Кесем-султан. Величественный век - читать онлайн книгу. Автор: Эмине Хелваджи, Ширин Мелек cтр.№ 14

Валиде Сафие особо нравились картины. Пускай ислам не дозволяет изображений людей и животных, но растения рисовать дозволяется, и огромный триптих, расположенный на одной из стен в покоях валиде, воистину самим своим существованием прославлял и Аллаха, и деяния его. На нем была изображена река, прихотливо извивающаяся меж поросшими деревьями берегами. На заднем плане неизвестный художник изобразил горы, снежные шапки которых напоминали высокие ослепительно-белые тюрбаны многомудрых улемов. Все это никак не походило ни на родные Сафие каналы Венеции, ни на одетые в камень берега протекающей по Истанбулу реки Алибейкёй. Природа казалась совершенно не тронутой человеческим вниманием, свободной и бесконечно прекрасной.

Да, в покоях Сафие было нынче хорошо. Но они выходили окнами на места, облюбованные для прогулок султанскими женами и икбал – «счастливицами», – женщинами, коих султан хоть раз в жизни одарил своим благосклонным вниманием. И в этом имелся свой резон. Валиде всегда обязана знать, чем дышит гарем, какие интриги плетут женщины, волей судеб вознесенные на вершину этого замкнутого мирка. Не случайно, ох, не случайно покои валиде располагались так, что даже к женам своим султан мог пройти только под бдительным оком матери. Так повелось еще со времен роксоланки Хюррем, и менять не раз доказавший свою пользу обычай валиде Сафие не собиралась.

(К женам…

Валиде сухо улыбнулась. У султанов Блистательной Порты не бывает жен. Два исключения известны летописцам, и первым из них стала именно роксоланка Хюррем. А вторым, и последним, – Сафие знала это каким-то неведомым чувством! – Нурбану, жена старшего из выживших сыновей роксоланки.

Но можно сделать так, что весь двор будет называть тебя женой султана. И не просто из лести.

Да. Можно.)

Другое дело, что девчонкам, проходящим обучение, места среди султанских жен – назовем их так! – и любимых наложниц не было. Даже служанками служанок необученные рабыни не могли попасть в святая святых гаремной жизни. И это тоже имело смысл. Женщины должны услаждать взор султана, а глупые непростительные ошибки пускай совершаются там, куда никому из мужчин нет хода, где промахи девчонок, только-только начавших постигать гаремную науку, никого не удивят и не огорчат.

Вообще, гаремные правила и обычаи выглядели, с точки зрения валиде, вполне разумно. Вот только в этой стройности и гармонии имелись свои изъяны. Так, для того чтобы увидать, кто из новеньких чего стоит, приходилось торчать на не слишком-то удобном балкончике, пускай и приспособленном по мере возможностей для нужд валиде.

Сафие никогда особо не скрывала, что любимицы у нее есть. Это было нормально: Халиме-султан и Хандан-султан тоже присматривали себе молоденьких служанок – таких, которые своей миловидностью приведут султана в хорошее настроение, но не вызовут у него желания пренебречь супругой ради красивой наложницы. Или вызовут – но один раз, а с икбал, всем тебе обязанной, куда легче договориться, чем с девицей, ни разу тобой не обласканной.

Валиде Сафие искала совсем иного: верную помощницу и советницу для внуков, раз уж с сыном все вышло… как вышло. Иногда ей казалось, что она видит что-то похожее на свой идеал.

Иногда она была в этом просто уверена.

Вот как, например, в случае с Башар.

Гаремное имя, означающее «победительница», удивительно шло этой исключительной во всех смыслах девушке. Иначе ее и назвать-то было невозможно. Башар, как она есть.

Судьба ее сложилась необыкновенно. Такое может случиться только с женщинами, отмеченными Аллахом. И Сафие хотелось верить, что Башар с достоинством будет нести возложенное небесами тяжкое бремя.

Если ей, конечно, повезет.

