— Пока ты жив, не думай о смерти. Рано еще, — сказал Стоум и усмехнулся. — А потом будет поздно. Все равно человеку не изменить свою судьбу. Так что незачем думать о смерти. Пусть боги о том размышляют. Если им это нужно.
— Да, что предопределено богам, то человеку не изменить, — сказал Гостомысл и вспомнил: — А где волхвы?
Стоум приоткрыл дверь и сказал:
— Заходите!
В комнату вошли трое волхвов в одеяниях трех цветов: белый, синий и красный. В руках волхвы держали дудки и бубны. Заметив суровое лицо Гостомысла, они робко встали около стены.
— Вот они волхвы! — доложил Стоум.
Гостомысл подошел к волхвам. Взглянул им в лица и отметил, что у волхвов лица бледные, точно у каменных изваяний.
— Вы мне нужны... — проговорил Гостомысл.
Волхвы поклонились и проговорили:
— Мы сделаем все, что тебе нужно, княжич. Только не гневайся, не своими словами говорим, а говорим словами богов. А правду ли он говорят или лгут, то нам неведомо, — сказал старший волхв с длинной седой бородой.
— А мне ваши слова и не нужны, — сказал Гостомысл. — Что человек может мне сказать? Мне нужно узнать замыслы богов.
— Если боги захотят говорить, мы передадим тебе их волю, — сказал главный волхв в белой одежде.
— Ладно, — сказал Гостомысл.
— Князь, дружина и городские старшины собраны в горнице, — нетерпеливо доложил Стоум. — Они ждут тебя. Ты выйдешь?
— Иди, скажи им, что скоро выйду. Пусть ждут. Но сначала я поговорю с волхвами, — сказал Гостомысл.
Стоум вышел из комнаты, а Гостомысл обратился к волхвам:
— Снился мне странный сон, будто приходила ко мне богиня Девана и говорила мне о своей любви ко мне.
Волхвы покачали головами.
— Хочу посоветоваться с вами, — сказал Гостомысл.
Волхвы опять качнули головами.
— Хочу узнать, что это сулит: неудачу и смерть мне грозит, или... — проговорил Гостомысл и замялся: нахлынувшие чувства мешали ему говорить дальше, рассудительно, как и подобает князю. На глаза, при мысли о смерти, накатились слезы. Но через мгновение он овладел собой и твердо продолжил:
— Хочу знать, какую судьбу мне обещают боги? И что предпринять?
Белый волхв поклонился:
— Расскажи, князь, подробно о своем сне. Смертным не положено знать волю богов, но мы постараемся рассудить.
Гостомысл пересказал им сон, и волхвы слушали внимательно рассказ Гостомысла. Когда он окончил рассказ, белый волхв спросил:
— Князь, ты раньше встречался с Деваной?
Гостомысл покраснел и неохотно сознался:
— Было дело.
— Расскажи нам об этом, — сказал белый волхв.
— Зачем вам это знать? — неприязненно спросил Гостомысл.
— Все события связаны между собой одной нитью судьбы. И если не знать какого-либо узелка на этой нити, то нельзя и узнать, что обещает следующий узел.
— Согласен, — сказал Гостомысл, кивнув головой.
Пришлось ему рассказывать и о том, как он встретил странную девушку в лесу, и обо всем, что произошло между ними.
Слушая, волхвы укоризненно качали головами.
— Что вам не нравится? — задал вопрос Гостомысл, прерывая рассказ.
— Неслыханное дело, чтобы богиня и смертный полюбили друг друга, — сказал белый волхв.
— Боги часто любят земных женщин, — сказал Гостомысл.
— Для земных женщин это всегда кончалось плохо. Вспомни мать Геракла, — сказал волхв.
— Ей не повезло, — сказал Гостомысл. — Но Геракла тоже любили богини.
— И ненавидели. От любви до ненависти один шаг, — напомнил волхв.
— И наоборот, — сказал Гостомысл. — Однако неизвестно, что хуже — ненависть богов или равнодушие.
— И мы не знаем, — сказал волхв.
— К тому же я не знаю, кто это была, простая девушка или богиня, — сказал Гостомысл. — Так есть ли повод для беспокойства?
Белый волхв поклонился.
— Это мы не знаем. Наверно, пора спрашивать богов, что все это означает.
— Так узнайте! Чего тянуть? Моего решения ждет дружина, — сказал Гостомысл.
— Отойди в сторону, князь. Дай нам место, чтобы говорить с богами, — сказал волхв и предупредил: — Никто не должен мешать разговору с богами. Неосторожность грозит смертью и тому, кто беседует с богами, и тому, кто осмелился помешать слушать откровения богов. Поэтому не говори, князь, и не шевелись.
— Хорошо. Говори с богами! — сказал Гостомысл, прошел в угол, сел на лавку и оттуда стал внимательно наблюдать за действиями волхвов.
А волхвы стали ходить по кругу и бить в бубны. Затем они отошли в сторону, а белый волхв сел на пол и затянул длинную мелодию на дудке. Он играл, закрыв глаза.
Гостомыслу показалось, что душа волхва отошла от тела и отправилась в странствие в неведомые дали, где живут боги и души умерших людей.
Постепенно мелодия стихла.
Волхв сидел все также с закрытыми глазами, не шевелясь. Его лицо стало еще бледнее.
Гостомысл не в первый раз участвовал в гадании, но процедура волхвования всегда производила на него сильное впечатление: он сидел, боясь даже громко вздохнуть.
Волхв молчал. Гостомысл с опаской смотрел на волхва и чувствовал, как в его душе растет нетерпеливое желание узнать, что сказали боги волхву.
Волхв молчал.
А Гостомыслу уже начало надоедать это затянувшееся молчание.
Неожиданно бесцветные ресницы волхва дрогнули, затем открылись.
— Я знаю волю богов! — сказал волхв неожиданно громко.
Гостомысл напрягся, его сердце от волнения забилось словно бубен, сейчас должна была решиться его судьба.
Волхв встал, подошел к Гостомыслу и объявил:
— Князь Гостомысл, твои отцы много грешили, и поэтому на роду словенских князей лежит проклятие богов. Поэтому обиженные боги будут насылать на тебя лихо, пытаться нарушить твои замыслы. Пришествие разбойников — это кара богов. Боги желают смерти твоего рода.
Гостомысл тоже встал.
— Я знаю это и знаю причину проклятия. Только несправедливо, что дети отвечают за грехи отцов, — горестно сказал Гостомысл.
— На охоте ты же не думаешь, справедливо ли убить животное, мясом которого ты утолишь свой голод? — спросил волхв.
— Да, так устроена жизнь, иначе я умру от голода, — сказал Гостомысл.
— Ты также получаешь удовольствие от убийства невинных животных? — спросил волхв.
— Да, это так, — сказал Гостомысл.