Белые лодьи - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Афиногенов cтр.№ 73

С отрядом Еруслана вскоре расстались — они повернули обратно, мы же продолжали свой путь к Итилю.

Ктесий за остальное время пути вёл себя тише воды, ниже травы. Серебряный шлем он ещё там, у озера, снял и больше не надевал его, видимо, стыдно капитану было за проявленную трусость. Только так расценили мы его поведение в день нападения угров.

А мы с Константином, качаясь в сёдлах, мирно обозревали бескрайние земли хазар, занимающие огромные пространства Закавказья, Нижнего и Среднею Поволжья, Северного Крыма, территорию между Волгой и Уралом.

— Кто же они, хазары? Откуда? — спрашивал я всезнающего Константина.

— Ведаю то, что прародители их были акациры, обитающие в пятом веке в стране Берсалии, которая находилась за рекой Судак. Акациры — кацары — казары… Одним словом, кочевники [111]. Пришёл предводитель гуннов Аттила, покорил акациров и назначил им правителем своего сына Эллака. А тот на Волге потеснил булгар и расширил свои владения. Далее он свою орду двинул в Грузию, но натолкнулся на армию арабов, которые тоже хотели подчинить себе Кавказ. Многие десятилетия они воевали между собой. И вспоминается один интересный факт: в сражении за город Дербент был убит арабский полководец Абд-ар-Рахман, и тело его захватили хазары. Они его забальзамировали, поместили в сосуд и сохраняли в нём, полагая, что с помощью могущественного, пусть даже мёртвого полководца можно вызвать дождь, избежать засухи и обеспечить победу в войне…

— Но этот обычай, Константин, скорее похож на языческий.

— Да в 654 году, когда произошло это событие, хазары ещё поклонялись идолам. Но пройдёт восемьдесят лет, и некоторые на них примут иудейскую веру. И к тому времени «хазары, великий народ… овладели всей землёй до Понтийского моря» — это строки из «Летописи…» Феофана Исповедника [112].

— В Таврии, в Керке, мы видели с тобой могилу Исаака Сангари… Это же он обратил этот народ в свою веру.

— Да, он… В 730 году каганом в Хазарии был Булан. Булан означает «олень», но вольную жизнь он променял на слушание длинных молитв иудейских раввинов… Исаак Сангари, избежав жуткой казни на площади Быка в Константинополе, оказавшись здесь, поспешил в город Семендер, ставший столицей Хазарии вместо пришедшего в упадок Беленджера. Он знал, что в Семендере да и других городах каганата проживают евреи двух колен — Симеона и Манассии, но не мог предполагать, что некоторые из них живут в горных пещерах… Проходя мимо горы Серир, он увидел, что его соплеменники, молясь Богу, просто воздевают руки к небу, и только. Никаких молитв они не произносили, никаких почестей не воздавали Яхве… Вот этому и поразился раввин. Спросил: «А где же ваши священные книги?!» — «Мы не знаем давно про них ничего…» — был ответ. «А как же вы славите Бога?» — «А так — молча…»

Евреи ушли, у горы остался один Исаак Сангари. Он, сморившись на солнце, заснул в тенёчке. И приснилась ему тропинка, ведущая в одну из пещер горы Серир… Проснувшись, он пошёл её отыскивать. И отыскал… Зашёл в пещеру — и ахнул: она была забита священными книгами. Позвал сородичей. Он объяснил им все двадцать четыре книги Священного писания и весь порядок молитв.

Потом Сангари пошёл в Семендер. Булан, узнав о том, что в городе объявился знаменитый пастырь иудейской общины в Византии, вынужденный покинуть её, чтобы спасти себя, попросил привести его во дворец. «Оленю» давно хотелось самоутверждения, ибо он почитал свой каганат наравне с Византийской империей и Арабским халифатом. Поэтому настойчиво подумывал о религии, которая бы не была похожа ни на христианскую, ни на мусульманскую… Таковой ему показалась иудейская, и он в 730 году принял её.

Произвёл Сангари над Буланом обряд обрезания, и стал каган теперь называться Сабриелем… А раввина он сделал своим советником. Тот подсказал кагану перенести столицу ещё дальше на север, чтобы легче держать под контролем Крым и Киевскую Русь… Так возник город Итиль.

— А кстати, как ещё далеко до него? — поинтересовался я.

Константин, скосив в сторону глаза, пошевелил губами, подсчитывая, и ответил:

— По-моему, ещё день пути… Так вот, Леонтий. Хотя Булан и его приближенные приняли религию иудеев, но в его правление она не стала государственной. Только при кагане Обадии в 809 году она становится таковой. Современники писали о нём: «Он (Обадия) был человек праведный и справедливый. Он выстроил дома собраний (синагоги) и дома учёных (школы) и собрал множество мудрецов израильских, дав им много серебра и золота. Он боялся Бога, любил закон и во всём слушался иудейских раввинов…»

Город Итиль раскинулся по обе стороны реки — он в основном состоит из жилищ, выстроенных из досок. Только дворец кагана и дома его приближенных сложены из камня, с башенками и колоннами. Они расположились в западной части, называемой Хазаран, восточную же часть на левом берегу — Сарашен — населяли ремесленный люд, купцы, огородники, садовники. Была и третья часть города — на острове, где находилась загородная резиденция царя.

Перед каждым строением был разбит сад или виноградник — деревья стояли сейчас голые, урожай собрали, и между ними прохаживались куры, утки и гуси. У палисадов, привязанные к ним верёвками, ревели ишаки, а в стрехах крыш под ветром тёрся камыш.

Нас встретили и провели через всю западную часть, мимо синагог и большого базара, где хазары предлагали рабов и белужий клей. Торговали здесь и шкурками соболей, бобров и лисиц, мордовским мёдом, персидской посудой и оружием. И тут царила торговая десятина. Хазария скорее походила на таможенную заставу, на преступное сообщество сборщиков пошлин и алчных грабителей: с купца драли за всё — и за въезд в страну, брали подорожную, и за место на рынке… Но торговые люди ехали, плыли, пешком шли в Хазарию, потому что даже при такой обираловке они не оставались в накладе.

Каган принял нас в своём дворце, устроив вначале богатый обед с вином и музыкой, исполняемой на персидском чанге, ситаре и нае [113]. Угощали карисом — блюдом из ягнёнка, хуламом — запечённой в сыре телятиной и разными яствами, а Константина и меня рыбными блюдами. Рядом с каганом на шёлковой подушке сидел его первый советник Массорет бен-Неофалим, потомок Исаака Сангари в десятом колене; здесь присутствовал и хазарский богослов Зембрий.

Пышно расцвечивая свою речь, упомянув о птице Рух — птице души, Завулон поблагодарил василевса Михаила за бесценный подарок, заверил, что он в долгу не останется, и назначил состязание богословов через два дня, приняв после нас мусульманских факихов, что не могло не польстить нашему самолюбию.

Через два дня, собравшись там же, где давался обед, каган поднял чашу с набибом — финиковым вином, поприветствовал мудрецов и обратился к Константину, по левую руку от которого сидел Ктесий, по правую — я:

— Пьём во имя Бога, создавшего всю тварь!

Философ ответил, прежде чем выпить вино: