Наследница порочного графа - читать онлайн книгу. Автор: Анна Князева cтр.№ 42

– Но ты же сказал, что Вешкин…

– Я не договорил, – отец недовольно поморщился. – Что за манера – перебивать, не дослушав! Дальше в дело вступил Вешкин, естественно, по моей просьбе. Он узнал, что Балашов – только посредник. На самом деле икону ему дал некто Пименов, человек, который не имеет никакого отношения ни к антиквариату, ни к собирательству. Отдав икону Балашову, он попросил выставить ее на продажу.

– Этот Пименов – случайный человек? – спросила Дайнека.

– Случайнее не бывает. Но у этого случайного человека есть шурин… Я правильно сказал? Брат жены – это шурин?

– Какая разница, пусть будет так, – быстро согласилась Дайнека. – Кто он такой?

– Фамилия Канторович тебе ни о чем не говорит?

– Наш завхоз!

– То же самое мне сообщил Вешкин: Ефим Ефимович Канторович – завхоз Дома ветеранов сцены.

– Я не знаю, как все это связать… – растерянно проговорила она.

– Что именно? – поинтересовался отец.

Спохватившись, Дайнека перевела разговор:

– Поздно. Нам пора ехать.

– Нет уж постой! Ты должна мне кое-что объяснить.

– Ну что еще, папа? – капризным голосом спросила Дайнека.

– Мне известно, что творится в вашем пансионате. Вешкин все рассказал.

Она обессиленно уронила руки:

– Боже мой! Уж лучше бы я тебя не просила.

– Да нет уж! – отец начал сердиться. – Очень хорошо, что попросила. Иначе бы водила меня за нос, пока с тобой что-нибудь не случилось! Два убийства и одно покушение! Чем ты думала, когда устраивалась туда на работу?! – он встал с кресла и начал беспокойно шагать по комнате. – Теперь расскажи, зачем тебе нужно знать, кто продавал икону?

Дайнека быстро сообразила, что на этот раз ей не отвертеться и придется раскрыть карты:

– Дело в том, что следователь, который ведет дело, попросил меня присмотреться и немного помочь…

– Что значит присмотреться? – спросил Вячеслав Алексеевич. – Этот человек отдает себе отчет, во что он тебя втянул?

– Ни во что он меня не втянул, – жалким голоском возразила Дайнека. – Я сама напросилась.

– Так я и знал, – отец обессиленно рухнул в кресло. – Когда же это закончится? Почему ты все время попадаешь в истории?

Она пожала плечами:

– Не знаю…

– Ты должна уволиться и срочно оттуда уехать. Нужны деньги – я тебе дам.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что тогда подведу многих людей.

– Уже обзавелась знакомыми?

– И даже друзьями, – сказав так, она соврала.

– Ты не послушаешься меня? – тихо спросил отец.

– Сейчас – нет.

– Потом может быть поздно.

Она встала с дивана, подошла к отцу и обняла его:

– Я так люблю тебя, папа…

– Что ж… Надеюсь, друзья у тебя хорошие.

Они спустились по лестнице в зал, где уже горел верхний свет и был накрыт стол. Его сплошь занимала еда лучшего качества, в том числе соленья и пироги Серафимы Петровны. Она сама, Настя и Водорезов вели оживленную беседу.

С первого взгляда становилось ясно, что все друг другу понравились и у них нашлось много общих тем.

– А вот и вы! – воскликнула Серафима Петровна и унеслась в кухню за чайником. – Сейчас принесу горяченького…

– Мы уезжаем, – сказала Дайнека. – Завтра всем на работу.

– Да ну тебя, Людмила! – Настя с интересом взглянула на Водорезова, потом на Дайнеку: – Неужели не посидите?

– Нет, мы поедем.

Сказать, что Настя была раздосадована, значит, ничего не сказать. Она буквально прожгла Дайнеку взглядом. В кои-то веки в доме появился интересный мужик, а она его забирает!

Дайнеке стало обидно. Ее отец не заслужил такой женщины. Но это был его выбор, а значит, его ошибка.

В пансионат они с Водорезовым возвратились после двенадцати. Он вышел из машины у общего корпуса, сказав при этом сухо и отчужденно:

– Благодарю вас, Людмила.

Явившись утром в библиотеку, Дайнека вдруг поняла, что в ее отсутствие там кто-то был.

Тишотка подтвердил подозрения и прямо с порога заинтересованно устремился в глубь помещения. Обежав все вокруг, вернулся обескураженным. Она сама тоже все обошла, открыла ящик стола, сдвинула стул. Оглядев стол, заметила, что архивная коробка сместилась к краю столешницы. Между тем Дайнека хорошо помнила, что оставила ее в центре стола. Папки с разобранными документами теперь лежали в ином порядке.

Ошибки быть не могло: здесь кто-то побывал. От этого заключения ей стало не по себе.

Тревожные мысли развеялись, когда в библиотеке появилась Темьянова. На этот раз ее привез Федор.

– Здравствуйте, Людмила Вячеславовна. Вот, приехала помочь вам с архивом.

– Спасибо, – поблагодарила Дайнека. – Сейчас покажу, что нужно делать. – Она обратилась к Федору: – Хотите взять для себя книгу?

Не заходя дальше порога, он кротко ответил:

– Мне нужно работать. Я ухожу.

– Если нужно – идите, – согласилась она.

И Федор ушел.

– Не огорчайтесь, – успокоила Дайнеку Темьянова. – Федя очень стеснительный. Он, даже если очень захочет, ничего не попросит. Детдомовское воспитание. Как говорится: не верь, не бойся, не проси.

– Я помню, у Шаламова в «Одиночном замере» [20] … Но это арестантская заповедь. А Федор – свободный человек, к тому же добрый и очень отзывчивый.

– Вы в детском доме бывали? – спросила Темьянова.

– Нет. Никогда.

– То-то и оно… – вздохнула старуха. – Побывали бы там, многое бы поняли.

– Он вам рассказывал?

– Я и без его рассказов все знаю. Слава богу, длинную жизнь прожила. Так что нужно делать?

Дайнека объяснила, как сортировать документы, и даже показала на деле, закончив разбор коробки. И на этот раз не обошлось без интересных находок. На самом дне лежала старинная фотография темноволосого мужчины. У него была аккуратно постриженная борода, мощный нос, впалые глазницы с темными кругами подглазий и густые дугообразные брови.

– Какой неприятный тип, – непроизвольно проронила Дайнека. – У меня странное ощущение: кажется, что я его знала или, по крайней мере, однажды видела.

– Дежавю, – сказала Темьянова. – Второго стола у вас нет, так что я буду разбирать документы на стеллаже.