Шкура дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шерстобитов cтр.№ 189

– Славунь, давай-ка до рынка доскочим, с пустыми руками, как-то…, хоть чего-нибудь купим…, да и дочке игрушку…

– Лелик, че-то у тебя глаза…, ты че там увидел то… Лех все нормально?!

– Да хрен его знает…, когда у меня что-то нормально то было?!

– Может повременить?!

– Нет, друг мой…, сегодня, здесь… и сейчас… Пусть будет, что будет!.. – Рынок был недалеко, а при наличии денег и понимании потребностей, покупки совершаются быстро и легко. Кое-какие продукты, букет цветов и огромный плюшевый крокодил, метра два в длину, не меньше…

…Для этого крокодила нашлось и еще одно применение, ради этого Алексей зашел в, имеющуюся прямо на территории рынка, мастерскую и попросил зашил разорвавшийся шов на игрушке, что и было сделано аккуратно и быстро… Почему-то, «Сотый» знал, что с этой игрушкой его дочь никогда не расстанется, и лучшего сейфа найти нем мог, запрятав в утробу плюшевого хищника герметично запаянную коробочку…

…Подойдя к дорогой машине и посмотрев на улыбающееся лицо Славика, предвкушающего радость друга, «Солдат» повернул голову и увидел три убитых «копейки» с шашечками на борту, ему подумалось, что это местное такси и на нем будет удобнее.

На самом деле не в удобстве была причина, и уже отъезжая на «жигулях» от удивленного друга, лицо которого приобрело выражение полного непонимания происходящего с примесью толи обиды, толи разочарования, он бросил:

– Славунь, так надо…, так надо…

…Мартын, вот уже пол часа сидел и смотрел не отрываясь в окно, он никак не мог оторвать глаз от этой девочки. Какой-то необычный ребенок, он уже знал кто ее отец, и знал о нем гораздо больше, чем она сама. В иной ситуации, может быть он бы и поступил по-иному, но сейчас не мог и не хотел. Выработанное годами ментовское равнодушие к страданиям чужих близких и к изменению судеб самих людей после ареста, которых он считал преступниками, а арестовав делал все, что бы не только доказать их вину, но и посадить!

Сегодня стены этого самого равнодушия, дали течь, и ему начало казаться, что эта девочка даже просто узнав, что хотел сделать дядя с ее папой, никогда не простит ему этого. Где-то в глубине души происходило столкновение выработанных за всю жизнь принципов. В самом деле милиционер, относился к тому клану, призвание которого было защищать и охранять спокойствие и законность, сегодня он должен «взять», если конечно «Солдат» еще вернется (а он обязательно вернется – такой характер), человека семью которого ни он, ни люди призванные помочь и уберечь, не смогли этого когда-то сделать, мало того, как сейчас стало уже известно, некоторые из них способствовали этому, в результате чего вся его семья погибла!

Дальше этот человек в одиночку боролся с целой системой, кажется второй раз потерял семью, от которой осталась эта вот девочка. И опять он сам, а не Силуянов с сотоварищи помогли найти ее…, он сам! И через столько лет, он не даст им встретиться, не найдя ничего более умного и «благородного», как воспользоваться именно таким моментом, и если быть честным, то не только потому, что был уверен – здесь «чистильщик» будет безоружен, но и потому что обломанная встреча с дочерью должна ввергнуть его в такое психологическое состояние, которое упростит его моральный слом.

Да именно так! Он опер, а это дело никогда не отличалось чистотой и благородностью в работе. И он твердо был уверен, что подобный подход обусловлен тем, что преступников, тем более таких, жалеть не нужно, несмотря на четкое понимание спасенной Алексеем своей жизни. Хотя при разговоре на эту тему с женой, та всегда заставляла его замолкать двумя вопросами:

– Что, и с родственниками также будешь поступать…, неужели и со своим сыном?… – На что он не мог ответить ни слова, ведь и супруга была не просто умным человеком, но в добавок еще и юристом, мало того, адвокатом, и все эти уловки знала на перечет, из-за чего и была не в восторге. Второй же вопрос вводил вообще его в состояние ступора, ибо он знал что она права:

– Неужели ты считаешь, что все преступники подлы, мерзки и скотообразны? Ты вообще-то отдаешь себе отчет, что почти каждый гражданин нашей страны может считаться преступившим закон…, и не по одной статье…, далеко! Хочешь я назову для тебя штук пять, которые потянут в купе лет на десять – и это минимум, да ты и сам знаешь. И я такая же. А сын наш после драки в прошлую среду… Если ты уж милиционер, так имей мужество признать, что и к тем, кого ты арестовываешь необходимо относиться, до суда по крайней мере, как к людям…, да и после нет ни одной причины, что бы относиться по иному!.. – Что он мог на это сказать, тем более сына действительно, что называется, еле отмазал, перехватив заявление потерпевшего буквально у самого УВД, хотя случай-то заурядный – кто ж из мальчишек в своей жизни не дрался?! А вот не будь он ментом, то по этому заявлению уже возбудили бы уголовное дело и «подсел» бы его сынуля на несколько лет, а после этого как бы сложилась его судьба – никому не известно, ведь тюрьма не исправляет, и уж тем более не перевоспитывает, но существующая в сегодняшнем состоянии, лишь озлабяет, отрывает от жизни и калечит психику – это уж ему известно наверняка. Но на это плевать и совершенно безразлично, когда судьбы чужие…

…Девочка собирала большие кленовые листья и раскладывала их по цветам, при этом, считая каждый цвет и еще умудряясь напевать какую-то песенку… или молитву.

Бабушка…, наверное бабушка, не выпуская спиц из рук, вязала шарфик и параллельно поддерживала беседу с пожилым священником с седой бородой и восковым цветом лица.

Что-то прошипела рация и из далека послышался рокот работающего пробитого автомобильного глушителя. Голос из рации еще раз предупредил о подъезжающем «рыдване», с кем – неизвестно…

На всякий случай дав команду занять каждому свои позиции и быть готовыми к проведению задержания, Силуянов поймал себя на мысли, что просит прощение у дочери «Солдата», но чувство долга, развитое в нем даже больше, чем появившаяся в последнее время жажда карьеризма, прогнало всякую сентиментальность и уже предвкушая победу большинства над одним, увлекся процессом…

…Выйдя из машины и не в силах сдержаться, Алексей сразу направился к светлому созданию, что-то мило напевавшему. Руки девочки были заняты кленовыми листами, разложенными по цветам. Она заметила незнакомого мужчину, посмотрела на бабушку, у которой задрожала нижняя губа и опять появлялись слезы, но на сей раз, кажется слезы радости…

Танечка аккуратно положила собранные листья и улыбаясь, наблюдала за приближающимся. Он был большой и красивый, наверное такой, каким должен быть ее отец, пропавший без вести на какой-то войне. Бабушка говорила, что «пропавший без вести» – это человек, который возможно жив, просто сейчас, по каким-то причинам не с нами, а потому она верила, что папа обязательно появится.

Еще один шаг и она уже была уверена, что это ее отец…, но он вдруг замедлил движение, улыбка исчезла с его уст, а лицо покрыла бледность, но секундой позже уголок рта улыбнулся…, и так и остался…

…«Солдат» периферийным зрением заметил враждебное движение, оно было слишком очевидным, о чем предупреждалось просто кричащим сознанием и уж совсем орущей интуицией! Понимая, что до дочери он если и дойдет, то подвергнет ее страшной опасности, он остановился – они обязательно будут стрелять и заденут ее, а значит лучше остаться на месте, в виде хорошей мишени, и на безопасном от Татьяны расстоянии.