Но разве девушке с такой судьбой не может не повезти?

Все сложится так, как захочет Аллах. Об этом думала Сафие, рассматривая другие варианты, стараясь не выказывать Башар ни излишнего расположения, ни какой-либо заинтересованности. Кажется, получалось: даже Рухшах не могла предположить, что ее старинная подруга положила глаз именно на эту необыкновенную девочку. В конце концов, много их в гареме, необыкновенных.

Не одна, так другая.

К примеру, новенькая, Махпейкер.

Связи Башар завела очень быстро, и своими новыми знакомыми командовала с нескрываемым удовольствием. Те не возражали, поскольку советы Башар, пускай и напоминающие приказы, были дельными и приносили немалую пользу. Однако сближаться с кем бы то ни было девушка не спешила, и это тревожило валиде. Против сплоченной коалиции у одиночки шансов мало, как бы ее ни поддерживали те, кому она оказала услугу. Но все изменилось с приходом Махпейкер и Хадидже.

Поначалу Сафие страшно удивлялась: ну как могли подружиться Башар и Махпейкер? Другое дело Хадидже: эта девушка всегда поможет, подставит плечо в трудную минуту, утешит, поделится, чем сумеет, даже развеет горе тем способом, какой человеку подходит более всего. Однако Хадидже неспособна повести за собой, по натуре она не лидер. Конечно, счастлив тот, кто назовет ее своей супругой, но в большую политику Хадидже соваться не станет. И это сразу делает ее неспособной в будущем стать валиде.

Гарем – место, где или ты жрешь тех, кто еще вчера были твоими союзницами, или они жрут тебя. Потому что валиде – матерью султана – может стать только одна. А сыновей остальных ждет незавидная участь.

Вот поэтому Халиме-султан и Хандан-султан волчицами смотрят друг на друга и не поворачиваются друг к другу спиной, зато сообща могут перегрызть горло тем несчастным, на кого пал благосклонный взгляд правителя Блистательной Порты. Такова жизнь. Лишняя соперница никому не нужна, хватает и той, что уже есть.

О Аллах, если бы удалось прервать проклятую традицию! О Аллах!

Башар вновь появилась в поле зрения валиде, крикнула что-то через плечо, в ответ прозвучал смеющийся голос Махпейкер. Слов было не разобрать, но интонации не оставляли сомнений: девушки только что обменялись шуточками.

Как же все-таки эти двое сумели сдружиться?

Валиде долго ломала голову над животрепещущим вопросом. Слишком уж много общего у Башар и Махпейкер. Обе сильные, волевые, обе готовы отстаивать то, что им дорого, и тех, кто им дорог…

Да, валиде долго думала. А потом ее осенило.

Именно так! И Башар, и Махпейкер готовы в прямом смысле этого слова отдать жизнь за подруг. Готовы помогать другим, подчас не задумываясь о себе. И обе стараются защитить тех, кто слабее.

Аллах да хранит их обеих, и Хадидже вместе с ними! Они слишком хороши для гарема. Жаль будет видеть, как жизнь оборвет лепестки с прекрасных роз их намерений, заставит увянуть лилии врожденных благородства и чести, – но такие цветы, увы, слишком быстро вянут. Достаточно того, что они расцветают хотя бы иногда.

И все же – жаль.

Знать бы, какая из них первой предаст другую?

Валиде слишком долго жила на свете и слишком многое повидала, чтобы сомневаться в своих мыслях. Рано или поздно, когда вспыхнет и разгорится женская зависть, женская ревность… Да, это неизбежно. Но, похоже, дружба продлится достаточно долго. А две сильные личности, да еще с поддержкой Хадидже, на многое способны. Хадидже по-женски мудра, хоть и лишена ядовитой злобы, без которой не забраться на вершину, которая удерживает тебя на плаву, заставляя показывать зубы там, где тонут слабые. Но если задачей Хадидже будет лишь поддержать молодых и ярких…