Укрощение королевы - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 63

Дворец Уайтхолл, Лондон

Начало лета 1545 года

Испанский посол Эстас Шапюи, который отказывался смириться с обреченным делом несчастной матери принцессы Марии, королевы Екатерины, который называл Анну Болейн «леди» с такой выразительной усмешкой, что все понимали, что он имел в виду «шлюха», – постепенно состарился на службе и готовился отбыть домой, в Испанию. Он так же нездоров, как король, его мучает подагра, и может он ходить, только опираясь на палочку, морщась от боли. И в один из майских дней он приезжает во дворец Уайтхолл, чтобы попрощаться с королем. Этот день случился таким теплым, что легкий ветерок разносит в воздухе аромат яблочного цвета. Мы встречаемся в саду перед тем, как Шапюи отправляется на королевскую аудиенцию, и я предлагаю ему немного задержаться: вскоре, в июне, в Англии станет так же жарко, как в Испании. Он пытается поклониться, но я жестом велю ему остаться в его кресле.

– Мои старые кости истосковались по испанскому солнцу, Ваше Величество, – говорит он. – Я давно не видел дома. Я хочу сидеть, обласканный родным солнцем, и писать мемуары.

– Вы собираетесь писать мемуары?

Он замечает мой неожиданный интерес.

– Да, я люблю писать. И мне есть что вспомнить, и все детали стоят перед глазами моей памяти так ярко!

Я хлопаю в ладоши от восторга.

– О, с каким удовольствием я бы их прочитала, милорд! Вы так много видели! И так многое можете рассказать!

Он не смеется в ответ на мои слова. Скорее, его лицо выглядит мрачным.

– Я бы сказал, что стал свидетелем рождения темных времен, – тихо говорит он.

Я вижу, как через сад в нашу сторону направляется Мария в сопровождении своих фрейлин. И по тому, как она держит в руках свои четки, я понимаю, что Мария нервничает. Нелегко прощаться с человеком, который стал ей отцом в большей степени, чем сам король. Он любил ее мать и служил ей, как он любил саму Марию и служил ей. Наверное, ей никогда не приходило в голову, что он может уехать.

– Я предоставлю вам возможность попрощаться с принцессой без свидетелей, – мягко говорю я. – Она будет очень рада этой возможности проводить вас. Вы были ее опорой и советчиком с самого ее детства и остаетесь одним из немногих, кому она доверяет.

Я хотела сказать, что он был одним из очень немногих ее друзей, которые сохранили ей верность, но, пока я об этом думала, мне на ум пришло, что ведь у нее было много друзей. Только многие из них уже умерли. Просто этот человек остался одним из очень немногих, оставшихся в живых. Так случилось, что отец убил почти всех, кто любил его дочь. И сейчас в карих глазах этого человека я вижу слезы.

– Вы очень щедры, делая нам такой дар, – говорит он, и голос его дрожит. – Я любил ее с самого ее рождения и считаю великой честью ее желание избрать меня своим советником. Я лишь сожалею… – тут голос его подводит. – Сожалею о том, что не смог служить ей так, как надеялся это сделать, – заканчивает он. – Я не смог сохранить в невредимости ни ее мать, ни ее саму.

– Тогда были сложные времена, – говорю я. – И в вашей преданности никто и никогда не сомневался.

Он с усилием поднимается на ноги, и к нам тут же направляется принцесса Мария.

– Я буду молиться о вас, Ваше Величество, – тихо говорит он мне. – О том, чтобы Господь сохранил и защитил вас.

Эти слова кажутся мне настолько странными, особенно после высказанных послом сожалений о неспособности спасти собственную королеву, что я медлю и пока не подзываю Марию ближе.

– О, благодарю вас, посол, я в полной безопасности, – говорю я. – Король сделал меня регентом, он доверяет мне. И вы можете быть абсолютно уверены в том, что под моим покровительством принцессе Марии ничего не угрожает. Не бойтесь оставить ее со мною. Я – королева Англии и ее мать, я смогу ее защитить.

Посол смотрит на меня так, словно искренне меня жалеет. После того как исчезла его драгоценная испанская инфанта, на его глазах друг друга сменили пять королев.

– Я беспокоюсь именно за вас, – коротко отвечает он.

Я заставляю себя засмеяться в ответ.

– Я не стану делать ничего, что расстроило бы короля, – говорю я. – И он любит меня.

Посол кланяется.

– Моя королева, Екатерина Арагонская, не сделала ничего, что могло бы его задеть, – мягко возражает он. В этот момент я понимаю, что для него настоящей женой Генриха и истинной королевой была только одна женщина: королева Екатерина Арагонская. – И он любил ее всем сердцем. До того самого момента, когда перестал. И тогда ничто не могло его утешить, кроме ее смерти.

И тут мне внезапно становится очень холодно в залитом солнцем саду.

– Но что я могу сделать? – спрашиваю я, имея в виду: что, по вашему представлению, я могу сделать такого страшного, настолько оскорбительного для короля, что он пожелает оставить меня, как оставил Екатерину Арагонскую, заточить ее в далеком холодном замке и позволить ей умереть от пренебрежения? Но старик неправильно меня понял. Он решил, что я спрашиваю его: что я могу сделать, чтобы избежать этой трагической участи? – и его ответ оказался для меня шокирующим.

– Ваше Величество, когда вы утратите его расположение и угадаете это по самым первым признакам, молю вас, немедленно бегите из королевства, – тихо говорит он. – Король больше не станет расторгать браков. Он уже перерос такой способ достижения желаемого результата, и ему не нравится связанное с ним ощущение позора. Если он снова это проделает, над ним станет смеяться весь христианский мир, а он этого не перенесет. Когда он устанет от вас, то просто убьет вас.

– Посол! – протестующе восклицаю я, но он лишь кивает седой головой.

– Я больше ничего вам не скажу, Ваше Величество. Примите мои слова как предупреждение от старика, которому нечего терять. Теперь король станет предпочитать всем выходам смерть. И дело тут не в том, что обстоятельства будут его к этому принуждать. Я знал королей, которые были вынуждены казнить своих друзей и любимых, но к Генриху это никакого отношения не имеет. – Он ненадолго задумывается. – Ему нравится завершенность смерти. Ему нравится охладевать к кому-нибудь и понимать, что на следующий день этого человека просто не будет в живых. Ему нравится это ощущение власти над чужими жизнями. Поэтому, Ваше Величество, как только вы утратите его расположение, пожалуйста, бегите.

Я не нахожусь с ответом, а Шапюи лишь качает головой, погрузившись в свои мысли.

– Больше всего на свете я сожалею о том, что не сумел вовремя увезти свою королеву, – тихо произносит он.

Фрейлины пристально наблюдают за мною. Я жестом приглашаю Марию присоединиться к нам, а сама отхожу в сторону, чтобы дать им возможность поговорить приватно. По ее изменившемуся выражению лица я понимаю, что он предупреждает ее, так же, как только что предупредил меня. Этот человек наблюдал за королем в течение шестнадцати лет, изучал его, видел, как Генрих рос и усиливал свою власть, как попадали в Тауэр те его советники, которые рисковали с ним спорить, как изгонялись от двора или умерщвлялись неугодные ему жены, как тысячами вешали невинных людей по одному лишь подозрению в бунте.