Сарум. Роман об Англии - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Резерфорд cтр.№ 7

Оружие для охоты в лесу весьма отличалось от привычного Ххылу копья и лука со стрелами. На севере кремнёвые отщепы бритвенной остроты приматывали к древку стрелы сплетенными из травы жгутами, а наконечники стрел лесного охотника были самой разнообразной формы, в зависимости от дичи, не заостренными, а долотообразными, и крепились в особый паз на древке. В наконечниках копья обычно делалось отверстие, куда прочно вставлялось древко. Для ловли рыбы предназначался зазубренный гарпун: острые зубцы не позволяли добыче ускользнуть. Ххыл с восхищением рассматривал тонкий иволистный наконечник – с такими Теп охотился на лис, чтобы не повредить драгоценного меха.

Впрочем, на этом различия между охотниками не оканчивались. Одежда Тепа – шкуры, сшитые нитками из оленьих кишок, – плотно прилегала к телу; летом он носил рубаху и набедренную повязку, а зимой надевал кожаные штаны; еще он рядился в звериные шкуры, изображая то лиса, то оленя, и закрывал лицо звериной маской. Улла плела великолепные корзинки из ивовых прутьев и искусно мастерила деревянные плошки.

Ххыл и не подозревал, что сам он – один из последних охотников палеолита. В Северном полушарии обширные открытые пространства тундры исчезали, уступая место лесам, где требовались иные, сложные приемы и методы охоты. Начинался мезолит.

В ожидании полнолуния Ххыл не терял времени даром: Теп учил его делать оружие и расставлять силки в лесу. Улла поделилась с Акуной секретами плетения корзин. Между двумя семействами установились дружеские отношения, и Ххылу пришлось признать, что встреча с новыми знакомыми пошла ему на пользу.

По вечерам мужчины спускались к реке или выходили на берег озера и глядели на богиню Луну, покровительницу охотников, сияющую в небесах. Оба они поклонялись среброликой богине, потому что именно она управляла жизнью диких зверей и своим светом помогала ночной охоте.

Ночь за ночью луна понемногу открывала свой сияющий лик. Наконец настало полнолуние, ночь священной охоты, однако, прежде чем отправиться в лес, надо было совершить особые обряды в честь богини Луны.

На берегу озера сложили костер. Восходящая луна отразилась в темных неподвижных водах озера.

– Она пришла на водопой, – прошептал Теп, следя за сияющим кругом на зеркально-гладкой поверхности.

Дети подожгли хворост, и охотники приступили к исполнению странного, но важного обряда. Теп, держа над головой рога оленя, убитого в прошлом году, медленной, осторожной поступью двинулся вокруг костра, то замирая, то испуганно оглядываясь. Дети зачарованно смотрели на горбуна, который перевоплотился в грациозного зверя. Ххыл крался за ним, будто на охоте. Охотники с необычайной достоверностью изображали мельчайшие подробности: Ххыл заметил след, бесшумно скользнул за оленем, подбираясь все ближе и ближе, – и вот наконец подстреленный зверь забился в предсмертных судорогах. Женщины и дети внимательно следили за представлением. Обряд не только предназначался для обучения детей искусству охоты, но и служил колдовским заклинанием, обращенным к богине Луне в надежде, что она ниспошлет удачу охотникам.

Теп великолепно исполнил свою роль, словно бы и впрямь превратился в оленя, преследуемого охотником. Богиня Луна принимала в жертву дух зверя, убитого на охоте, а его плоть отдавала людям. Охотники, не желая полагаться на случай, свято верили в древние колдовские обряды и прилежно исполняли их. В ночной тишине потрескивал хворост в костре, а богиня Луна безмолвно плыла по темному небу.

Наутро, в прибрежной роще, Ххыл, Теп и десятилетний юркий сынишка Тепа выследили и убили оленя с тяжелыми раскидистыми рогами, а потом отволокли его в стойбище. Женщины ловко сняли шкуру, разделали тушу и собрали кровь в кожаную торбу, а мясо нарезали тонкими полосками и завялили на воздухе. В неглубокие плошки налили морскую воду, оставили выпариваться на солнце, потом соскребли соль и присыпали ею мясо – так оно не портилось несколько месяцев.

Вечером, перед ужином, мужчины провели еще один важный обряд. Женщины, разделав мясо, вручили охотникам шкуру и оленье сердце. Шкуру, наполненную камнями и зашитую костяной иглой, уложили в долбленую лодку, и с наступлением темноты охотники спустились вниз по реке, к озеру.

Луна взошла над гладью темных вод. Мужчины вывели долбленку на середину озера, опустили шкуру за борт, и она тут же погрузилась на глубину.

– Теперь у богини есть еда, – провозгласил Ххыл и направил лодку к стойбищу, где их ждал обильный ужин.

Люди ели оленину, но дух зверя принадлежал богине, пославшей охотникам добычу.

Над рекой струился аромат жареного мяса. Ххыл оглядел свою семью – жена с довольным видом сидела у костра, дети играли на лужайке. Из этого чудесного места уходить не хотелось, и все же ночью, лаская мягкое, податливое тело Акуны, охотник мысленно поклялся: «Я найду взгорье, там мы заживем еще лучше».

Наутро к Ххылу пришел Теп – настало время исполнить обещание. Впрочем, Ххыл почти не сомневался, что Теп снова придумает какую-нибудь отговорку.

– Отдай дочь моему сыну, – без обиняков заявил Теп. – Тогда я отведу вас на возвышенность.

Ххыл задумался. Теп не сдержал слова, но просьба его была не так уж и плоха. В конце концов, дочь придется кому-нибудь отдать, а сын Тепа – хороший охотник.

– Сначала отведи нас, а потом я отдам ему дочь, – решительно ответил Ххыл.

Поразмыслив, Теп неохотно согласился.

На следующий день оба семейства отправились вверх по реке.

Вокруг простиралась плодородная равнина – за миллионы лет здесь поверх галечника скопились наносы, оставленные отступающими ледниками. Теп шел неторопливо, часто останавливался и ловил в реке рыбу – форель, угрей, щук, нежных хариусов и окуньков, – пытаясь задобрить спутников лакомствами.

Ххыл недовольно морщился: за день удавалось пройти всего пять миль, а лето близилось к концу. Что, если они не успеют добраться на возвышенность до наступления холодов? Он неутомимо подгонял Тепа, но горбун только хитро улыбался и мотал головой. Вот уже четыре дня путники двигались медленнее улиток, а на пятый день пришли в долину у невысокого пологого холма.

– Вот здесь сливаются пять рек, – объявил Теп.

Ххыл удивленно огляделся: перед ним расстилалась широкая ложбина, четко очерченным кругом раскинувшаяся на много миль. С запада, севера и востока ее обступали кряжи – высокие и неприступные, с обрывистыми склонами и крутыми откосами. Чуть правее к краю ложбины подступал поросший лесом холм, за которым открывался вход в долину – одну из нескольких, прорезавших кряжи.

– Здесь три долины, – пояснил Теп. – На западе, на севере и на северо-востоке. Холм стоит перед входом в северную долину, самую маленькую из трех. По каждой долине течет река, а в западной долине их целых две, а потом все четыре притока сливаются и широкой петлей огибают юго-запад ложбины.

Действительно, речная излучина огибала центр впадины, а потом река устремлялась навстречу путникам.

– Пятая река вливается с запада, чуть выше по течению, – сказал Теп. – Видишь, вот так… – Он вытянул левую руку ладонью вверх, растопырил пальцы и ткнул в запястье. – Мы вот здесь.