Танцуя с тигром - читать онлайн книгу. Автор: Лили Райт cтр.№ 48

И потом все действительно стало ужасно, но не так, как он себе обычно представлял. Стоял июнь, дождливый сезон, пейзажи были пышными и ярко-зелеными. Он отдыхал в баре отеля «Ла Кампана», набив живот и листая замусоленные страницы журнала, когда в двери ворвался Мануэль Лопес, чье раскрасневшееся лицо местами осталось мертвенно-бледным, и стал настаивать, что señor’а срочно требуют к телефону. Произошел несчастный случай. Ровно в тот же момент зазвенели колокольчики, и он навсегда запомнил этот металлический каскад звуков.

И весь последовавший за этим кошмар. Отвратительная логистика. Останки, да, тело осталось в морге, обложенное белой плиткой, украшенное крестами и изображениями Пречистой, как будто это могло кому-то помочь. И abuela, которая положила свою морщинистую руку на его руку, – как хорошо было тогда ощутить чье-то прикосновение, почувствовать хотя бы самую малую заботу. Обратный рейс, беспамятство, урна, которую он сунул подальше в шкаф, как только отправил Анну в школу, чтобы дочь перестала бродить из комнаты в комнату, трогая мамину одежду, нюхая ее мыло… И ночи, бесконечные ночи без нее… Найти ужин, съесть ужин, убрать после ужина – и все это в ожидании услышать веселый голос, которого больше нет.

Как каждому из них удается жить дальше, если они знают о том, что потеряют?

Просто улаживаю некоторые вещи. И довольно странное второе сообщение, что-то про секс. Что именно? Может, это было то, что люди называют спамом?

Февраль разлился по его телу и врос в каждую клетку.

Птицы ютились у пустой кормушки.

Испорченная книга лежала на кофейном столике.

Красота, которую можно найти в изобразительном искусстве, является одним из немногих настоящих и долговечных плодов во всех областях человеческой деятельности. Жан Пол Гетти ^[219]. Его книга называлась «Радости коллекционирования» ^[220], но он был одиноким человеком. Не поддерживавший отношения со своими пятью детьми, он отказывался платить выкуп за своего внука, пока итальянские похитители не прислали ему по почте ухо мальчика. Гетти ничего не хотел бы делать с посмертной маской. Он не любил погребальные предметы, потому что боялся умирать.

Рэмси зашел в спальню. В моменты глубокой печали он брал в руки урну с прахом Роуз и ему становилось легче. Он открыл двери и протянул руку, судорожно ища заветную урну. Полка была пуста. Ее дневника тоже не было на месте.

Анна.

Он рухнул на кровать со страдальческим стоном. Он не был готов потерять ее. Конечно, урна не была Роуз, она была всего лишь символом Роуз, но без осязаемого материального объекта у него оставались только воспоминания. Голоса, которые с каждым днем было все сложнее расслышать.

Ему захотелось выпить. Он разрешил себе это. Один бокал, чтобы успокоить расшатанные нервы, один тост за женщину, которую он любил. Но пить было нечего. Нужно было выходить на улицу. Его «субару» стоял на обочине. Все, что ему нужно было сделать, – это соскрести изморозь с лобового стекла.

Небеса оказались совершенно не такими, как он себе представлял. Никаких зеленеющих полей или прохладных горных озер. Ни секса, ни пива, ни рыбалки. Нет, небеса оставляли ощущение, будто с тебя живьем снимают кожу, и вообще были очень похожи на Мексику. Маленькая комнатушка в доме из шлакобетона, старый плед из ослиной шерсти, служивший занавеской. Его ангелом была коренастая мексиканка с добрым выражением лица, короткой мужской стрижкой, пятью или шестью серьгами в правом ухе, грудью размером с манго. Она сидела на стуле, как доярка. Где-то вдалеке лаяла собака. В воздухе пахло грязью.

Черный археолог закрыл глаза, открыл их, ожидая, что видение исчезнет, но ничего не изменилось. Все его тело нестерпимо болело. Шея, спина, но больше всего – кожа, вернее, то, что от нее осталось. По рукам и ногам текли розовые реки гноя, огибавшие едва засохшие корочки. Он вспомнил цемент. Ванну.

– Где я?

Женщина улыбнулась, но ничего не ответила. Он вызвал с задворок памяти испанский и повторил вопрос.

На этот раз она ответила:

– В моем доме.

– Это небеса?

Женщина рассмеялась:

– Едва ли. Narcos похоронили тебя в ванне. Я приготовила им обед, и они ушли по своим делам. Цемент почти застыл, но ты еще дышал. Я позвала своего брата. Он принес кислоту, и нам удалось откопать тебя. Я ухаживала за твоими ранами. Тебя сильно лихорадило из-за инфекции. Я стараюсь, как могу.

Черный археолог откинулся на подушке, прикрыл глаза. Не быть мертвым само по себе уже много. Более чем достаточно для сегодняшнего дня. Он дрожал всем телом. Он все еще ощущал запах цемента, его прохладную вязкость, видел дорожки пота на футболках бандитов. Слезы увлажнили его веки, а к горлу взметнулась обжигающая желтая лава. Желчь хлынула с его подбородка, пролилась на живот. Он ничего не мог поделать, чтобы остановить ее. Женщина промокнула его губы, вытерла жидкость с груди. Она предложила ему косяк, и он закурил.

К тому времени, когда Анна вернулась в «Puesta del Sol» с посмертной маской, на улице стемнело. В окно бился белый мотылек. На террасе играла в карты семья норвежцев с взъерошенными детьми. Анна опустила жалюзи и поставила маску на письменный столик, будто та нуждалась в свежем воздухе. Когда она разделась, чтобы принять душ, то почувствовала, что за ней наблюдают. Посмертная маска Монтесумы. Зрелище было одновременно волнующим и отвратительным.

Она позвонила отцу – ей не терпелось поделиться хорошими новостями. Он не поднял трубку. Типичная ситуация. В половине случаев он забывал свой мобильный в машине. Не следил за тем, когда разряжается аккумулятор. По той же причине. Лучше дождаться, когда Гонсалес проверит подлинность маски. Идентификация, затем празднование. Больше никаких провалов с кузнечиками.

Анна легла в постель, приложила маску к лицу и притворилась, что мертва. Маска подействовала умиротворяюще. Ее вес приходился на лоб. Она освободила руки. Анне было десять, когда ее мама умерла, и она удивлялась тому, что жизнь продолжалась. Каникулы наступали снова и снова. Цвела сирень. Люди съедали свой обед, женились, вырастали из своих кроссовок. В школе учителя шептали ей на ухо: «Скажи, если тебе что-нибудь понадобится». В чем она должна была нуждаться? В классном кабинете слова пробегали по страницам, не неся с собой никакого смысла. Числа выглядели как китайские иероглифы. Анна вышла в туалет и тщательно изучила свое отражение. Она выглядела так же, как и раньше.