзывался вспышкой боли, но Якоб упрямо бежал дальше. Его подгоняла безудержная ярость. Мальчики лишь в двух словах рассказали ему о том, что здесь происходило, но и этого было достаточно, чтобы Куизль рассвирепел, как бык. Детей держали здесь вместо рабов, и жизнь их не стоила ни гроша! Все были из бедных батрацких семей. По ночам и в свободные дни их заставляли работать в шахтах, искать золото и серебро. Палач не знал пока, кому еще в Обераммергау было известно об этом. С трудом верилось, что за всем этим стоял тот рябой недоумок, помощник в местной школе.

– Ханнес просто в бешенстве! – говорил на ходу рыжеволосый Йосси. – Он думает, что кто-то из нас проболтался о шахте. Согнал всех остальных в большую пещеру и лупит розгами, чтобы выяснить, кто это был. Только нам и удалось от него ускользнуть!

– Теперь он наверняка нас считает предателями! – посетовал Максль. – Он убьет нас, как тогда убил Маркуса. Бедняга плохо укрепил проход, и случился обвал. Маленькую Мари завалило тогда камнями… – Он поежился. – Ханнес до смерти забил Маркуса дубинкой. А потом закопал его. Вместе с Мари.

– На холме, я знаю, – проворчал Куизль. – Но теперь с этим покончено. Ублюдок больше не поднимет руку на ребенка, или не зваться мне палачом из Шонгау.

Они обежали очередной изгиб, и Йосси неожиданно остановился. Откуда-то послышался детский плач, прерываемый громким, требовательным голосом.

– Мы уже рядом, – прошептал Йосси и показал факелом на низкий проход слева. – Там дальше пещера, она еще древнее, чем эти шахты. Мы как-то нашли в ней огромные медвежьи кости, а на стенах – странные рисунки, как будто дети рисовали.

– Как долго это продолжается? – спросил Куизль. – Как долго он вас мучает?

Максль пожал плечами:

– Очень долго. Мы сами трудимся здесь с шести лет. А прежде были другие. Ему нужны маленькие дети, чтобы могли пробраться по тесным шахтам.

– Как настоящие карлики. – Куизль кивнул. Похоже, в сказаниях содержалась крупица неприглядной, но истины. – И вы находили здесь золото или серебро?

Йосси горько рассмеялся. Из пещеры вновь донесся жалобный крик.

– Если бы! Тут ничего нет, кроме обломков «кошачьего серебра». Иногда квасцы попадаются… Насколько я знаю, здесь еще ни разу не нашлось ничего ценного. Но Ханнес не сдается, он как одержимый.

Куизль вспомнил, что в кадке у Йосси что-то поблескивало. Ему показалось еще, что камни представляли какую-то ценность. А на самом деле это «кошачье серебро» сверкало в свете фонаря. Не было никаких карликов – и никаких сокровищ.

– Но почему он заставляет вас искать, если искать-то и нечего? – спросил Якоб задумчиво. – Какой в этом смысл?

– Говорю же, он одержим, – прошептал Йосси. – Иногда мы ищем и в других шахтах, у Лабера, или в брошенных берлогах над болотами. Там тоже ничего! Но вот уже два года ищем в основном здесь. Он в любое время может отправить нас в горы; невозможно угадать, когда это произойдет. Бывает, что нас неделю никто не трогает, а потом, как вот теперь, даже по ночам трудимся.

Куизль кивнул. Он вспомнил маленького человечка, которого они с Симоном увидели, прежде чем сошла лавина. Наверное, это был кто-то из ребят. В кожаном остроконечном капюшоне он походил на венецианского карлика.

– Ждите здесь, – сказал палач мальчишкам.

Затем молча полез в дыру, в которую едва помещался. Чем дальше он забирался, тем громче становились резкие выкрики и плач. Время от времени свистела розга, потом раздавался хлопок, как по голой коже. Куизль прополз еще несколько шагов и выглянул из дыры, расположенной на высоте человеческого роста. Она выходила в просторную пещеру. Перед дырой грудилось несколько больших камней и загораживали проход.

Как и во всей шахте, свод пещеры поддерживали старые балки, а толстые необработанные бревна обеспечивали дополнительную опору. Несколько факелов, закрепленных в трещинах в полу, отбрасывали зловещие отсветы. На стенах красными и черными линиями были нарисованы медведи, олени и охотники. Рисункам, наверное, были сотни лет; они истерлись и выцвели.

В пещере собралось с дюжину детей. Один из них, совсем еще маленький, с оголенной спиной лежал на булыжнике. Позади него стоял Рябой Ханнес и хлестал розгой, а мальчик жалобно вскрикивал.

– Говори, кому вы еще рассказали о шахте! – ревел Ханнес. – Аббату? Секретарю из Шонгау? Если об этом знает палач, то и секретарю известно, разве нет? Кто из вас проболтался? Йосси с Макслем? Отвечайте, пока я шкуру с вашего дружка не спустил!

– Мы не знаем ничего! – всхлипнула маленькая девочка и закрыла лицо руками. – Клянемся! Хватит пороть Бенедикта, ты… ты же убьешь его!

– Сначала ответьте на мой вопрос! Ну, долго мне ждать? – Ханнес вновь хлестнул мальчика. – Буду пороть его, пока не укажет на предателя! Ну, кто это?

Куизль увидел достаточно. Он выбрался обратно в туннель, где его дожидались Йосси и Максль. Вид у мальчиков был напуганный.