Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Блон cтр.№ 226

– Я.

Это заявление не вызвало энтузиазма у д’Ори.

Сидение в Галвестоне затянулось на несколько месяцев. Когда наконец экспедиция выступила, д’Ори сохранил командование над своим войском. Обе флотилии отплыли порознь 7 апреля 1817 года.

Паруса исчезли вдали, и тогда в виду острова показалась маленькая шхуна, до этого терпеливо державшаяся в тени берега. Капитаном этой шхуны был человек, значившийся в списке шпионов испанской королевской службы под номером 13–2. Настоящее его имя было Жан Лафит.

Не много найдется приключенческих романов, чей сюжет был бы столь запутан, как похождения братьев Лафит. Но переписка, хранящаяся ныне в Гаване в Кубинском историческом архиве, доказывает, что все это не выдумка.

Первым в этих документах упоминается монах-капуцин отец Антуан, священник собора Святого Людовика в Новом Орлеане, назначенный еще при испанцах и с тех пор остававшийся на месте. Еженедельно в тиши своей ризницы отец Антуан строчил подробный отчет обо всем происходившем в городе и деятельности американской администрации. Надежным каналом этот отчет через несколько дней попадал на Кубу и ложился на стол испанского губернатора.

Кроме того, святой отец занимался вербовкой агентуры. Когда братья Лафит оказались на мели, священник при встрече с ними повел разговор об одном интересном и весьма прибыльном занятии.

– Кстати, один из ваших друзей уже сотрудничает с нами, – обронил он.

Лафиты с удивлением узнали, что речь идет об архитекторе Латуре, поставленном генералом Джэксоном возводить фортификации Нового Орлеана. В конце разговора братья согласились оказывать услуги испанцам. Отец Антуан тотчас присвоил им кодовый номер 13 (13–1 для Пьера и 13–2 для Жана) и дал первое весьма незатейливое задание, с тем чтобы они освоились с техникой агентурной работы. Заключалась она в составлении карты одного приморского района Техаса, весьма интересовавшего испанцев.

В феврале 1817 года Латур съездил в Гавану, чтобы отчитаться о выполнении задания.

– Сейчас нас больше всего интересует, – сказал ему испанский губернатор, – возможность справиться с пиратами. Разбойники не дают прохода нашим судам в Мексиканском заливе.

– Я уже думал об этом. Мне представляется разумным внедрить в среду флибустьеров верных людей, которые станут предупреждать вас о готовящихся нападениях и распускать между пиратами фальшивые сведения. Сей способ должен возыметь действие.

Говоря о верных людях, Латур, естественно, имел в виду Лафитов. Пока шли переговоры с испанскими властями в Гаване, братья успели сориентироваться в новой обстановке. Жана снедало желание поскорее выйти в море. Как всякий умный командир, еще во времена процветания Баратарии он подыскал резервную базу. Бухту Галвестон он знал хорошо – это было надежное убежище.

23 марта 1817 года он прибыл с братом на шхуне «Кармелита» к песчаному острову и повел беседу с д’Ори и Миньей. Командиры не могли договориться, кто у кого будет в подчинении. Умелый дипломат, Жан Лафит сумел уговорить их поделить власть и двинуться не мешкая в Мексику. Как мы помним, соперники действительно отплыли вместе.

Покидая Галвестон, подозрительный д’Ори сжег за собой все мосты. В данном случае это означало, что он спалил все хижины и сараи на острове. Губы Жана Лафита тронула улыбка при виде пепелища.

Три недели спустя испанский тайный агент 13–2 собрал «граждан» Галвестона и заставил их подписать клятву на верность свободной Мексиканской республике. Поскольку на суше не осталось ни одного строения, собрание состоялось на борту «Кармелиты». Участниками его были члены экипажа шхуны и несколько человек, оставленных д’Ори, в общей сложности сорок «граждан». Добрая часть из них, не разумея грамоты, поставила под документом крест. Этот любопытный документ, датированный 15 апреля 1817 года, находится ныне в архивах окружного суда в Новом Орлеане. Самое интересное, что под ним нет подписей ни Жана, ни Пьера Лафитов: опытные политики, они не любили оставлять ненужных следов…

Захват политической власти прошел благополучно. Но для морских операций бывшему главе баратарийцев нужны были средства. Видимо, с этой целью он отправился в Новый Орлеан, где пробыл с 18 апреля до конца месяца. Краткий визит был насыщен деловыми переговорами.

– Любезный друг, – сказал ему отец Антуан, – я хочу представить вас испанскому консулу, только что прибывшему из Гаваны. Он весьма интересовался нашими общими планами.

Испанский представитель сообщил Жану Лафиту, что гаванские власти с нетерпением ждут сведений о борьбе с пиратством в заливе. Осуществить ее надлежало агентам 13–1 и 13–2.

– Без денег ничего не получится, – без обиняков ответил Жан Лафит.

– Вот восемнадцать тысяч долларов. Остальные вы получите чуть позже.

Испанские власти не могли, конечно, знать о дальних замыслах Лафита. О том, что отныне джентльмен флибустьерства будет действовать исключительно в собственных интересах.

– Мы оборудуем большой и удобный лагерь, – объявил он гражданам острова Галвестон по возвращении из Нового Орлеана, – и назовем его Кампече.

Наименование было дано в память о лагере легендарного «генерала» Грамона. Несколькими днями позже, 4 мая, Луи д’Ори, так и не сумевший поладить с Миньей (который вскорости погиб в сражении в Мексике), возвратился в Галвестон. Там он с изумлением увидел, как несколько десятков молодцов занимались строительными работами, сооружая на острове дома и склады.

– У нас сейчас новое начальство, – сказал первый человек, встреченный им на берегу.

Луи проводили к Жану Лафиту.

– Все, что было сделано в мое отсутствие, весьма похвально, – сказал д’Ори. – Но я по-прежнему остаюсь губернатором.

Размах строительных работ показывал, что новые граждане Галвестона не стеснены в средствах, поэтому д’Ори добавил:

– И казначеем.

– Решать будет правительство, – сухо ответил Жан Лафит.

Луи д’Ори успел потерять свой авторитет. Холодно принятый республиканским правительством, он двинулся в океан на своем паруснике, окрещенном им в свое время из патриотических чувств «Мексиканским конгрессом».

Утверждать, что мексиканский конгресс республиканцев сделал ставку на Жана Лафита, было бы неверно. Революционеры, конечно, не подозревали, что имеют дело с тайным испанским агентом 13–2; им просто не нравилось слишком независимое поведение Жана Лафита. Однако приходилось признать: это был, как сейчас говорят, «пробивной человек». Что ни день новые флибустьеры прибывали в лагерь Кампече; к концу 1817 года там жило уже около сотни людей. Испанские власти засыпали правительство Соединенных Штатов жалобами на галвестонских пиратов, сеявших ужас в Мексиканском заливе.

Мексиканские республиканцы могли убедиться: Жан Лафит знал свое дело. Они даже выдали ему поручительство действовать официально от имени «независимой Мексики». Что касается гаванского губернатора, то, по его мнению, агент 13–2 слишком уж тянул с началом выполнения ответственного поручения. Кампече процветал. Жан Лафит построил для себя комфортабельный домик, выкрасив его в красный цвет – память о кузне, оставшейся в Новом Орлеане. При входе в бухту вырос небольшой каменный форт, окруженный складами и домами. Все стройматериалы и всю провизию, включая питьевую воду, доставляли из Нового Орлеана. Снабжение обеспечивали бесперебойно курсирующие суда.