Тысячи ночей у открытого окна - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Элис Монро cтр.№ 86

Такси подъехало как раз тогда, когда он закончил последние приготовления и распихал по местам разные мелочи. Осталось последнее дело. Он подозвал Нану. Собака спрыгнула со своего места, подошла к Джеку и уселась возле его ног, наклонив голову и уставившись на хозяина с уже привычным обожанием. Джек потрепал ее по лохматой голове и прицепил к ошейнику поводок.

Он в последний раз поднялся по задней лестнице, вспоминая, как еще совсем недавно по этой лестнице скатывались к нему в квартиру Мэдди и Том с Наной. Застывшая теперь тишина как будто насмехалась над его воспоминаниями. Он постучал в дверь к Фэй и передал поводок с Наной и сумку с ее вещами полицейскому, попросив его передать щенка Фэй вместе с его письмом. Уже повернувшись, чтобы уйти, он услышал, что Нана скулит у его ног.

– Нет, малышка, не плачь, не надо, – сказал он, наклоняясь к щенку и гладя мягкую шерстку. – У тебя важное задание. Ты сейчас очень нужна Фэй. Больше, чем мне. И ты должна быть здесь, когда дети вернутся домой. – Он крепко зажмурился и взмолился, чтобы они поскорее вернулись в целости и сохранности.

Джек выпрямился и направился к выходу. Около двери он остановился, окинул последним взглядом дом, в котором провел самые счастливые мгновения в своей жизни, вышел на улицу под дождь и, перед тем как поспешить к ожидающему его такси, плотно прикрыл за собой дверь. Когда автомобиль тронулся, Джек оглянулся, но дом номер четырнадцать уже полностью скрылся в густом молочном тумане.

Джек уже направлялся к выходу на посадку на международный рейс. Голос в громкоговорителе объявил, что она уже началась. Он посмотрел вверх и увидел почтенного отца семейства, спешащего по лестнице, одной рукой он нащупывал билеты в кармане, а второй крепко держал за руку смешно ковыляющего за ним карапуза, который смотрел на отца полными абсолютного доверия глазами. Рядом шла молодая женщина, нервно сжимающая в руках младенца.

Громкоговоритель объявил о том, что посадка на рейс заканчивается. Длинная очередь пассажиров выстроилась у выхода. Джек проверил выданный ему посадочный талон: одно место на рейс до Лос-Анджелеса. Он слетает туда, а потом отправится в Швейцарию. А что потом… Кто знает, где он будет исследовать тайны Вселенной, открывать новые горизонты… кто знает, какие восхитительные, волнующие приключения его ждут! Всего несколько шагов до трапа, и он сможет улететь отсюда навсегда.

Огоньки над выходом начали мигать, поторапливая последних пассажиров. Он сделал шаг, другой… и остановился. Мелькание огней словно нажало на спусковой крючок его памяти: мерцающие огоньки светлячков в их садике, праздничные огни в парке развлечений, свет звезд над океаном…

Внезапно Джек осознал, насколько глубоко его задел свет в глазах Фэй. Их тайну ему хотелось разгадать гораздо больше, чем загадку таинственных огоньков, летающих по холлу и лестничным пролетам. Он знал, что в его жизни не было более значимых и сильных привязанностей, чем привязанность к Фэй и ее детям. Он взглянул на билет к свободе, который держал в руке, и неожиданно распознал его истинный смысл. Он означал не свободу, а побег. Побег от ответственности и обязательств.

И в этот момент он понял, что не хочет больше никуда бежать.

Ему в голову пришла ассоциация с положениями квантовой механики и принципом неопределенности частиц. Так вот, он больше не хотел неопределенности. Джек смял билет в руке – он принял решение. Он мог прожить без прошлого, но только не без будущего.

Джек резко развернулся и поспешил к выходу из аэропорта, выбросив по пути билет на самолет и посадочный талон в корзину для бумаг. Дождь уже кончился. Тяжелый полог из дождевых туч наконец-то начал рассеиваться, и солнечные лучи пронзили серый туман. Умытый дождем день прояснялся.

Джек поднял руку и громко свистнул, призывая такси. Он должен вернуться в город, вернуться и сделать все, что в его силах, чтобы найти детей. Потому, что он любит их и хочет о них заботиться, на этот раз по-настоящему.

