Ведьма и тьма - читать онлайн книгу. Автор: Симона Вилар cтр.№ 64

При этом она вдруг заплакала и склонилась к своему младенцу, но какие-то старухи стали ее успокаивать, забрали дитя.

Малфрида тоже вспомнила ее: это была та вдова, чье имение пощадили по приказу Святослава. Тогда она была на сносях. В памяти даже всплыло имя этой женщины: ктра Андония. А еще Малфрида вспомнила, как Невена рассказывала, что эта женщина знается с колдунами. Но колдовства в ней никакого не было. Зато Малфрида наверняка знала, что эта Андония покровительствует какой-то секте. И чародейка, чуть помедлив, спросила:

– Вы богомилы?

– Мы чистые люди! – горделиво вскинув кудлатую голову, заявил предводитель. – Мое имя Живодан. Я веду своих людей от Родопских гор к реке Дунай, к городу Доростолу, подле которого мы хотим переправиться на другой берег, чтобы и далее нести свет истины. Благие люди нас привечают, а русы… русам все равно, кого грабить. И с ними мы не желаем иметь дела.

Малфрида отметила про себя, что идут они к Доростолу. А в Доростоле немало русов, с которыми она может вернуться домой. Так что, скорее всего, ей с этими богомилами по пути. Что ж, тогда она примкнет к ним. Среди этих убогих ее никто не догадается искать.

– Мое имя Малфрида, – произнесла она и, стащив шапку, тряхнула рассыпавшимися волосами. Перед приездом Калокира она вымыла их и умастила благовониями, но после того, как три дня не снимала головной убор, волосы свалялись. Теперь они упали на ее спину темной спутанной массой.

Малфрида продолжала:

– Как говорит ктра Андония, я и впрямь следовала за войском русов и была… – Она на мгновение умолкла, не зная, как объяснить свое присутствие среди людей Святослава. – Я была лекаркой русов, – нашлась она. – Но потом меня жестоко обидели и я оставила стан князя. Однако русы могут меня искать. Поэтому прошу вас позволить мне ехать вместе с вами, скрыться среди вас. Если мы вместе прибудем в Доростол на Дунае, я найду там людей, которых знаю. И они помогут не только мне, но и вам благополучно переправиться через реку.

Богомилы сбились в кучку и стали переговариваться. До Малфриды долетали обрывки речей: «А если обман?», «Чего нам женщины бояться», «Все эти русы – язычники поганые…» Еще кто-то сказал, что лучше иметь дело с язычницей, чем с христианкой.

Последняя фраза понравилась Малфриде. Она смутно помнила, что ей говорили о богомилах: вроде как они тоже верят в Христа, но враждебны к признанной в Болгарии Церкви. Ее это устраивало. К тому же эти сектанты не внушали ей страха. Жалкие, нищие и простодушные. Поэтому она спешилась, присела на корточки и подозвала вертевшегося неподалеку черного щенка. Звери всегда шли к ведьме охотно, вот и этот подошел, а там и на спину опрокинулся, позволив почесать брюшко.

Неподалеку стояла молоденькая девушка с болезненными струпьями на лице. Наблюдая, как Малфрида ласкает собачонку, она потихоньку приблизилась и присела рядом.

– Как зовут щенка? – спросила Малфрида.

– Разве собаке нужно имя? – удивилась та.

Но тут девушку окликнул предводитель Живодан:

– Драга, принеси мне этого пса! Хочу погадать, разумно ли нам принимать к себе русинку.

Девушка, названная Драгой, похоже, огорчилась, но послушно взяла щенка и понесла предводителю. А когда он удалился в заросли с песиком, даже всхлипнула.

– Он будет гадать по внутренностям черного пса… Жаль, что этого взял, мне он нравился. Но мы ведь не должны привязываться ни к чему земному, так ведь?

Малфрида вспомнила, что в былые годы здешние жрецы, как и волхвы на Руси, гадали, убивая животных. Но почему-то стало так жалко щенка, которому только что чесала брюшко… Захотелось догнать этого Живодана, сказать, что уйдет. Но вдруг опомнилась: «Что это со мной? С чего это я такой жалостливой стала? Недавно убила двоих дюжих лесовиков – и возрадовалась. Может, потому, что они творили зло, а эта маленькая тварь такая беспомощная…»

Сидевшая рядом Драга словно прочитала ее мысли.

– У нас редко кого убивают. Нам нельзя проливать кровь. Но наш просвещенный наставник, мудрый Владимир, позволил Живодану гадать, как было принято в старину. Это нужно, чтобы не случилось худого. А ведь ты можешь оказаться злом… Или нет? – спросила девушка, жалобно улыбнувшись. И добавила: – Я никогда не видела, чтобы женщина так одевалась. Разве это не грех – рядиться мужчиной?

– Была бы другая одежда, я бы переоделась. Да разве у вас есть, чем поделиться?

И она снова оглядела этих убогих, задержала взгляд на боярыне Андонии. Та в своих темных добротных одеждах выглядела среди оборванных богомилов чужой. И чего ей не сиделось дома? Усадьба была богатая, да и дети ее там остались, а она с младенцем к этим примкнула. Но Невена недаром говорила, что Андония водится с богомилами.

Драга, заметив, на кого глядит незнакомка, сказала, что Андония всегда помогала истинно верующим богомилам, да только не могла избавиться от мужа. Несколько раз убегала от него, но боярин возвращал жену. Однако Андония оставалась чистой в душе и терпела суровую волю мужа, как истинная богомилка, причем отказывалась делить с ним ложе, если только могла. Она и детей, рожденных по принуждению, не считала своими. А когда муж восстал против Святослава, она же и донесла на него русам.

– Как донесла? – поразилась Малфрида. – Семья ведь у них, дети. Да и не бедно она жила с мужем, я была в их усадьбе.

– Но разве в богатстве счастье? – благостно глядя на нее, произнесла девушка. – А то, что на мужа донесла… ведь только так и могла от него освободиться. Муж веру ее не признавал, запирал Андонию, когда богомилы приходили к их воротам. И даже бил жену, когда та отказывала ему в близости. А этот ребеночек Андонии – не от бывшего мужа. Как же ей было не уйти из усадьбы? Она и детей звала, но они отказались последовать за матерью. За это грех на них великий. Мать не смогла спасти их души, очистить истинной верой. Но сама она настоящая праведница!

Малфрида только языком поцокала, а самой смешно стало. Праведница! Ребенка нагуляла, мужа к смерти подтолкнула. Но Драга уверяла, что Андония достойна уважения – это даже вещий Владимир, их наставник, отметил. Плохо только, что ребеночка придется убить.

– Зачем же убивать? – не поняла Малфрида.

Ей дела не было до мальца этой Андонии, но разве сердобольные христиане так поступают с детьми?

Ответ Драги ее удивил: оказывается, дитя это было зачато во время обряда объединения, а такие дети считаются ошибкой, почти бедствием…

– Что за обряд объединения? – спросила Малфрида, уже догадываясь, что тут что-то не так.

Однако Драга вдруг смутилась, стала расчесывать струпья на лице, втянула голову в плечи, а потом ушла, так и не дав ответа.

Но Малфриде все пояснил вернувшийся вскоре Живодан. Он отозвал ее, и, хотя Малфриде было неприятно видеть следы крови на его руках – а с каких это пор ее кровь пугала? – она все же позволила предводителю богомилов обнять себя.