Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Блон cтр.№ 29

Уходя в плавание, жены капитанов не могли не знать, что единственным медиком на борту был их муж, получивший элементарные медицинские навыки в школе гидрографии. Эти навыки сводились к умению пользоваться неким справочником, который в обиходе назывался «бумажным медиком». Была на борту и аптечка, состав которой не менялся со времен Луи-Филиппа. Некоторые из жен во время плавания рожали, невзирая на столь скудную медицинскую помощь.

Даже в начале XX века капитаны почти никогда не заходили в порт, если на борту кто-то заболевал. Они делали все возможное, чтобы самостоятельно облегчить страдания больных и раненых. Кстати, серьезные заболевания и смерть от болезни были относительно редки. А люди проще, чем в наши дни, относились к болезни и смерти, считая это частью жизни.

В анналах эпопеи мыса Горн встречаются случаи помешательства на борту. Но насколько можно понять из описаний, это были приступы белой горячки у алкоголиков.

30 мая 1902 года трехмачтовик «Баярд» обогнул мыс Горн и двинулся на север вдоль чилийского побережья при сильнейших порывах северо-западного ветра, когда лейтенант Педрон выскочил с топором на палубу и принялся рубить подветренные брасы на реях, а когда матросы попытались его утихомирить, обратил оружие против них. Понадобилось более двух часов, чтобы справиться с буйным лейтенантом, который крушил все, что попадалось под руку. Его заперли в каюте, где он на следующий день умер, «задохнувшись в приступе яростного безумия».

Случай с матросом британского парусника «Джесси Осборн» впечатляет еще больше. Вооруженный топором, матрос вскарабкался на мачту и принялся резать фалы. Боцман по выбленкам добрался до него, но обезумевший матрос серьезно его ранил. «Убью всех!» – вопил он. Он просидел на мачте пятеро суток без еды и питья. Его силы поддерживало безумие, и он наносил все более серьезные повреждения такелажу. Капитан не решался применить силу, зная, что убийство в море повлечет за собой судебное разбирательство, а в свидетельских показаниях команды он сомневался. Он решился действовать, только когда заметил другой британский трехмачтовик – «Глэнс». Он дал сигнал приблизиться и обратился к капитану с помощью рупора, объяснив сложившееся положение:

– Прошу вас быть свидетелем того, что сейчас произойдет.

И третьим выстрелом из револьвера убил обезумевшего матроса.

Первым из серии железных судов дальнего плавания, предназначенных для путешествий к Тихоокеанскому побережью Америки, был трехмачтовик «Адмирал Курбэ». Судно длиной 84,79 метра, шириной 12,37 метра и грузоподъемностью 3 тысячи тонн было спущено на воду в конце 1899 года в Шантене (Луар-Атлантик) для Общества нантских парусников. Капитан Крекер, уроженец острова Иль-о-Муан, принял командование судном в мае 1900 года. Стоимость зерна в Портленде (Орегон) в тот момент была исключительно выгодной, и владельцы «Адмирала Курбэ» решили не терять времени на поиски другого груза для судна. Как только команда была набрана, трехмачтовик взял курс на запад, прямо в порт назначения.

Атлантику судно прошло при самых благоприятных условиях. При установившемся пассате не было нужды менять галсы и выполнять какие-либо маневры. Вахтенные матросы сидели на палубе, неспешно занимались делом: чинили паруса и такелаж. Кто-то спал, играл в карты или вырезал ножом кораблики.

На широте Монтевидео появились первые альбатросы – знак, что судно входит в менее благоприятные воды. Капитан Крекер отдал приказ спустить паруса, поставленные для хорошей погоды, и поднять вместо них паруса, которые назывались «рубашкой монахини». Это была грубая парусина, о которую матросы зачастую ломали ногти.

Барометр и термометр падали по мере того, как «Адмирал Курбэ» спускался к югу. Капитан Крекер провел судно между Фолклендскими островами и континентом и взял курс прямо на юг. Когда паруснику оставалось пройти примерно четверть расстояния между мысом Горн и кромкой вечных льдов, которая находилась к востоку от опасного мыса, разыгралась сильнейшая буря. Первый помощник капитана записал в навигационном журнале: «Очень сильное волнение, ветер до 12 баллов». По шкале Бофорта, 12 баллов соответствуют скорости ветра более 117 километров в час, это ураган.

К вечеру 28 июля 1900 года судно перестало продвигаться вперед из-за сильнейшего встречного ветра и бушующего моря, и Крекер поставил его на минимальную парусную нагрузку. Этот маневр означает, что судно ставят бортом к ветру, сохраняя всего несколько крепко зарифленных парусов, чтобы предотвратить дрейф. Таким образом, с наветренной стороны образуется защитное завихрение, и набегающие волны теряют высоту. Не стоит думать, что такое положение безопасно. Яростный ветер все равно швыряет волны на палубу. Лица и руки моряков синеют от холода.

Примерно в 19 часов матросы «Адмирала Курбэ» перестали различать лица друг друга, вокруг царила полная тьма. Здесь следует кое-что добавить, о чем не следует забывать, если мы хотим представить себе дальнейшие события: во время этого южного бесчинства стихии термометр показывал –17 °C.

В 20 часов ветер задул на юг. Капитан Крекер вызвал боцмана:

– Я решил сменить курс и идти левым галсом.

– Есть, капитан.

Боцман, отвечая просто: «Есть, капитан», прекрасно понимал значение такого приказа. Выполнение этого маневра требовало значительного времени, одного или двух часов. Прежде всего надо травить шкот фока, но он, скорее всего, примерз к своему блоку, а потому на рей надо было послать человека с тяжелой кувалдой, чтобы разбить лед. Ванты, выбленки и перты под реями покрылись льдом. Боцман спросил, есть ли добровольцы. Вызвался молодой матрос. Он принялся карабкаться по выбленкам Байтов, молоток висел у него на шее на веревке. Его какое-то мгновение видели в свете фонарей, которые держали его товарищи, потом он исчез в темной высоте, где ревел ветер.

Через десять минут он сорвался и насмерть разбился о палубу. Он умер мгновенно, а удар тела о палубу был едва слышен в грохоте бури. При свете фонарей матросы видели, как скользит его расплющенное тело по наклонной палубе, покрытой льдом.

Через несколько минут уже некогда было думать о погибшем: на бизани сломался гик. Бизань – нижний косой парус на бизань-мачте; гик – горизонтальная балка, по которой натягивается нижний край паруса. На борту «Адмирала Курбэ» в качестве гика была установлена полая стальная труба диаметром 18 сантиметров, с толщиной стенок 4 миллиметра. Она весила полтонны. Эта стальная труба лопнула, словно стеклянная, под напором ветра, который давил на парус.

При ветре, дующем со скоростью 120 километров в час, плохо закрепленные детали не остаются неподвижными. Задняя часть лопнувшего гика вырвала шкоты и оттяжки и в четверть минуты превратилась в страшный таран, который при такой качке носился по корме, сметая все вокруг.

Ночь. 17 градусов ниже нуля. Всего несколько фонарей на обледеневшей палубе. Люди могут передвигаться, только держась за леера, которые превратились в ледяных змей и жгут руки. Слезы, текущие из глаз, превращаются в ледышки на щеках. Ветер, ревущий в такелаже, напоминает странный непрерывный вой, который знаком каждому, кто встречался с настоящей бурей в открытом море. Он перекрывает более низкий рев моря. На этом терзающем нервы звуковом фоне раздаются пушечные удары взбесившегося гика, который крушит корму.