Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле - читать онлайн книгу. Автор: Жан Веркуттер, Жан Боттеро cтр.№ 49

Страница

Миграция была вызвана не только поиском новых пастбищ. Перенаселение степей, повышенный спрос на доступные места водопоя, выдавливание сильными племенами более слабых – все это сделало поиск новых пастбищ обязательным. Однако перспектива совершить набег на оседлые поселения и разграбить их была заманчивой для кочевников во все времена. Однако на этих ранних стадиях им было неизвестно стремление завладеть полями и садами оседлых жителей. Владелец земли должен был работать на ней, а кочевники не привыкли к этому. Переход к оседлому образу жизни – это почти всегда вынужденный шаг. Наниматься к оседлым в качестве работников мог заставить голод, правители государств иногда приглашали их в свои армии в качестве наемников, в качестве платы даруя земельные владения, а также часть добычи. Иногда при подобных обстоятельствах к оседлому образу жизни переходило целое племя. Порой его члены разделялись – одни предпочитали сохранить свой прежний образ жизни, другие отправлялись на службу вместе с жителями городов.

В письменных источниках старовавилонского периода не только идет речь о кочевниках в целом, но и приводятся названия отдельных племен. Когда мы отметим на карте Месопотамии места, откуда происходят тексты, рассказывающие о каждом из них, получившаяся пестрая картина будет походить на характерную для Аравийского полуострова Новейшего времени, населенного огромным количеством различных арабских племен, причем одно и то же племя может быть разделено на части и рассредоточено по всей территории региона. Одно из основных племен амореев, упомянутое в архиве Мари, называлось амнанум. Представители того же племени стояли у ворот Урука. Правитель этого города Синкашид (ок. 1865–1835 до н. э.) называл себя «царем Урука, царем амнанум». В письме правителя Урука Анама (ок. 1821–1817 до н. э.) говорится, что амнанум и яхрурум (этот этноним также встречается в архиве Мари) разбили лагерь возле Урука. После периода правления Хаммурапи два пригорода Сиппара назывались Амнанум и Яхрурум.

Амнанум, яхрурум и убрабум входили в союз племен мару-ямина (или, на их собственном языке, бину-ямина). Это название можно перевести как «сыновья юга», и оно лингвистически связано с коленом Вениаминовым Ветхого Завета. Другой союз племен, упоминающийся в основном в источниках из архива Мари, назывался хану. В отличие от мару-ямина они приняли сторону оседлых жителей, причем эта связь была очень тесной, так как в текстах из архива Мари словом «хану» обозначали любого кочевника-наемника, служившего правителю этого города. В то же время в нашем распоряжении имеются примеры употребления этого этнонима в ином значении: хану называли наемника, а также его использовали в более узком смысле: амуррум – любой кочевник.

Структура племени амореев, насколько мы можем судить, характерна для современного племени бедуинов. Вождя, или шейха, они называли абум, что можно перевести с аккадского как «отец». Кроме того, нередко встречается и слово на языке самих кочевников – сугагум. В аккадских текстах одно и то же слово используется для обозначения «старейшин» как в племени, так и в городе. Как только племя поступало на службу правителя города, его шейх брал на себя ответственность за поведение своих соплеменников. Семьи вождей, очевидно, вступали в особенно тесные отношения с жителями города, собирая опыт, который мог быть им полезен. По письмам из архива Мари видно, что правители городов порой общались с шейхами весьма дипломатично, чтобы не позволить их племенам поднять восстание.

Письмо, адресованное правителю Мари Зимри-Лиму (1782–1759 до н. э.), свидетельствует об огромном значении, которое имело для царя племя хану в среднем течении Евфрата: «Пусть мой господин сохранит свое царское достоинство. Так как ты царь хану, ты также, во-вторых, царь аккадцев. Пусть мой господин не едет на лошадях, а на колесницах, запряженных мулами». Аккадцы, оказавшиеся в меньшинстве (или аккадизированные кочевники), стремились сохранить свои традиции, так как Зимри-Лим происходил из рода, ведущего свое происхождение от представителей кочевого племени. Аналогичными корнями обладал и автор письма – управитель дворца Бахди-Лим.

Мы не знаем, каким образом шаг за шагом власть в городе захватил узурпатор, происходивший из племени кочевников, и каким образом была основана династия амореев. Для этого нам необходимо получить больше сведений о биографии царя. Все, что мы имеем в настоящее время, – это датировочные формулы, найденные в городе, правитель которого носил аморейское имя и называл себя «царем [города] Х» в своих посвятительных и строительных надписях. Можно предположить, что шейх кочевников, прежде чем захватить трон, должен был подробно изучить культуру и образ жизни города.

В этом отношении весьма интересен пример Кудур-мабука, который помог своему сыну Варад-Сину занять престол Ларсы в 1834 г. до н. э. Само имя Кудур-мабук, как и принадлежавшее его отцу Симти-шилтаку, имеет эламское происхождение. Однако нам известно, что он носил титул «шейх Ямутбала, шейх амурру», а значит, он вовсе не был эламцем. Его сыновья Варад-Син и Рим-Син, взошедший на трон после смерти брата, носили аккадские имена. Вероятно, Кудур-мабук происходил из рода вождей, жившего на протяжении нескольких поколений в Ямутбале, представители которого служили правителям соседнего Элама при тех же обстоятельствах, что и хану в Мари. Назначив свою дочь Энанеду (шумерское имя) жрицей-эн бога луны в Уре и воспользовавшись таким образом древней царской прерогативой, Кудур-мабук продемонстрировал более чем поверхностное знакомство с обычаями городской цивилизации, хотя сам был потомком и вождем кочевников. Амореи, по крайней мере частично, усвоили образ жизни городов, в которых они, один за другим, начинали править.

К середине 2-го тыс. до н. э. этот процесс ассимиляции завершился. Амореи стали использовать аккадский язык и приняли аккадскую культуру. Во второй половине 2-го тыс. до н. э. на территорию Плодородного полумесяца пришли арамеи, миграция которых повлияла на историю всего этого региона. Однако в Сирии и Палестине кочевников ждала несколько иная судьба. Там абсолютным большинством населения стали сначала ханаанцы, а затем арамеи.

Выше мы уже говорили, какую пользу могут принести тексты пророчеств для описания прошлого Месопотамии. Как мы видели, говоря об Аккаде, особые приметы, присутствующие на печени жертвенной овцы, связывались с некими примечательными событиями, которые они «предсказывали»: «Если плоть проросла через «ворота дворца» [далее следует термин, которым обозначалась часть печени], это пророчество о том, что Шульги захватит Таппадараш». Судя по ряду пророчеств, несколько правителей умерли насильственной смертью; в других сохранилось воспоминание о падении Ура в правление Ибби-Суэна. Но еще больший, чем описания конкретных событий, интерес представляют предсказания будущего в целом. Приведем пример: «Если [далее следует описание конкретного предсказания по печени], царевич не вернется из похода, в который он отправляется». В нашем распоряжении имеются сотни таких общих пророчеств, причем не все они сделаны по печени. Некоторые предсказания получены путем наблюдения за поведением масла, вылитого в воду (леканомантия) или по форме дыма, испускаемого благовониями. Эти общие пророчества позволяют нам составить довольно яркое представление о политической, экономической и отчасти общественной жизни в эту непростую эпоху. Ценность для нас они представляют именно благодаря своей обобщенности – они позволяют нам понять, что считалось обычным, а что – случайным. Нам известно, что в этих предсказаниях отсутствуют ссылки на конкретные события и что они предвещают то, что в те времена считалось возможным. Они нередко подтверждают выводы, полученные нами при чтении писем данного периода, лучших из имеющихся в нашем распоряжении источников, рассказывающих о конкретных событиях.

Страница