Бедняжка Венди могла бредить, кто знает, что ей пришлось пережить или что могло прийти в ее сумасбродную голову? Но, безумная или нет, она настаивала именно на этой истории, и, повинуясь своей интуиции, Джек собирался исследовать именно эту гипотезу.

Подъехало такси, Джек закинул чемодан в багажник и сел в автомобиль.

– Вам куда, сэр?

– В Нетландию.

Следующим вечером раздался звонок в дверь и, открыв ее, Фэй обнаружила на пороге Джейн Ллойд, у которой был весьма встревоженный вид.

– Джейн… Миссис Ллойд, – поприветствовала ее Фэй.

– Добрый вечер, миссис О’Нил. Я пришла к вам с личной просьбой. Не ради себя, – добавила она таким тоном, что сразу стало ясно, что она скорее бы умерла, чем стала бы просить Фэй об одолжении. – Речь идет о моей матери. Видите ли, она… – Ее голос дрогнул, и она замолчала, пытаясь обрести самообладание. – Она умирает и хочет видеть вас.

– Умирает? – Фэй в ужасе прижала ладонь ко рту. – Не может этого быть. Ведь еще вчера она была в полном порядке.

– Врачи сказали, что у нее острая пневмония. Она всю ночь просидела у открытого окна. Понимаете, холодный воздух… В ее возрасте малейшее охлаждение… – Джейн так сильно сжала сумочку, что костяшки пальцев побелели, и она с трудом продолжила:

– Надеюсь, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, вы проявите милосердие и поедете со мной в больницу. Она очень волнуется и… – Голос ее стал совсем тихим, она с трудом говорила. – Пожалуйста, миссис О’Нил. Мать просит, чтобы вы пришли, ведь времени почти не осталось…

– Конечно, обязательно поеду. Просто дайте мне пару минут, чтобы предупредить полицию. Ведь за домом идет постоянное наблюдение.

– Хорошо.

Фэй шла по слабо освещенным тихим коридорам старой больницы, и ей казалось, что стены давят на нее. Когда двери лифта закрылись, к ней повернулась Джейн Ллойд.

– Мама сейчас не в психиатрическом отделении, – мрачно сообщила она. – Из-за того, что ее состояние ухудшилось.

– Понимаю, – ответила Фэй. На самом деле она мало что понимала в происходящем и молила Бога дать ей силы перенести эту встречу с состраданием и добротой и выпытать хоть немного информации, не прибегая к унизительным мольбам в попытке найти своих малышей. Уже два дня она терялась в догадках, где же они находятся, и находилась на грани отчаянии.

Двери лифта открылись, и женщины пошли по коридору мимо поста медицинской сестры, мимо палат, в которых через открытые двери видели изможденных пожилых женщин, видимо, страдавших болезнями разной степени тяжести. Пациентки лежали на спине, уставившись в светлый потолок, в окружении множества трубок и мигающих приборов. Иногда сквозь приглушенные разговоры и обрывки молитв и причитаний доносился едва слышный страдальческий стон. Общая атмосфера обреченности усиливалась горьким запахом лекарств и антисептиков.

Фэй прошла до конца коридора и оказалась в палате, такой же тесной и слабо освещенной, как и другие. Венди лежала, свернувшись клубочком на узкой больничной кровати спиной к двери, повернувшись к окну. Она всегда очень следила за своей внешностью, надевая кружевную накидку или красивую брошь. Но сейчас ее было сложно узнать в выцветшем сером больничном халате с закатанными рукавами, оставлявшими открытыми тонкие руки, из которых торчали прозрачные трубки. Ее еще недавно цветущее лицо было покрыто смертельной бледностью, а чудесные пышные седые волосы в беспорядке разметались по подушке. Фэй тут же подумала, что трудно отыскать место, менее подходящее для Венди. Если ей суждено умереть, то это должно произойти дома, в бывшей детской, которую она так любила и где провела всю свою долгую жизнь в окружении сказочных сцен, изображенных на стенах, любимых книг, забавных фарфоровых статуэток, которыми она так дорожила. Но только не в этом холодном, безликом месте.