Абандон. Брошенный город - читать онлайн книгу. Автор: Блейк Крауч cтр.№ 81

А дальше, намного дальше – милях в десяти или, может быть, пятнадцати за рекой, у истока которой она стояла, – что-то мерцало в невидимой долине.

Силвертон.

Город, казавшийся немыслимо далеким.

* * *

«Лана, дорогая. Можешь уделить мне немножко внимания?»

Ее пальцы лежат на костяных клавишах. Скамеечка скрипит, когда он садится рядом. Дыхание тяжелое – запах какого-то странного дыма смешан с кисловатым запахом текилы, хотя в последнем она и не уверена.

«Ты по какому поводу так расфуфырилась?»

«Сегодня Рождество, Джон».

«Неужели? – Он расстегивает фрак, слегка приподнимается, поправляет фалды. – Я не задержусь».

Она смотрит на него. Его взгляд обращен внутрь, глаза затуманены опиумом, и в больших черных зрачках отражается огонек свечи, стоящей на «Стейнвее».

«Джон, ты не в себе».

«И слава Богу!» Он усмехается, что случается нечасто.

«Ты снова был в том притоне, у китайцев. От тебя пахнет…»

«Это так увлекательно, я даже не ожидал. Они даже согласились подождать меня… задержать игру».

«Сколько?»

Та же ухмылка.

«Сколько?»

«Проигрался, как говорится, до последней фишки, хотя, конечно, это вовсе и не фишка в привычном смысле слова…»

«Сколько. Ты. Проиграл?»

«По-моему, сейчас хозяин нашего дома – мистер Карсон».

«Что?»

«Худшей карточной раздачи здесь еще не видывали… с этим все, кто за столом сидел, согласились».

«Ты играл на наш дом?»

«Ну… Да. Но надежда еще осталась. Игра приняла весьма интересный поворот».

* * *

Лана натянула поводья и остановилась неподалеку от леса. На яркой полосе Млечного Пути выделялись два черных пятна – Соски. Всадник приближался, и теперь до него было не больше полумили. Беглянка наклонилась, потрепала лошадь по шее, а потом пришпорила ее.

В лесу повсюду было темно – кроме полянок. Небо, просвечивающее сквозь ветки деревьев, напоминало рваную паутину и усыпанный сияющими звездами шелк. Было так тихо, что, когда они остановились, Лана услышала биение усталого сердца альбиноса.

Она поерзала в седле. Кожа заскрипела.

В холодном воздухе явственно ощущался запах лошади.

Хартман прислушалась, но ничего не услышала. Только ее собственные зубы вдруг начали отбивать дробь, словно посылая в ночь морзянку. Она тронула бока лошадки, и они ступили в рощу.

* * *

Часом позже Лана проехала через завал. Ели лежали вповалку, как рассыпанные спички, припорошенные свежим снежком, но конь шел между ними уверенно, словно уже бывал здесь раньше.

Внизу протрубил лось.

* * *

Луна опустилась за гору, звезды поблекли, а конь сбавил шаг. Лана дрожала под своей белой накидкой и изо всех сил старалась не поддаться сонливости, навеваемой неспешным ритмом движения.

* * *

Лежать бы ей под лошадью, но за пару секунд до падения альбинос нервно заржал, и всадница, очнувшись от полудремы, успела отползти с того места, на которое обрушился его круп.

Она поднялась, смахнула с лица снежную пыль и обнаружила, что стоит среди осин, по грудь в снегу, и что звезды уже едва видны на светлеющем предрассветном небе.

Лошадь лежала на боку, отдуваясь и фыркая, но звуки эти становились все слабее. Пианистка хотела поговорить с альбиносом, по возможности успокоить животное, но смогла только сесть рядом с ним на корточки и гладить его, пока его сердце не перестало биться, а пронзительная ясность в больших глазах не сменилась стеклянной глазурью смерти.

Лана брела через осиновый лес. Онемение распространялось все выше – на лодыжки, потом на голени… Жжение теперь ощущалось уже в коленях. Проходя через поляну, она заметила в небе первый намек на потепление и тут же услышала конский храп.

Женщина оглянулась – где-то в роще треснула ветка.

Холод мгновенно отступил на второе место, отдав первое страху.

Углубившись в лес, Хартман отломила густую ветку с молодой елочки, вернулась на поляну и продолжила путь, заметая за собой следы, заворачивая через каждые тридцать шагов в лес и думая о том, что если бы ей удалось найти шалаш или какое-нибудь другое укрытие, то ее преследователь, может быть, и проехал бы мимо.

Ее остановил детский голос:

– Помогите!

Лана обернулась и увидела на поляне, среди осин, одетую во что-то серое девочку с длинными черными волосами, белым, как фарфор, лицом и большими, сияющими темными глазами. Лицо этого ребенка было ей знакомо, она определенно видела его в Абандоне.

– Пожалуйста, мэм! Помогите мне!

Пианистка замерла в нерешительности, не зная, что делать. Инстинкт самосохранения настойчиво твердил ей, что надо повернуться и идти дальше, в рощу.

«Господи, да это же ребенок!» – возразила она себе самой.

Невидимое солнце тронуло розовым лучом краешек облака. Лана шагнула на поляну.

Девочка наблюдала за ней, не двигаясь с места и дрожа от холода. Хартман остановилась в нескольких футах от нее и мотнула головой в сторону, пытаясь спросить, где ее лошадь, но девочка не поняла ее немого вопроса.

– Тебе нельзя было уходить.

«Что?» – спросила Лана одними губами.

Девочка сунула руку под одежду.

– Тебя и других грешных туда поместил Бог. Мне папуля все рассказал. И он говорит, что я должна отправить тебя обратно.

Она уже взводила курок огромного револьвера, когда женщина опомнилась, метнулась вперед, обхватила тонкое детское запястье замерзшими пальцами и вывернула его, так что дуло уставилось в небо. Оглушительный выстрел ударил по ушам.

Револьвер упал в снег, и Хартман оттолкнула девочку. «Он идет», – мелькнуло в голове, и тут же, словно эта мысль обладала некоей магической силой, он появился – закутанный в овчину, на гнедом коне, в скрипучем седле.

Проповедник остановил коня, спешился и, прихрамывая, держась за раненую ногу и морщась от боли, направился к беглянке.

Девочка села и расплакалась.

– Она меня толкнула, папуля. Толкнула!

Лана упала на колени и принялась разгребать снег. Пальцы ее наткнулись на что-то твердое.

Коул был уже в пяти футах от нее.

Она вырвала руку из снега, но вместо револьвера ее пальцы сжимали замерзший корень. И тут Стивен навалился на нее всем своим весом, и снег и холод впились зубами в каждый дюйм ее обнаженной кожи. Он перевернул ее на спину, и Лана увидела над собой щелочки его безумных глаз и десны цвета вороненой стали. Она закрывалась руками – но мужчина отрывал их от ее лица и тянулся пальцами к ее шее. Сумасшедший проповедник, багровое небо и девочка, с любопытством наблюдающая за всем со стороны, – ничего больше пианистка не видела.